Вскоре Ами совсем освоилась и, улыбаясь, притопывала ногой в такт музыке. От вкусного запаха текли слюнки: на вертелах жарились поросята, и жир с шипением стекал в пламя. Вино, купленное у французского торговца, лилось рекой. Когда стемнело, повсюду зажглись факелы, отбрасывавшие на песок островки неверного света. Женщины танцевали у костров под барабаны и гитары: длинные волосы развевались по ветру, широкие юбки вились у стройных ног. Движения были грациозными, как у профессиональных танцовщиц.
Кит поймал взгляд капризно надувшейся Розы и не удивился, когда та смело подступила к Ами.
— Ты спляшешь с нами?
— О нет, не стоит, — отказалась Амелия, нерешительно посмотрев на брата, но когда тот пожал плечами, неожиданно улыбнулась. — Я бы потанцевала, да не умею.
Ты меня научишь?
Восхищенная согласием леди, которую считала раньше серенькой мышкой, пока Кит не рассказал, как Ами едва не убила насильника на борту арабского дау. Роза торжествующе ухмыльнулась и, взяв Ами за руку, повела в круг танцующих.
Кит со снисходительным видом наблюдал за первыми скованными движениями Ами. Из-под туфель девушки, пытавшейся подражать чувственной грации Розы, летели фонтаны песка. Перед глазами Кита вновь возникла сестра, какой он видел ее на палубе: величественная, грозная в своей неудержимой ярости. Тогда он поразился тому, что женщина может быть способна на такое, и был потрясен, узнав в незнакомке сестру.
Что могло так разительно изменить былую жизнерадостную, милую девочку? Дело не только в пиратах, каким бы ужасом ни стало для нее пережитое. Нет, тут нечто другое. За безмятежным видом кроется постоянная тревога, а может, и безбрежная тоска. Как отрадно видеть, что Амелия хоть ненадолго отвлеклась и искренне веселится.
Смеющаяся Амелия, задыхаясь, приостановилась, чтобы снять туфли, и бросила на брата игривый взгляд.
Стянув заодно и чулки, она оставила их вместе с туфлями возле горничной и вернулась к костру. Кит ответил широкой улыбкой, прислонился к стволу толстого дерева и принялся с удовольствием наблюдать, как сестра на глазах превращается в того озорного чертенка, которого он знал много лет назад. Но постепенно его улыбка померкла.
Едва ее ноги обрели наконец нужный ритм, Амелия подняла руку, вынула из волос затейливые испанские гребни, и черная шелковистая масса водопадом обрушилась на плечи и спину. Сегодня она надела крестьянскую блузку с низким круглым вырезом, как у Розы, белую, с красной вышивкой. В таком наряде куда удобнее и прохладнее, чем в модных туалетах, которые, согласно этикету, принято носить в обществе Нового Орлеана. Юбка тоже была простой, широкой, собранной на длинный шнурок и падающей мягкими складками до самых щиколоток. При малейшем движении тонкий ситец зазывно колыхался.
Теперь она без труда следовала буйному, первобытному бою барабанов и эротической пульсации гитар. Кто-то протянул ей кружку с вином, и Амелия, осушив ее в два глотка, засмеялась и отдала обратно.
Темп все нарастал, музыка становилась все громче, смешиваясь с восторженными криками и хлопками в ладоши. Все новые женщины присоединялись к танцующим. Но глаза мужчин были прикованы к Амелии. В подражание Розе, она кокетливо приподняла юбки, обнажая ноги, искушая зрителей кокетливыми взорами и улыбками, приближаясь и ускользая.
Господи, думал Кит, не зная, смеяться или злиться, сейчас она в точности как одна из них, цыганка, вроде Розы…
Полные губки сложены как для поцелуя, глаза полуприкрыты, на лбу поблескивает пот… В эту минуту не было здесь мужчины, который не хотел бы ее! Пусть танец не представлял собой ничего сложного, но в каждом движении пылала такая страсть, что пираты следили за ней с неподдельным обожанием и нескрываемой похотью. Открытые плечи белели в темноте, выражение лица менялось от мечтательного к дразнящему. Она словно излучала сладострастие, но, несмотря на манящий вид, каждый понимал, что будет непременно отвергнут. Только женщина, опытная, знойная, знающая мужчин и все способы поймать их в сети, может так танцевать.
Киту только сейчас пришло в голову, что ее тоска гораздо глубже, чем он предполагал. И что сестра горюет по навеки утраченному любовнику куда сильнее, чем по Англии. Кто же этот человек и почему покинул ее?
В эту минуту он был готов собственными руками прикончить неизвестного. Как он посмел осквернить и бросить его сестру?!
— Любимый, — прошептала Роза, пытаясь его отвлечь. — Твоя сестра не такая уж леди, какой ты ее считал, верно? Танцует, как цыганка. Как одна из нас.
— Моя сестра всегда была энергичной девушкой, — резко бросил Кит.
— Энергичной? Ах, ты это так называешь? Какая ошибка! Взгляни на нее получше: видишь, она танцует с Мигелем. Нет, она не застенчивая крошка, как я предполагала. Посмотри, что она творит!
Кит в бешенстве сжал кулаки, боясь сорваться. Амелия с ума сошла!
Пока мужчины свистели и топали ногами в знак одобрения, Амелия приняла от кого-то еще одну кружку с вином и, запрокинув голову, допила до дна, прежде чем со смехом швырнуть кружку обратно. Тонкая ткань промокла от пота и липла к телу, ноги на фоне яркого пламени казались еще более стройными. Она казалась пылкой, исступленной жрицей неведомой богини, источавшей безошибочный призыв. Не хватало еще, чтобы она выставлялась таким образом перед членами его команды! Словно одна из этих доступных, на все готовых женщин, без разбора отдающихся каждому, кто протянет руку!
Кит поспешно оттолкнулся от дерева и направился к Амелии, но Роза успела схватить его за руку.
— Ах нет, любовничек, оставь ее в покое. Она взрослая женщина и не нуждается в опеке. Пусть развлекается, а мы пока ускользнем и побудем немного вместе, хорошо?
— Нет! Черт побери. Роза, оставь меня в покое!
Роза со злобным шипением отпустила его и разразилась гневной тирадой на испанском. Кит, не задумываясь, ответил ей в том же тоне и на том же языке, слишком занятый, чтобы заметить, как к костру подбегают двое часовых, из тех, кого он поставил охранять берег.
Только рассерженно отбросив Розу, он увидел их и остановился, узнав в человеке, которого привели часовые, последнего клиента Жана Лафита. Дьявол, этому-то что здесь понадобилось?! По уговору он должен сейчас находиться на Большой Земле.
Сцепив зубы, Кит выступил вперед, чтобы приветствовать джентльмена, но заметил, как Амелия споткнулась, замерла и перестала улыбаться. Раскрасневшаяся, .растрепанная, она молча уставилась на запоздавшего гостя, На лице был написан такой ужас, что Кит растерялся. В наступившей тишине прозвучал ее тихий стон:
— Вы?!
