— Я граф Карлайл, — холодно напомнил он. — Это мой родовой замок. Я живу здесь, Камилла. Более того, вам известно, что я давно уже пытаюсь обнаружить источник ночного шума!
Камилла с трудом сглотнула, поняв, что сама предстала далеко не в лучшем виде. Если бы она выглядела чуточку достойнее, было бы легче объясниться. Но прическа растрепалась, а элегантное платье помялось.
Брайан скрестил руки на груди, его глаза блеснули.
— Насколько я понял, вы взялись охранять вашего друга ночью. Полагаю, ему лучше. Не он ли удосужился отправить вас сюда?
— Нет! — с ужасом выдохнула Камилла.
Впрочем, Брайан отчасти был прав. Ведь она пришла сюда искать кобр и поступила опрометчиво, во всяком случае, после того как аспид укусил ее друга. Но Камилла была уверена: если граф Карлайл и завел таких тварей, вряд ли он позволит им свободно ползать по замку.
— Там… здесь Что-то неладно, — сказала она.
— В самом деле?
— Я слышала шум.
— И вы не пришли ко мне? Как странно. Однако именно этой ночью я впервые не слышал никакого шума.
— Тогда, должно быть, я слышала вас, — сказала она. В ее словах звучал намек на возможную истину, но затем она смазала это впечатление. — А вы, милорд? Ни с того ни с сего, глухой ночью сочли необходимым срочно вскрыть саркофаг?
— Повторяю, я владелец замка. И всего, что находится в нем. Если мне вздумалось вскрывать ящик среди ночи — я имею полное право это сделать.
— А вам не кажется, что это несколько странно? — сказала она, отступая. — И вы сами! Вся ваша жизнь — ложь! К чему эти маски, это притворство? У вас нет никакого изъяна!
Граф подошел и хотел взять Камиллу за руку, но она отшатнулась:
— Нет!
И он все же поймал ее руку.
— Тише, прошу вас! Вы разбудите весь дом.
Девушка умолкла и смотрела на него, не отрываясь.
Она чувствовала, что ее снова тянет к нему, тянет неодолимо. Ей хотелось, чтобы все гнусное минуло, оказалось ложью, хотелось коснуться его лица, любоваться им.
И ей хотелось, чтобы сбылось обещанное. Хотелось поверить, что ему нет дела до ее бедности и печального детства — точно так же, как и ей нет никакого дела до того, что его лицо обезображено шрамом. Ей хотелось верить…
— Пойдемте отсюда. — Брайан потушил светильник и оставил его на столе.
Он взял Камиллу за руку и повел вверх по ступенькам. Они вошли в часовню. Он плотно закрыл за собой резную дверцу и нахмурился.
— Вы прошли мимо Шелби, и он вас не заметил?
— Не стоит сердиться на него.
— Я не сержусь. Уверен, у вас хватило осторожности и смекалки, чтобы отвести ему глаза.
Камилла отвернулась и побежала вверх по лестнице. Брайан не отставал. Они поднялись на площадку второго этажа. Шелби все еще спал. Она на цыпочках засеменила мимо него к своей комнате. Но Брайан, крепко обхватив ее за талию, увлек дальше, к своей комнате. Открыв дверь, он втолкнул ее внутрь.
Камилла высвободилась из его рук.
— Вы не имеете права вот так просто…
— Я ничего не делаю просто так и не желаю отныне оставлять вас ночью без присмотра. Никогда. Мне наплевать, кто из ваших так называемых друзей занедужит следующим. Не важно, по какой причине!
— Боже мой! Вы намекаете, что бедняга ничуть не пострадал, спасая всех вас — сильных и богатых, разбежавшихся от змеи, словно кролики! — воскликнула она.
— Я не делал таких намеков. Просто заявляю, что не намерен отныне оставлять вас ночью одну!
Внезапно Камилла поняла его и задрожала, осознав, что сама не может оставаться безразличной, когда он рядом…
— Но это же все несерьезно? — тихо спросила она.
— Как игра со смертью.
Она отшатнулась:
— Я не согласна играть с вами в такие игры!
Брайан загораживал двери — ей не удастся проскользнуть мимо него. Он взял ее за плечи и развернул к себе — бережно, но сильно. Напряжение светилось в его синих глазах. Он словно порывался заговорить с ней, но только покачал головой. Затем обнял покрепче, взял за подбородок и приник к ее губам в поцелуе.
Все отступило, и Камилла вновь затрепетала — его страстность вызывала в ней ответную бурю желаний. Она ласкала его обнаженную грудь, восхищаясь игрой мускулов. Затем судорожно вцепилась пальцами его плечи, и они снова слились в поцелуе. Камилла ласково гладила его спину, наслаждаясь пронзительным ощущением горячей, живой плоти.
Брайан прервал долгий поцелуй, нежно повернул ее и принялся расшнуровывать корсаж платья. Камилла услышала, как он вполголоса ругнулся и оборвал непослушный шнурок — но стоит ли обращать на это внимание? Она сама едва дышала от захватившего желания, и его поспешность льстила ее сердцу. Шнуровка ослабла, Камилла подняла руки, и Брайан стащил тесное облачение.
Она очутилась в его руках, тая от нежного прикосновения его груди, — как сладко замирает сердце! — и ничего больше не надо, не жаль и умереть в этом забытьи. Брайан снова искал губами ее губы, а руки его возились с завязками нижних юбок. Наконец пышный наряд упал к ногам, и он опустился на колени. Камилла держалась за его плечи, пока он снимал изящные туфельки и подвязки. Его пальцы скользнули вверх по ее бедрам, затем медленно спустились к коленям, скручивая шелковую ткань. Брайан целовал ее колени, икры, щиколотки. Один чулок был снят. Он принялся за другой. И снова руки возлюбленного, пальцы, губы скользили по ее коже вслед за шелком чулка. Он приподнялся, прижался лицом к ее животу, дразня прикосновениями.
Камилла опустилась к нему. Брайан припал к ее губам. Огонь страсти бушевал, мешая все ощущения и туманя сознание. Она понимала только, что они горели в этом пламени, слившись воедино, и — будь что будет, она все равно уже погибла. Он стал для нее всем, чего она желала, в чем нуждалась, всем, что она… любила.
Его шепот защекотал ухо:
— Что же ты делаешь со мной? — Слова едва прорывались сквозь его прерывистое дыхание, но шепот продолжался: — Я забыл обо всем, сам не знаю почему, я потерял рассудок…
Брайан шептал о том, что чувствовала и она. Камилла перебирала пальцами его волосы, гладила спину, затем провела по мускулистым ягодицам, придвигаясь ближе. И почувствовала, как он приподнял ее и легко опустил на себя. И все ее ощущения сосредоточились на том, что он вошел в нее, стал частью ее. Ближе его — такого желанного — ничего быть не могло.
Прежде она шла за ним. Теперь могла вести его за собой — и повела.
Она вжималась в него, чутко ловила каждое ощущение — напрягшиеся мышцы под ее пальцами, затвердевшие соски ее грудей, щекочущие волоски на его груди, руки на ее бедрах, направляющие ее движения…
