— Но футляр у них очень впечатляющий.
— Это сумочка моей мамы.
— Она была красива — как вы? Мелита зарделась.
— Вы так ставите вопрос… что я не могу… на него ответить.
— Вы должны рассказать мне о себе все, — сказал граф. — Я поражен вашей внешностью, тем более, что представлял вас себе другой; видимо, ваша мачеха намеренно не написала мне, как вы выглядите и сколько вам лет.
Мелиту удивила его проницательность.
— Моя мачеха хотела избавиться от меня, — сказала она тихо.
— Это я могу понять.
И вновь она подумала: «Странно, что он так быстро понял, в чем дело».
— Поэтому она отправила вас на другой конец света, — заключил он. — Я всегда предполагал, что Мартиника пользуется особой любовью богов!
— На Мартинике есть боги? — Мелита поспешила переменить тему, чтобы избавиться от неловкости. — Я думала, здесь встречаются только духи, которые приплыли вместе с рабами из Африки.
— Духи у нас тоже есть, и их довольно много. Но мне хочется думать, что боги, населявшие Олимп, живут и в наших горах — когда тучи стоят низко, конические вершины гор выглядят таинственно и волнующе.
— Я мечтаю взглянуть на них.
— Я вам их покажу.
Мелита подняла глаза и встретилась с его взглядом. Ей показалось, что мир вновь утратил свою реальность, на этот раз став не кошмаром, а чудесным сном, от которого не хотелось пробуждаться!
Как и все французы, граф изучал меню с величайшей тщательностью.
— Прежде всего, — посоветовал он Мелите, — вам следует попробовать наше блюдо из крабов.
— Я люблю крабы, — ответила она.
— На Мартинике едят песчаных крабов. Их выдерживают в бочке пятнадцать дней, кормят манго, стручковым перцем и зерном. Я думаю, они вам понравятся.
Затем он заказал цыпленка с кокосами под соусом «рататвиль-креол» — смесь обжаренных в масле трав, овощей и перца. Еда показалась Мелите необычной, но вместе с тем изысканной, как в Париже, когда она бывала там вместе с отцом.
— Теперь, — сказал граф, — поскольку вы впервые на Мартинике, вам необходимо съесть банан.
— Я не раз ела бананы, — объявила Мелита.
— Действительно? — спросил он. — Здесь есть разные сорта бананов: зеленые, которые подают с солью, перцем и другими приправами; желтые, очень спелые, вымоченные в вине с корицей; бананы-«дядюшки», изогнутые, как рога.
Мелита засмеялась.
— Остановитесь, пожалуйста… я признаю, что никогда не ела бананов!
Во время обеда они пили вино, но вначале граф заставил Мелиту попробовать напиток, приготовленный из сока и рома, — он показался ей прохладным и восхитительным.
— Ром делает людей счастливыми, — сказал граф, — поэтому жители Мартиники всегда улыбаются.
Мелита уже заметила широкую белозубую улыбку на лице у каждого, кто встречался ей, пока она сходила с корабля и ехала в коляске графа.
— Ром действительно позволяет людям чувствовать себя счастливыми? — спросила она серьезно.
— В сочетании с солнцем и покоем в собственном доме, — ответил граф.
Последние слова он произнес, как показалось Мелите, не случайно, и, поборов свою неловкость, она быстро спросила:
— Не могли бы вы рассказать мне о своей дочери?
— Ее зовут Роз-Мари, — ответил граф, — ей восемь лет, и, по-моему, она чрезвычайно мила и привлекательна.
«Не сомневаюсь, что это так, — подумала Мелита, — если девочка хоть немного похожа на отца».
Она не могла представить себе, что будет обедать с человеком, не только внешне привлекательным, но и обладающим редкой эмоциональностью, что как в зеркале отражается в его глазах.
Глаза у графа были темные, но стоило ему улыбнуться, как в них появлялись золотые искорки, казавшиеся частичками солнца.
— Роз-Мари ваш единственный ребенок? — продолжала допытываться Мелита.
— У меня нет других детей, к несчастью, — ответил граф. — Когда вы увидите Весонн-де-Арбр, то поймете, что дом строился для большой семьи; я обожал его, когда был мальчиком.
— У вас есть братья и сестры?
— Мой брат погиб, когда ему было семнадцать, но у меня остались четыре сестры — все они замужем и живут в Европе.
— Вам их, наверное, не хватает, — посочувствовала Мелита.
— Да.
Мелита подумала немного и, заметно волнуясь, произнесла:
— Не сочтет ли… ваша жена… графиня… меня слишком молодой, чтобы присматривать за вашей дочерью?
С первой минуты их встречи Мелиту не оставлял подспудный страх, она опасалась, что граф и его жена сочтут ее неподходящей для роли гувернантки и отправят обратно в Англию.
— Моя жена умерла три года назад. Мелита замерла. Ее мачеха наверняка знала и это, но решила промолчать. Должно быть, Мелита выглядела совершенно растерянной, поскольку граф быстро сказал:
— Ее кузина, мадам Буассе, вдова, управляет моим домом… и поместьем.
Последние слова он произнес, слегка запинаясь, его глаза еще больше потемнели, и Мелита почувствовала, что его веселое настроение внезапно улетучилось.
— Я очень… сожалею… по поводу вашей жены, — сказала она взволнованно. — Надеюсь, мадам Буассе объяснит мне, чему надо учить Роз-Мари?
— Это сделаю я, — решительно сказал граф, — у меня на этот счет есть свое мнение. Я хочу, чтобы Роз-Мари была воспитана так, как я считаю нужным, и не потерплю ничьего вмешательства!
Слова графа прозвучали очень резко. Увидев, что Мелита расстроилась, он сказал спокойнее:
— Простите. Я не хотел волновать вас, мадемуазель. Давайте начнем сначала, и вы расскажете мне о себе, хорошо?
Мелита застенчиво опустила глаза.
— Я мало что могу рассказать. Мой отец, как вы знаете, женился во второй раз, а когда он умер — это случилось год назад, — выяснилось, что он истратил все деньги. Для меня ничего не осталось.
— Но ваша мачеха богата?
Мелита взглянула на графа и вновь отвела глаза.
— Она… молода… и не хочет… чтобы я была рядом.
— Это я понимаю, но неужели вам действительно необходимо зарабатывать себе на жизнь?
— Крайне необходимо, — ответила Мелита.
— Мне это кажется довольно странным, — сказал граф задумчиво. — Я знаю, какое место занимал ваш отец в дипломатических кругах и как тепло относились к нему коллеги. Почему же его дочери пришлось искать для себя место гувернантки?
— Я… просто не могла придумать ничего другого, — ответила Мелита искренне.
— Вы не думали о замужестве? Помедлив, Мелита объяснила:
— Последний год я была в трауре, никуда не выезжала и поэтому не встречалась с джентльменами, которые… могли бы сделать мне предложение.
Некоторое время они сидели молча. Затем граф дал знак официанту наполнить бокалы.
