— Это все, что вы можете сказать? — дрожащим голосом произнесла она. — После недель…
— Прости, не ты ли однажды хотела держать меня в сарае? Что-то непохоже, чтобы мы испытывали большую любовь друг к другу.
— Вы нет, это ясно. Но за меня, пожалуйста, не говорите.
Взглянув на нее, Джек тяжело сглотнул.
— Если вам потребуется карета, просто обратитесь к Уинстону.
Он вернулся к своим бумагам, молча отпуская ее, как служанку.
— Негодяй, — тихо сказала Лиззи. Она видела его напряженность, видела руку, крепко сжавшую перо. — Вы подлец, Джек, худший вид изверга. Воспользовались моими чувствами…
— Неужели? — процедил он, пронзая ее холодным взглядом. — Ты понимала, что у нашей связи нет будущего. А теперь играешь роль оскорбленной мисс?
Она его ненавидела. В этот момент она всем: сердцем ненавидела его.
— Надеюсь, вас повесят. Более мягкого приговора вы не заслуживаете, — добавила она, развернулась и пошла к двери.
— Лиззи!
Сжав кулаки, она заставила себя обернуться и взглянуть на него.
— Сегодня у меня будут гости. Не лучше ли вам с вашим Гордоном пообедать в другом месте?
От бешенства Лиззи не могла вздохнуть, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы вылететь из комнаты не споткнувшись. Она бежала по коридору с такой скоростью, что почти налетела на высокого джентльмена, которого сопровождал мистер Уинстон.
— Прошу прощения, — сказал джентльмен, поклонившись и уступая ей дорогу.
Лиззи не ответила, но перешла на быстрый шаг. Тончайшая трещинка, образовавшая на сердце от его слов, начала расширяться. Ей казалось, при легчайшем толчке оно разобьется вдребезги, как стекло.
Кристи, герцог Дарлингтон, выглядел озадаченным, когда вслед за Уинстоном вошел в кабинет Джека.
Тот смотрел на полоску крови, пересекавшую ладонь в том месте, где перо врезалось в руку. Он даже не сознавал, как сильно его сжимает. Пока Кристи подходил к нему, он прижал к ранке платок.
— Ламборн! Я удивлен, что вижу тебя живым. Да еще не где-нибудь, а в Лондоне!
Джек с улыбкой пожал руку друга.
— Представь, я сам удивляюсь. Ну а ты как?
— Очень хорошо. И ты прекрасно выглядишь, жизнь беглеца тебе подходит. Ты выглядишь слегка потолстевшим.
— Потолстевшим?
Кристи взглянул на его руку.
— Да. Потолстевшим и обветренным.
С последним Джек мог согласиться, за время бегства лицо у него загорело. Он криво улыбнулся:
— Я имел возможность оценить свою жизнь в Лондоне.
Герцог засмеялся и посмотрел на дверь.
— Кто…
— Долгая история, — решительно заявил Джек. — Виски?
Кристи отказался. Джек налил себе глоток и жестом пригласил друга сесть в одно из трех кресел вокруг камина.
— Я слышал об Уилксе. Не могу выразить, насколько это меня опечалило.
— Да.
Вздохнув, Кристи посвятил его в грязную историю.
По большей части он повторил то, что Джек услышал от сестры, но объяснил ужасный заговор с целью свержения короля. Принц не знал о нем, пока Натан, граф Линдсей, не просветил его.
— Значит, скандал продолжается? — спросил Джек.
— Только еще больше разгорелся.
Кристи рассказал ему о людях, арестованных по подозрению в любовной связи с принцессой, о короле, пребывающем в своей знаменитой нерешительности, не знающем, что ему делать с неприятной историей. А без его указаний скандал не погасить.
— И вы, сэр, находитесь в очень большой опасности, — сказал Кристи. — Лучше бы ты остался в Шотландии.
— Я знаю, — нахмурился Джек. — Вот почему я хотел тебя видеть, мой старый друг. Мне необходима аудиенция у короля.
Герцог засмеялся:
— Ты с ума сошел? Аудиенция у короля станет твоей гибелью, Ламборн. Он вряд ли сможет защитить тебя от Георга, когда ты будешь стоять в его личных покоях.
— Я знаю.
Кристи смотрел на него с таким выражением, словно он действительно был сумасшедшим, и Джек опасался, что его друг прав.
— Но почему? Зачем рисковать всем, что ты имеешь, а возможно, и жизнью?
— У меня нет выбора, — просто сказал Джек. — Это… связано не со мной, а с другим человеком.
Изучающе взглянув на него, Кристи ухмыльнулся:
— Понимаю. С той красоткой в коридоре, не так ли?
Джек кивнул и быстро прибавил:
— Это не то, о чем ты подумал. Это наименьшее, что я могу для нее сделать, учитывая ее бедственное положение.
Он рассказал Кристи презренную историю связывания рук, о залежах сланца, о неминуемом разорении женщины и ее сестры-инвалида. Но умолчал о своей любви к Лиззи, о том, как ему было невыносимо так жестоко отвергнуть ее, как это почти убило его и какую боль он до сих пор чувствует в душе.
Он также умолчал о том, как много думал в последнее время об отце, его жестокости, неуважении к матери, как боялся, что и сам мог быть способен на это, ведь он еще ни разу не был влюблен.
Он просто сказал, что чувствует себя обязанным поговорить с королем от имени Лиззи.
Друг внимательно слушал, а когда он закончил, Кристи встал и налил обоим виски. Потом чокнулся с Джеком, проглотил свою порцию и спросил:
— Ты знаешь, что это может разорить тебя?
— Или убить. Да, — ответил Джек.
— Я не способен понять человека, который пренебрегает своим титулом, обязанностями, поместьем, семьей, и все ради женщины. Это не поддается логике.
— Не могу не согласиться, — мрачно произнес Джек.
— Ну хорошо. Я попробую, — нехотя сказал Кристи. — Но скандал продолжается, и это канун парламентской сессии. Надо очень постараться, чтобы получить аудиенцию.
— Спасибо, Кристи. Я перед тобой в долгу.
— Чертовски скверное дело просить друга, чтобы тот смотрел, как тебя вешают, — проворчал Кристи, вставая.
Чертовски скверное дело быть повешенным, с усмешкой подумал Джек.
Вернувшись, Гэвин увидел в холле красивую молодую женщину, похожую на Ламборна. Он поклонился.
— Добрый день, сэр. Вы, должно быть, мистер Гордон, — сказала она. — Я леди Фиона Хейнс, сестра графа.
— Леди Фиона, для меня большое удовольствие познакомиться с вами, — ответил Гэвин.
— Вас не было дома, — улыбнулась она. — Вы первый раз в Лондоне?
— Да. И увидел сегодня много удивительного.
— Правда? И что же вы увидели? — спросила леди, как ему показалось, с интересом.
Гэвин с улыбкой кивнул в сторону коридора.
— Возможно, я мог бы рассказать вам об этом за чаем. Если вы не заняты.
Леди Фиона взглянула на часы в холле.
— Думаю, у меня есть несколько минут.
И она, улыбаясь, пошла с Гэвином в одну из многочисленных гостиных.
