– Ты полагаешь, что это твоя мать?
– А ты нет?
– Но почему она?
– Потому что она очень жестока. Потому что она слегка не в себе. Она всегда ненавидела Кейт, благодаря доверчивости которой ей было легко отвести от себя подозрения.
– Согласен, Регина ненавидит Кейт, но почему?
– Ты разве не знаешь о прошлом Кейт?
– Довольно много.
Это было некоторым преувеличением. На самом деле он мало что знал о Кейт. В то время как все его знакомые женщины стремились поделиться с ним рассказами о своей жизни и почти никогда не закрывали рта, Кейт отличалась редким немногословием.
– В таком случае ты должен знать, что ее отец был графом Донкастером.
– Она никогда не говорила мне об этом!
– Ее отец был графом до меня. Когда она была девочкой, ее мать убежала с другим мужчиной, а отец покончил жизнь самоубийством. Мы перебрались в Донкастер, и Регина объявила себя опекуншей Кейт. Но теперь, когда я прочитал эти документы, я узнал, что это не так. Какую еще хитрость она задумала?
Маркус был поражен. Кейт – дочь графа? Его необыкновенная, обворожительная, одинокая Кейт? Почему она держала все в тайне?
Маркус сразу осунулся, побледнел, колени у него подогнулись, и он почти упал в кресло. Он понял: Регина обманывала его!
– Есть ли у Кейт в Донкастере старый друг, вдовец с двумя детьми, который намерен жениться на ней?
– Кто распространяет подобные небылицы?
– Твоя мать. Кристофер фыркнул:
– Никто и никогда не любил Кейт. «Кроме меня», – мрачно подумал Маркус. Страшная, невероятная мысль овладела его сознанием, чувства переполняли его. Неужели у него есть возможность все исправить?
– Регина убедила меня в том, что деньги похитила Кейт, но она предложила возместить все, если я женюсь на Мелани.
– Итак, ты уступил, чтобы защитить Кейт?
– Да.
Кристофер хмыкнул:
– Если бы я оказался на твоем месте, то не обольщался бы насчет приданого Мелани.
– Почему?
– Да потому, что почти все принадлежит Кейт. Регина и здесь все подделала.
Он похлопал по портфелю, словно намекая, что бумаги внутри и не хочет ли Маркус просмотреть их.
– Все эти годы Кейт могли выдать замуж. Но с этой минуты она стала бы знатной леди с огромным состоянием, а не жалкой прислугой у Регины.
– Но ты до сих пор не объяснил мне, почему Регина так ненавидит Кейт.
– Не знаю, и никогда не знал почему. Маркус задумался, пытаясь разобраться в происходящем. Он встал, еще не сознавая, каким будет его следующий шаг, но твердо понимая, что надо что-то делать. Нельзя дольше сидеть в библиотеке сложа руки.
– Надо найти Кейт.
Внезапно его охватило предчувствие опасности, нужно немедленно разыскать ее. Хотя все это казалось глупым, ведь Кейт ничто не угрожало, она ехала к себе домой. Но тревога не оставляла его.
– Твоя мать не отправила ее, как обещала, в Донкастер?
– Ни за что не поверю в это. Разве может она так рисковать? Вдруг кто-нибудь станет расспрашивать Кейт о пропавших деньгах?
– Куда же Регина могла увезти Кейт?
– Не знаю.
У Маркуса заныло сердце, перед глазами поплыли страшные видения, в которых Регина представляла угрозу для Кейт. Но с чего следовало начинать розыски?
В этот момент, постучав в дверь, в библиотеку заглянул дворецкий:
– Извините, что помешал, милорд, но там юная леди, она хочет видеть графа Донкастера. У нее очень расстроенный вид. Я не мог отправить ее назад.
– Как ее зовут?
– Мисс Селина Белла, сэр.
Кристофер стремглав побежал в вестибюль особняка. Маркус, последовавший за ним, слегка поскользнулся на полированном мраморном полу и остановился, встретившись лицом к лицу с сестрой Кейт. Она была выше ростом, смуглее, тоньше, но, глядя на нее, не возникало никаких сомнений в их родстве. Обе сестры были настоящими красавицами, но если Кейт выглядела чуть скромнее и проще, то в облике Селины проступали благородство и королевская величавость, что немного не соответствовало ее юному возрасту.
Увидев их, она присела в почтительном реверансе.
– Прошу меня извинить, милорды, – начала она, но Кристофер быстро приподнял ее, не желая, чтобы она низко кланялась перед ними.
– Маркус, вот сестра Кейт, Селина. – Глядя на нее, Кристофер весь светился от радости. – И моя невеста.
– Очень приятно познакомиться с вами, Селина.
Находясь рядом с ними, Маркус чувствовал себя одиноко и был как на иголках. Юные, красивые, влюбленные, они удивительно подходили друг другу.
– Лорд Стамфорд, – Селина протянула ему руку величественно, словно королева, – Кейт рассказывала о вас столько хорошего.
Чтобы Кейт отозвалась о нем добрым словом? Поверить в это было совершенно невозможно.
– Вы, моя дорогая, восхитительная лгунья.
Она подняла глаза на Кристофера, не поддержит ли он ее словами дружеского подшучивания, но при этом движении капюшон плаща опустился, и стало видно, как она плачет.
Кристофер испугался.
– Что случилось?
– Кейт, – произнесла она. – Твоя мать избила ее, а затем бросила у меня на крыльце.
Маркус обмер.
– Ей больно, она страдает?
– Очень сильно.
– Боже мой, – пробормотал Кристофер, – я всегда опасался чего-нибудь подобного.
– Где она? – спросил Маркус, твердо решив про себя, что Регина дорого заплатит за это.
– Ее арестовали какие-то люди. Они утверждали, что у них есть ордер на арест, что она похитила деньги из моего фонда. Но она не делала этого! – защищая сестру, сказала Селина. – Она никогда бы не совершила такого отвратительного поступка!
– Они забрали ее… в тюрьму? – ошеломленно спросил Маркус.
– Да. – Селина снова принялась рыдать, крупные слезы покатились у нее по щекам. – Они схватили ее прямо в моем доме. Я не смогла помешать им.
– В какую тюрьму, Селина? – упорно добивался Маркус. – Скажи мне, в какую.
– Она называется Ньюгейт. Вы слышали о ней? Маркус передернул плечами, затем взглянул на Кристофера.
– Пусть твоя мать молится о том, чтобы с Кейт ничего не случилось.
Он повернулся и устремился из дому. Кристофер и Селина ни на шаг не отставали от него.
Памела недоуменно рассматривала гостиную Эллиота, заполненную толпой приглашенных, удивляясь про себя, каким образом ему удается устраивать подобные приемы.
Будучи изгнанной Стамфордом, она судорожно перебрала в уме все варианты, куда она могла бы податься на первое время, и наиболее подходящим ей показался Эллиот, по крайней мере до тех пор, пока не разрешатся все ее дела с Кристофером и его матерью. Эллиот, немного поколебавшись, принял ее.
Пока еще никто не знал об изгнании Памелы, и она шествовала сквозь освещенные комнаты, улыбаясь и приветствуя знакомых, изображая из себя хозяйку дома – роль, которую она так часто брала на себя в прошлом.
