Она и сейчас смотрела на него своими карими глазами, напоминающими глаза самодовольной кошки, изо всех сил стараясь выглядеть несчастной. Она сцепила руки на груди и умоляюще взирала на герцога.
– Послушайте, Уоллингфорд, мне не остается ничего другого, кроме как взывать к вашему милосердию. Вы же видите, в какой сложной ситуации мы оказались. Ваши комнаты гораздо больше и просторнее. К тому же их две! Нет, вы просто не можете… – Маркиза замолчала и задумчиво посмотрела на брата Уоллингфорда. – Мой дорогой Пенхэллоу. Только представьте, что бедной Лилибет придется спать на стуле рядом с этими незнакомцами…
Это было в духе леди Морли – сыграть на чувствах бедного Роланда, сгоравшего в юности от любви к ее кузине Элизабет, ныне графине Сомертон, – красавице с щеками цвета спелого персика, сирене из сирен. Дамам несказанно повезло, что на этом Богом забытом постоялом дворе в итальянской глубинке среди них оказалась школьная любовь Роланда Пенхэллоу, которая теперь только и поджидала случая вновь проникнуть в его податливое сердце.
А может, это не было простым везением.
Стоящий рядом с Уоллингфордом Берк почувствовал угрозу. Он громко откашлялся, прежде чем Пенхэллоу успел вставить хоть слово.
– Леди Морли, а вам не приходило в голову, что нужно было договариваться о комнатах заранее?
Леди Морли окинула многозначительным взглядом своих кошачьих глаз фигуру молодого человека, пока не остановилась на его лице.
– Вообще-то приходило, мистер… – Изгиб ее бровей был настолько изыскан, что мог бы сразить наповал самых завзятых модников Лондона. – Мне очень жаль, сэр. Но, боюсь, я не расслышала вашего имени.
Уоллингфорд усмехнулся:
– Прошу прощения, леди Морли, за свою невнимательность. Почту за честь представить вам мистера Финеаса Фицуильяма Берка, члена Королевского научного общества. Его имя, возможно, знакомо вам по научным трудам.
– К вашим услугам, мадам, – поклонился Берк, ничуть не дрогнув под взглядом маркизы. Высокий, с копной огненно-рыжих волос, он стоял в зале постоялого двора, окруженный гомонящими людьми, словно находился в своей мастерской среди деталей и механизмов, чувствуя себя здесь полноправным хозяином.
Уоллингфорд с гордостью подумал, что его друг унаследовал эту черту от старого герцога.
– Берк, – повторила леди Морли, и ее глаза тотчас же округлились. – Финеас Берк. Ну конечно. Королевское научное общество. Ну конечно. Мистера Берка знает каждый. В прошлом месяце мне на глаза попалась… газета «Таймс» и ваши отзывы о… какой-то электрической… – Леди Морли взяла себя в руки. – Конечно же, мы забронировали комнаты заранее. Я послала телеграмму несколько дней назад, если память мне не изменяет. Но нам пришлось задержаться в Милане. Няня мальчика заболела, и, боюсь, наша телеграмма не пришла вовремя. – Она с негодованием посмотрела на хозяина постоялого двора, тотчас же съежившегося под ее взглядом.
Уоллингфорд открыл было рот, чтобы выдать присущую человеку его положения гневную тираду, но, прежде чем он успел собраться с мыслями, раздался мягкий голос его брата Роланда, переполненного столь присущим ему щенячьим дружелюбием и готового с радостью сдать позиции еще до того, как леди Сомертон успела начать наступление.
– Послушайте, – приветливость в голосе лорда Роланда Пенхэллоу как нельзя кстати соответствовала его доброжелательности, – довольно разговоров. Мы и помыслить не могли о том, чтобы причинить вам и вашим друзьям малейшее неудобство, леди Морли. Правда ведь, Уоллингфорд?
Уоллингфорд сложил руки на груди. Ну вот и все, они пропали.
– Правда, черт побери!
– Берк?
– Дьявол, – пробормотал Берк. Он тоже все понял.
Глаза Роланда вспыхнули тем странным, неподдающимся описанию огнем, который все дамы считали неотразимым.
– Вот видите, леди Морли. Мы с готовностью вам поможем. Осмелюсь предложить нашему скучному человеконенавистнику Берку занять маленькую комнату наверху, а мы с братом будем счастливы… – он обвел рукой полутемное помещение общего зала, – удобно устроиться внизу. Что вы скажете?
Леди Морли всплеснула своими элегантно затянутыми в перчатки руками и прижала их к груди.
– Мой славный Пенхэллоу! Я знала, что вы не откажете нам. Огромное вам спасибо, мой дорогой. Вы даже не представляете, как я благодарна за ваше великодушие. – Она повернулась к хозяину заведения: – Вы поняли? Можете вынести багаж его светлости из комнат наверху и принести туда наш. А, кузина Лилибет, наконец-то!
Уоллингфорд обернулся.
В дверях появилась та, что стала причиной их бед – славная, добродетельная и невероятно красивая графиня Сомертон. Имело ли значение обстоятельство, что она замужем за этим животным Сомертоном? И то, что к ее ногам жмется мальчик – живое свидетельство их союза с вышеозначенным графом? Нет, это не имело никакого значения. Роланд устремил на нее полный любви взгляд, и все благочестивые намерения спрятаться на целый год в Тоскане вдали от герцога Олимпия разбились вдребезги. Роланд выставит себя посмешищем, слухи докатятся до Лондона, и уже через неделю герцог Олимпия будет колотить в дверь замка Святой Агаты, держа за руку выбранную для Уоллингфорда невесту.
Леди Сомертон расстегнула пальтишко сына, после этого принялась снимать свою шляпку.
Роланд стоял точно завороженный, лишь его грудь прерывисто вздымалась.
– О, ради всего святого, – пробормотал Уоллингфорд.
– Я так понимаю, они знакомы? – сухо поинтересовался Берк.
Уоллингфорд больно ткнул Роланда в ребра.
– Держи язык за зубами, – процедил он сквозь зубы и осекся, ибо из-за плеча леди Сомертон возникло видение.
Впоследствии Уоллингфорд не мог объяснить, чем его так поразила незнакомая юная леди. Он даже не мог сказать, красива она или нет. Она, словно сказочная фея, чья сияющая кожа источала необъяснимую загадочную энергию, вплыла в поле его зрения, покрытая каплями дождя.
Ноги Уоллингфорда приросли к полу. Голоса, звучащие вокруг, проникали в его сознание сквозь пелену густого тумана.
Видение задержалось ненадолго возле леди Сомертон и еле заметно тряхнуло головой. Капли дождя превратились в ручеек и заструились с полей ее шляпы. Незнакомка огляделась, и по какой-то непонятной причине Уоллингфорду вдруг показалось, что она ищет его, что эта сказочная фея появилась в Богом забытой итальянской глубинке с намерением украсть его душу.
Однако взгляд девушки даже не коснулся его лица. Вместо этого он остановился на ком-то слева от Уоллингфорда, и ее глаза вспыхнули еще ярче. Она порывисто подошла к леди Морли и произнесла с вполне земным возбуждением в голосе:
