И хотя сорочка из почти невидимого газа вряд ли выглядела более шокирующе, чем кожаная штука с ремешками, Софи предпочла бы, чтобы она не попадалась Линдли на глаза. Сказать по правде, она сшила ее для себя, и сейчас ей было неловко, что он разглядывает столь интимные предметы ее туалета. Линдли уже видел ее голой, так что ему бы не составило труда представить ее в этой сорочке. Софи не знала, куда девать глаза. Но если бы она видела его улыбку в этот момент, то, несомненно, была бы польщена.
— Признаюсь вам, мисс Даршо, у вас весьма любопытные швейные принадлежности. Ну, давайте посмотрим, может, найдем еще что‑нибудь интересное, вы не против?
Протесты Софи были проигнорированы. Оставив в покое сорочку, Линдли перешел к следующему предмету.
— А это?.. — Он вопросительно глянул на нее.
— Это уж точно не ваше! — Впрочем, и не ее тоже, мысленно добавила Софи. Ей бы в голову не пришло напялить на себя маску наподобие капюшона с заячьими ушками. В отличие от одного из клиентов мадам.
— Весьма… ммм… любопытно. Может, примерите?
— Я не успела дошить ее, милорд, — потянувшись за маской, пробормотала Софи. — Осторожнее, в ней булавки!
Она выхватила маску, и, конечно, одна из булавок не замедлила воткнуться Линдли в руку. Выругавшись, Линдли поспешно спрятал руку за спину. Софи тут же устыдилась.
— О, простите, я не нарочно! Дайте взглянуть. — Не подумав, она схватила его за руку и потянула Линдли к окну, чтобы посмотреть, что у него с рукой.
На кончике пальца, в том месте, где воткнулась булавка, появилась крошечная капелька крови. Порывшись в кармане, Софи вытащила чистый носовой платок и приложила его к ранке. Оставалось только надеяться, что Линдли не рассердится.
— Это… это не для меня, — пролепетала Софи, проклиная себя за то, что опять ведет себя, как идиотка. Мало того, что она заикается, так еще, того гляди, сама бросится ему на шею! — Это для одного из клиентов мадам. Она говорит, какие у них вкусы, а я шью.
Линдли опять принялся внимательно разглядывать сорочку.
— Похоже, кое у кого из клиентов Эудоры весьма экстравагантные вкусы.
— Отдайте! — взмолилась Софи. — Никто не должен этого видеть. Мадам полагается на мою скромность.
— Да, и, кажется, я понимаю почему. Уверен, клиенты Эудоры предпочли бы, чтобы никто не узнал об их… хм… вкусах.
— Еще бы. А теперь позвольте мне собрать мои вещи.
— И не узнать, что там у вас еще?!
— Там ничего нет! — пискнула Софи.
— А медальон? — вкрадчиво напомнил Линдли.
— Почему вы так уверены, что он там? — расхрабрилась она.
— Потому что теперь я точно знаю, что он не на вас.
Софи покраснела еще гуще. Да уж, конечно, знает… еще бы ему не знать! Он ведь ухитрился собственноручно проверить даже самые сокровенные части ее тела. И убедился, что медальона там нет.
— И я очень сомневаюсь, что вы спрятали его в комнате, потому что иначе я бы его нашел, — продолжал Линдли. — Стало быть, он где‑то тут.
— Что ж, ладно… вы угадали. Да, он здесь, в свертке с иголками, нитками и прочим.
— Ага, что я говорил? Даже вам иногда случается говорить правду.
— Иначе вы бы наверняка перетряхнули все мои вещи, — буркнула Софи. — Я не могла этого позволить. Когда я отдам их мадам, она хорошо мне заплатит.
— Нисколько не сомневаюсь, — хмыкнул Линдли.
Углядев маленький сверток, он принялся осторожно разворачивать его. Софи тяжело вздохнула. Хорошо хоть ему не пришло в голову вытряхнуть все на кровать, иначе пришлось бы собирать пуговицы по всей комнате. И все же зря она позволила ему рыться в ее вещах. В этом узелке была вся ее жизнь, все мечты о будущем. Ей было неприятно видеть, как он копается в них.
— Ага, вот и он! — воскликнул Линдли, обнаружив медальон. Впрочем, это был только вопрос времени. — Ну и что же в нем? Вы уже узнали, где может скрываться ваш отец?
— Я не заглядывала внутрь.
— Снова ложь, мисс Даршо?
— Это правда! Я решила, что еще успею сделать это, когда уйду. Было слишком рискованно открывать его в комнате — ведь вы могли вернуться в любую минуту.
— Ну что ж, может, сделаем это прямо сейчас? — предложил Линдли.
Крошечная золотая безделушка утонула в его большой ладони. Линдли поднес медальон к глазам — тоненькая золотая цепочка стекла у него между пальцев, в полумраке комнаты золото засветилось теплым светом. Софи закусила губу. Сейчас ему станет известно, где скрывается ее отец… а она ничего не может сделать, чтобы ему помешать.
— Медальон запаян! — вдруг бросил Линдли.
— Запаян? — встрепенулась Софи.
— Вот застежка, видите? Значит, медальон сделан так, чтобы его можно было открыть. Но сейчас он не открывается. Стало быть, он запаян.
— Что ж, неудивительно, что мистер Фитцгелдер пребывал в отвратительном настроении, когда я наткнулась на него в чулане, — хмыкнула Софи. — Помню, он вертел медальон в руке. Наверное, пытался открыть, но у него ничего не вышло.
— Ну, без молотка у него вряд ли бы это получилось.
— Правда? — Софи вытаращила глаза. — Выходит, нам придется разбить медальон?
— Надеюсь, нет! — бросил Линдли. — Что‑то мне подсказывает, что эта вещица представляет собой нечто большее, чем просто вместилище секретов. Было бы жаль уничтожить ее.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Софи.
— Я имею в виду, что если мы хотим достать то, что спрятано внутри, то должны действовать более осторожно. Это не просто медальон. Это еще и ключ.
— Ключ? — нахмурилась Софи. — К чему?
— Пока не знаю. Зато вашему отцу это наверняка известно. Значит, нужно его найти.
— Но как мы это сделаем, раз не сможем открыть медальон?
— О, мы отыщем способ его открыть. Кажется, придумал.
Он потянулся за ее ножницами. Софи недовольно скривилась, представив, как ее дорогущие ножницы затупятся или, чего доброго, вообще сломаются при попытке вскрыть медальон. К счастью для ножниц, Линдли помешали. Кто‑то постучал в дверь.
Линдли бросил на Софи вопросительный взгляд, словно спрашивая, не ждет ли она гостей. Еще чего не хватало! Не хватало еще, чтобы мадам вздумалось заглянуть — проверить, как у нее обстоят дела, а заодно спросить, почему она еще не уехала, в отчаянии подумала Софи. Опять все усложняется!
Она независимо пожала плечами. Линдли направился к двери. Софи, кусая губы, взмолилась про себя, чтобы Всевышний избавил ее от очередного унижения.
У двери стоял мужчина. Линдли лишь слегка приоткрыл ее, но Софи отчетливо слышала мужской голос. Он был ей незнаком, однако, судя по выговору, обладатель его явно не принадлежал к высшему слою общества. Впрочем, похоже, они с Линдли были на дружеской ноге, поэтому Софи решила, что ей не о чем волноваться.
