— Корона требует пятьдесят тысяч фунтов. Если вы не согласны, вы можете опротестовать это решение в суде.
Мечты Кэролайн о долгой безбедной жизни вдруг оборвались.
— Пятьдесят тысяч фунтов! — воскликнула сна. — Но это же слишком! Как они могут так со мной поступить? Почему такая огромная сумма, ваша светлость?
Эйвбери с сочувствием посмотрел на нее.
— Потому что они знают, что она у него есть, — сказал он. — Вам повезло, что у вас не забирают все, чем он владел, и не оставляют вас ни с чем. Я смог вступиться за вас, приняв во внимание серебряную закладку, которую вы разыскали и передали Райкоту. Не говоря уже об этой бухгалтерской книге. Наш эксперт-шифровальщик до сих пор над ней работает. Мы надеемся, что с ее помощью выйдем на тех, у кого Кэрроуэй покупал оружие. В это трудно поверить, но я смог убедить свое начальство, что вы ничего не знали о деятельности вашего мужа, что вы на самом деле оказали Короне услугу и что вас нельзя оставлять без средств к существованию. Вы собираетесь оспаривать штраф? Я вам не советую этого делать, потому что вы скорее всего проиграете, да и дело может застрять в суде казначейства на несколько лет, затем отправится в другой суд и, в конце концов, в Палату лордов. — Подумайте, миледи. Откуда у него деньги? Я никогда не слышал, чтобы Кэрроуэй был особенно богат. Возможно, этот дом он получил в наследство, но мало что еще. Вы знали что-нибудь о его состоянии, когда выходили за него замуж?
— Нет, — прошептала она. — Нет, ничего.
— Разве ваш отец не наводил о нем справки? Вам не приходило в голову попросить об этом своего отца? Из того, что я знаю о вас от нашего общего друга Райкота, я так понял, что вы на все обращаете внимание, что вы не легкомысленная дамочка. На самом деле, я должен вас поздравить. Почему мне это не пришло в голову раньше? Как вам удалось отыскать эту закладку? Ведь это же полное разоблачение Кэрроуэйя. Это такая удача, поверьте мне! С виконтом было бы покончено, даже если бы Райкот не смог арестовать его на месте преступления.
— Благодарю вас милорд. Благодарю за все, что вы для меня сделали. Вы так добры! Что касается Уолтера, сэр, то мне было шестнадцать лет, и я не очень задумывалась о таких вещах. Мой отец хотел этого брака. Уолтер был красив и очень внимателен…
— Конечно. Он вас очаровал, не так ли? — Лорд Эйвбери улыбнулся. — Мы все ошибаемся, миледи. Я надеюсь, вы не сделаете еще одной ошибки и не разобьете сердце бедному Райкоту.
Кэролайн покраснела.
— Я в трауре, — напомнила она.
— По этому предателю? О мадам, я знаю, вы хотите, чтобы все было пристойно, но кому нужно, чтобы вы скорбели по нему?
Эйвбери, очевидно, решил, что и так сказал слишком много.
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Рад, что вы в добром здравии, мадам. Обращайтесь ко мне, если вам понадобится помощь.
Он вскоре ушел.
Кэролайн надолго задумалась после его ухода. Он заверил ее, что у нее останется достаточно денег, чтобы безбедно прожить до конца дней своих. Сумма, которую она и не надеялась получить, пока не побывала у Лэмбертона. Она прекрасно проживет на сто пятьдесят тысяч фунтов. Она сообщит поверенному, чтобы он уплатил штраф.
Ей хотелось обсудить свои проблемы с кем-нибудь. Но рядом никого, кроме слуг, не было. Как она могла прожить в этом доме столько лет и не иметь возможности с кем-нибудь поделиться своими мыслями? Не очень хорошо. Потом у нее была эта удивительная жизнь, всего несколько месяцев, с леди Райкот, Рут и Диконом, когда она могла обсудить все, что приходило в голову. И они слушали ее, а она слушала их. Единственными ее знакомыми в Лондоне были люди, с которыми она познакомилась благодаря Рут и Дикону. Она слишком зависит от этих двоих. Ей пора заводить свои собственные знакомства и связи. Ведь она абсолютно одинока.
