Потрясенный, Кристофер упал в кресло. Регина изводила Кейт россказнями о том, как ее родители довели ее до нищеты, что все имущество, вплоть до последнего пенни, перешло к семейству Льюисов и ни один фартинг не достался на долю Кейт. Регина попрекала Кейт ее бедностью, называла ее обузой, говорила, что она вынуждена была позаботиться о Кейт, раз ее родители не удосужились сделать это.
Почему никто не заподозрил Регину в кознях и махинациях? Где были опекуны и просто знакомые Дунканов, которые должны были стоять на страже интересов маленькой девочки? Почему никто не помог ей?
Регине удалось обвести всех вокруг пальца. Но как и зачем? Когда они впервые появились в Донкастере, Кейт была еще ребенком. Что вызывало у Регины такую злобу к Кейт? Или, учитывая крайнюю бережливость, даже скупость его матери, в ней говорила элементарная жадность?
Захватив с собой портфель, Кристофер вышел из гостиной и направился к Мелани. К ней он вошел, даже не постучав. Мелани ходила взад и вперед по комнате, истошно рыдая и прижимая к красным глазам платок. Она взглянула на него.
– Ты разве слышал, как я пригласила тебя войти? Любой заботливый брат наверняка поинтересовался бы насчет причин, вызвавших у нее расстройство, но Кристоферу не было никакого дела до этого.
– Где мать?
– Откуда я знаю?
– Ты видела Кейт?
Мелани презрительно шмыгнула носом.
– Ее отослали назад, в Донкастер. С позором. Кристофер вскипел.
– Почему?
– У нее с лордом Стамфордом завязалась жгучая любовь. Она опозорила всех нас.
– Только не меня, – возразил Кристофер. – Да она, вероятно, и не собиралась. Это не важно, что она делала.
– Ты такой глупец.
– В отличие от тебя я всегда считал Кейт своим другом.
– Ладно, Стамфорд женится на мне, – объявила Мелани.
– Он? Ни за что!
Сколько раз сам Стамфорд утверждал это. У него не было никакого желания вступать в брак с Мелани.
– Нет, он женится! – завизжала она. – Я обвенчаюсь с ним на следующей неделе. Кейт уличили в развратной связи, словно обыкновенную потаскушку. О, как он мог поступить со мной таким образом? Я никогда не смогу смотреть на него, не представляя ее рядом с ним! Меня мутит от этого! Как мне тяжело!
Она бросилась в кресло, слезы ручьем полились из ее глаз. Кристофер вышел из комнаты. Пусть она вдоволь насладится своим горем.
Разговоре Мелани взволновал его. Вероятно, Регина отправила Кейт домой почтовой каретой, без всякого сопровождения. Знал ли Стамфорд, какой жестокой могла быть Регина? Если знал, то как он допустил все это? Особенно если учитывать, что он находился с Кейт в связи. Разве джентльмен мог позволить себе быть столь бесчувственным?
Кристофер никогда не считал его человеком, который мог соблазнить Кейт, а затем бросить, но когда имеешь дело с женщинами, трудно предвидеть, как может повести себя мужчина. Ярким примером мужской глупости служили его отношения с Памелой.
Он флиртовал с ней напропалую, это продолжалось даже после того, как он встретил Селину и влюбился в нее. Он сам с такой охотой шел навстречу плотским удовольствиям, что вряд ли ему стоило слишком строго осуждать Стамфорда. По крайней мере до тех пор, пока он не встретит его и не расспросит. Но если Стамфорд предал и бросил Кейт, тогда пусть пеняет на себя.
Страшно обеспокоенный, Кристофер бежал вниз по лестнице, стремясь узнать, не ушел ли Стамфорд еще излома.
Он спустился в приемный зал как раз в тот момент, когда, к его глубокому ужасу, из библиотеки выбежала Памела. Растрепанная, обезумевшая, она неслась ему навстречу. Избежать столкновения было невозможно. Ну да ладно, он ведь не с ней собирался разговаривать!
После любовного свидания прошлой ночью он проснулся совершенно разбитым и с тяжестью в голове, он не знал, что и думать. Уж не опоила ли его чем-нибудь Памела? Он почти ничего не помнил, а то, что вспоминалось, казалось омерзительным и унизительным.
А ведь Стамфорд предупреждал его, что у Памелы перебывали десятки любовников, что она спокойно переходит из объятий одного в постель к другому; Крису стало даже досадно, как далеко зашли их отношения. Он безвольно пасовал перед проявляемой ею целеустремленностью! Но теперь он твердо решил покончить со всем, откладывать дальше он не мог.
Памела наконец узнала его и бросилась к нему на шею с криком:
– Крис! Крис! Спаси меня!
Его оскорбило то, что она выставляет себя на посмешище у всех на виду.
– Леди Памела, пожалуйста. – Он пытался высвободиться из ее рук, но она вцепилась в него изо всех сил, он не мог оторвать ее от себя.
– Мой дорогой, мой дорогой, – все время повторяла она в каком-то безумии. – Где же ты был? Я искала тебя повсюду. Мне так нужно было встретиться с тобой.
Она целовала его щеки, шею и грудь. Кристоферу стало противно. Куда подевалось ее достоинство? Ее благоразумие? Две горничные неподвижно застыли в коридоре, невольные свидетельницы неприличной сцены.
– Остановись, Памела! – крикнул он.
– Можно мне поехать в Донкастер вместе с тобой? Ты ведь не бросишь меня, я знаю, что ты не сделаешь этого. Никто не сможет нас разлучить, никто из смертных.
Памела бессвязно что-то бормотала, и он испугался. Она явно была не в себе, он наконец вырвался, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки.
– Памела, послушай меня.
– Какой я буду чудесной графиней! Все в Донкастере будут восхищаться мной!
– Нет, Памела. Ты говоришь глупости.
– Но так должно быть, Крис. Мы выпили с тобой любовный напиток. Мы не можем изменить наши судьбы.
– Но я люблю совсем другую девушку. Я уже обручился и скоро женюсь на ней.
Его признание оборвало горячую, захлебывающуюся речь Памелы. Она задрожала.
– Что ты сказал?
– Я обручен.
– Нет! – Она яростно помотала головой. – Ты не можешь! Не можешь! – Памела упала перед ним на колени и схватилась за полы его пиджака, ее пальцы судорожно вцепились в его одежду. – Ты лжешь!
Она пронзительно визжала, умоляя его отказаться от своих слов. В этот миг на пороге библиотеки возник Стамфорд. Кристофер умоляюще посмотрел на него.
– Памела, – окликнул он ее, – оставь юношу в покое. Она услышала его, но не обратила внимания.
– Крис! Умоляю тебя! Не бросай меня.
– Пам! – еще громче крикнул Стамфорд. – Возьми себя в руки.
Сделав несколько быстрых шагов, он подошел к ним и поднял Памелу на ноги. Она было рванулась от него, но он крепко удерживал ее.
– Не прикасайся ко мне, животное! Грубиян! Маркус привлек ее ближе к себе и взглянул ей прямо в глаза, затем сказал мягко, но угрожающе:
– Поскольку этот дом больше не является твоим, я не потерплю таких истеричных выходок у себя в приемных покоях. Немедленно прекращай, или я свяжу тебя.
