Тами знала, что за ней придут. Мать, расправив складки на своём и без того безупречном платье, сообщила ей об этом сразу после церемонии прощания с братьями самым невозмутимым тоном на который была способна. Любой, кто был плохо знаком со Старлой Боллард, взглянув на неё в тот момент, решил бы, что смерть сыновей никак не отразилась на ней, но Тами точно знала, внутри мать сломлена горем, навалившимся на неё. В последнее время Тами всё чаще видела мать вместе с Реном, видимо та боялась, что и его тоже отнимут.
Тами хотела утешить мать, но знала, что Старла Боллард скорее даст отрезать себе руку, чем позволит кому-то жалеть её.
Самой Тами предстояло покинуть Тилмрэд, как только лорд Вэлдон — молодой лорд Вэлдон — явиться за ней. От осознания этого в её душе всё сжималось. Тами любила Тилмрэд. Она и не знала другого дома, кроме родового замка с высокими башнями, серыми каменными стенами, толщиной в полметра, шпилями, что тянулись ввысь, в надежде задеть пушистые облака. Порой Тами казалось, что она знает каждый камень в кладке стен, каждую расщелину между деревянными досками, каждый подвал и каждый угол Тилмрэда.
Вскоре она лишиться этого.
Мать сказала, что в Риверсайсе с Тами будут обращаться учтиво, но Тами прекрасно понимала, что отныне она сделается лишь бесправной заложницей, и в случае неповиновения отца, её ждёт незавидная участь. Её попросту казнят, прямо на месте, словно неповоротливую корову. Зачем мать смягчала это удар, Тами не могла понять.
Своими действиями отец навлёк на дом Боллардов гнев лорда Вэлдона, а что будет, когда о его поступке прознает король Этелхорда Улбер Рийнард? Говорят, гнев его поистине ужасен. Может, он явится в Риверсайс и прикажет казнить Тами в назидание её отцу-мятежнику.
С самого утра Тами сидела в вектуме, приклонив колени пред ликами богов Мироздания. Здесь было тихо, а вокруг алтаря расставили свечи; их яркие оранжевые огоньки тянулись вверх, отбрасывая на стены фигурные тени. Мать больше не приходила сюда с того дня как простилась с Клойдом и Орвудрм. Её молитвам боги не внемли, так может, они послушают Тами? И Тами молилась. Почти дни и ночи напролёт, даже веда Арлин не мешала ей, лишь иногда интересовалась, когда Тами снова почтит их своим присутствием наверху.
Тами молилась, обращаясь к богам Мироздания. Молилась за своих братьев, за Клойда и Орвуда, прося богов упокоить их; молилась за Рена, прося богов даровать ему долгие годы жизни; молилась за отца, умоляя богов простить его и снять грехи с его чёрной души; молилась за мать, прося богов об успокоении для неё. И за себя молилась.
Неодолимый страх порой сковывал Тами. Что уготовило для неё будущее? Что ждёт её в Риверсайсе? Какую роль отведёт ей лорд Вэлдон? Она слышала, что Грай Вэлдон был совестливым человеком, который всё делал с честью, но вот каким человеком является его сын? Тами не знала.
Она даже не знала, когда именно явится лорд Вэлдон. Позволит ли он выдержать положенный траур по братьям, который длиться полгода, или окажется у ворот Тилмрэда в ближайшие дни? Мать наказала ей собрать вещи, чтобы в любой момент отправиться в путь. Тами так и сделала.
Когда металлические створы распахнулись, стенные факелы затрещали и зашипели, вырывая Тами из водоворота мыслей, и ей показалось, что сам Адайн [Адайн — бог огня, один из богов Мироздания, которым поклоняются в королевстве Этелхорд] в своём огненном одеянии посетил сейчас вектум. Услышал ли он её мольбы? Тами надеялась, что услышал.
Тами заметила, как в вектум бесшумно ступила Кейрна. Блестящие локоны рассыпались по покатым плечам, светло-серое льняное платье оттеняло серые же глаза с рядом пушистых ресниц. Она переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда Тами закончит молиться.
«А ведь вскоре мне придётся уехать из Тилмрэда, и я больше никогда не увижу Кейрну», — с оторопелой тоской думала Тами, поднимаясь с колен.
— Твой отец воротился от Пирсов, — мягким голосом сказала Кейрна, и Тами вскинула брови. Странно, она не слышала звуков горна. — Ты выйдешь его встречать?
«Нет, — подумала Тами, и помотала головой. — Ничего нового от отца я не услышу».
В связи с последними событиями о браке с сыном лорда Пирса речи больше не велось. Отец самолично отправился в Щит Волка, что находится по другую сторону реки Мосс, чтобы сообщить Пирсам эту не слишком приятную весть. Послание вороном может оскорбить Пирсов и разжечь пламя вражды между двумя великими домами, сказала тогда мать; отец был согласен в ней.
Они вышли из вектума и неторопливо побрели в сторону сада, что скрывался за высокими стенами замка. Во дворе туда-сюда сновали люди, занимаясь своими привычными делами, до Тами доносились их смех и разговоры.
— Как считаешь, лорд Пирс слишком огорчился от того, что ваша свадьба расстроилась? — поинтересовалась Кейрна. — А твой жених Терил?
— Думаю, пострадало лишь их самолюбие, — ответила Тами, вспоминая неприятное лицо лорда Пирса с холодными глазами-щелочками. Этого человека вряд ли слишком опечалила судьба Тами. Больше всего его волнуют собственные интересы, а так же выгода, что принёс бы этот брак. — Ну, а что до Терила…
Как отреагировали Пирсы?
Тами пожала плечами; она не задумывалась об этом. На самом деле, Терил Пирс не вызывал в ней ничего кроме чувства глубокой неприязни и раздражения. Увидев его впервые, Тами не сумела скрыть во взгляде своего восхищения. И надо признать, было от чего! Ей в мужья прочат такого красавца — высокий, с золотистыми волосами, что переливаются под лучами солнца, и голубыми глазами, напоминающими чистые лесные озёра. Но… на деле Терил Пирс оказался надменным, грубым, и хитрым.
Их сосватали ещё в детстве, когда Тами было лет пять, а Терилу на пару лет больше. Мать всегда учила Тами, что в их мире жена может не любить своего мужа, но уважать его она обязана. Так вот, Терила Пирса Тами не уважала, и на то имелась веская причина. Однажды летом, когда Пирсы прибыли в Тилмрэд, Тами вместе с Терилом забрели на псарню. В тот год лето выдалось особенно жарким, и их псарь Лоркан, опорожнив бурдюк со сладким вином, крепко спал, спасаясь от полуденного зноя под сенью деревьев. Не теряя ни минуты, Терил принялся отворять клетки с собаками, которые тут же бросились в россыпную. Они носились по всему двору, гоняя глупых длинношеих гусей и маленьких детей; кухонную девчонку Вилси один из псов даже повалил наземь,