Кэролайн попыталась представить себе, как обсуждает штраф в пятьдесят тысяч фунтов с кем-нибудь из новых знакомых. С леди Робстарт? Невероятно. Ее мысли, как всегда неотвратимо, вернулись к Дикону.
Она отправила к нему лакея с запиской, надеясь, что он не увидит в ней того, чего там не было.
Когда на следующий день после обеда он пришел, она поздоровалась с ним довольно официально и проводила в кабинет.
— Что я могу сделать для вас, миледи?
Как объяснить ему, что ей нужна дружеская беседа, как те многочисленные беседы, что они вели раньше? Как объяснить ему, что она соскучилась по нему, по его улыбке, его прикосновению, по взаимопониманию, когда они, казалось, без слов прекрасно понимали друг друга?
— Как продвигается ваша работа в Военном министерстве? — спросила она. — Вы все также готовите отчеты с фронта для лорда Эйвбери?
— Меня освободили от этой работы, — сказал он, смеясь. — Мой преемник, которого назначили на мое место, пока я был в Кенте, так старается произвести хорошее впечатление на лорда, проявляет такое усердие, которого у меня никогда не было. Эйвбери, похоже, верит, что у меня талант, который лучше использовать на другой работе. Он хочет, чтобы я работал с информаторами и разоблачал других предателей. Мне предстоит еще не одно путешествие. Но ведь вы не для этого пригласили меня сюда, — продолжал он. — В чем дело, Кэролайн? Вы же знаете, что можете мне все рассказать.
— Вчера ко мне приходил лорд Эйвбери.
— Правда? Зачем?
— Мы говорили с ним о наследстве и о штрафе, который наложили на Уолтера. — Она рассказала о том, что говорил ей лорд Эйвбери. — Представляете, Дикон! Он вступился за меня, поэтому у меня не отберут все деньги! У меня есть те деньги из сейфа Уолтера, но я и представить себе не могла, что у меня могут забрать все. Они хотят получить пятьдесят тысяч фунтов. Вы работаете на хорошего человека, Дикон.
Дикон усмехнулся.
— Он сейчас на подъеме, — сказал он. — Вы собираетесь остаться в Лондоне?
— Что? Конечно. Куда же мне деться? Я думала вернуться в Бедфордшир, но как-то…
— Дарем, — предложил он и, затаив дыхание, ждал ответа.
— Дарем? Да с какой стати? О Дикон, вы невыносимы. Я знаю, чего вы добиваетесь! Я же просила вас больше не говорить об этом. Пожалуйста!
— Вы счастливы, Кэролайн? — спросил он серьезно.
— Да, я счастлива. Хотите чаю? Я позвоню. — Она быстро подошла к звонку, не взглянув на него.
Дикон смотрел на любимую женщину. На ней было ужасное бесформенное черное платье, копия тех, которые он уже видел. Но оно ее не портило. В волосах черная лента. За те месяцы, что он ее знает, она расцвела, но теперь блеск в глазах исчез, здоровый румянец пропал. Он была не счастливее его.
— Кэролайн, вы живете во лжи, носите траур по этому чудовищу. — Он подошел к ней и заставил ее посмотреть ему в глаза. — Вы в трауре, но не по виконту Кэрроуэйю. Посмотрите на себя! Живете одна в этом доме, беспокоитесь о деньгах, о том, где жить, о том, что нужно платить штраф. И я уверен, вы никого не видите. Почему бы вам не перестать притворяться и не выйти за меня замуж? Ради Бога! Вы так ни разу и не смогли разумно объяснить мне ваше нежелание выйти за меня замуж. Вы не забыли, что теперь свободны? Вы ведь любите меня, не так ли? Или я просто тешу себя иллюзиями?
