— Вы ей тоже не доверяете, да?
— Кому? Камилле?
Тристан нетерпеливо махнул рукой:
— Да не Камилле! Этой экономке, миссис Прайор! Шастает здесь по ночам.
— Что?
— Миссис Прайор, — глубокомысленно изрек Тристан, — этой ночью бродила здесь по холлу.
Брайан вздохнул:
— Тристан, она ведет домашнее хозяйство. И имеет полное право бродить по холлам.
— Среди ночи?
— А зачем вы сами там бродили?
— Услышал шум, — пояснил Тристан. — И это была она. Шла к комнате, которую отвели для Алекса.
— Наверное, хотела справиться о его здоровье, — предположил Брайан.
— Она так и заявила. Интересно, эта дама и в самом деле беспокоилась о его благополучии? Или желала закончить то, что начала змея?
— Тристан, Эвелин была лучшей подругой моей матери. Безусловно, я доверяю ей.
Тристан засопел.
— Она крутит вами? — пробормотал он. — Привлекательная женщина, нечего сказать, понятно, в холостяцкой жизни… Что ж, женщина способна окрутить мужчину.
Брайан не знал, сердиться ему или смеяться.
— Тристан, между мной и миссис Прайор нет ничего такого. Только дружба.
— Должно быть, она ведьма, — произнес Тристан с видом знатока.
— Я не верю в колдовство.
— А надо бы, молодой человек.
— Так советует старый солдат?
Тристан густо покраснел:
— Прошу прощения, граф Карлайл, милорд. Но какой от меня был бы толк, не говори я то, что думаю! — бормотал Тристан. — А Камиллу мою не видели утром?
Брайан помедлил с ответом. Видел ли он ее? Да, она сладко спала, соблазнительно раскинувшись в постели, ее густые волосы разметались по подушкам. У него щемило сердце, когда он смотрел на нее спящую.
— Я не говорил с ней. И сейчас мне необходимо срочно ехать по делам. Так что, Тристан, присмотрите за домом. Шелби поедет со мной, но Корвин останется здесь — можете рассчитывать на него в любом случае.
Сэр Тристан выслушал это наставление без энтузиазма.
— У меня, между прочим, есть свой человек — Ральф. — Похоже, он намекал, что и сам справится, без посторонних.
* * *
— Мы слушаем, лорд Уимбли.
Лорд Уимбли откашлялся. Королева сказала, что слушает, хотя, не глядя на него, продолжала разбирать почту на своем столе.
Некогда Виктория была молода и прелестна. При Альберте она научилась вести счет деньгам и умела распорядиться ими с пользой для государства. Но Альберта нет рядом с ней уже несколько десятилетий, а она по-прежнему носит вдовьи одежды и блюдет его идеалы так, словно целомудренная строгость земной жизни гарантирует ей рай на небесах. При жизни своего мужа она обожала безмерно. Но посмертно он и вовсе был вознесен ею на недосягаемую высоту. Предшественники Виктории тонули в распутстве, но она сумела возродить былые понятия о рыцарской чести.
— Этот отдел не надо закрывать, даже ненадолго. Разумеется, я с утра первым делом наведался в музей. К тому же, ваше величество, сегодня отдел, разумеется, закрыт. Но молодой человек выжил, и… боже мой, Виктория! — Он, как видно, вспомнил былое. Подобное обращение напомнило те далекие годы, когда оба были молоды и она еще не была правительницей Англии.
Королева тут же глянула на него из-за стола, величественно приподняв бровь, давая понять, что лорд не в ладах с логикой.
— Мы не желаем, чтобы наш музей прослыл проклятым местом, — резонно заметила она.
— Пожалуй, вы можете предложить графу Карлайлу временно отойти от дел музея. Не скрою, мне приятно, что он вновь проявил интерес к нашей национальной сокровищнице, но… может, этот человек и в самом деле проклят!
— Граф Карлайл перенес потрясение; и он, и его покойные родители верно служили мне. — Она стиснула зубы. — Никогда ни один наш премьер-министр не смел хулить Стерлингов: они состоятельны и в финансовых, и в ратных делах.
Королева проницательно глянула на лорда Уимбли, затем снова обратила взор на свои бумаги. В какой-то момент ему почудилось, что она впала в прострацию. Поговаривали, еще несколько лет назад личный врач прописал ей препараты с содержанием конопли от ежемесячных болей. Не приняла ли она теперь эти пилюли?
— Ваше величество, я уже распорядился, чтобы экспозицию заменили и ту тварь, которая сумела каким-то образом выбраться на волю, передали в зоопарк.
— Не следовало делать из кобры музейный экспонат! — сердито отчеканила она.
Нет, старуха еще ничего — умеет показать зубы. Как видно, сегодня королева не расположена к разговорам, но у него нет времени ждать!
— Ваше величество, повторяю, змею убрали. — Уимбли отчаянно нуждался в отделе египтологии. Отдел должен процветать — непременно! С его карточными долгами…
Лорд прибегнул к испытанной уловке: размашисто подошел к ее столу и пал на колено. Виктория, несмотря на почтенный возраст, могла клюнуть на эту лесть.
— Благороднейшая королева, умоляю вас! Не изволите таить от подданных несметные богатства, составляющие гордость нашей великой империи! Смею надеяться, что… что ж, простите меня великодушно, но именно августейший принц Альберт учредил нашу Всемирную выставку и даровал нам возможность изучать промышленность и науку — и историю в том числе! Прошу, поверьте мне. Позвольте продолжить начатое и преумножить наши достижения, не ради корысти — ради того, что мы имеем!
Она все еще поджимала губы, но лесть — и память о почившем супруге Альберте, радевшем о просвещении, — похоже, сыграла ему на руку.
— Мы соизволим выдать вам разрешение открыть отдел в понедельник, — промолвила она. — Вверяем — под вашу личную ответственность.
Он склонил голову:
— Благодарю, ваше величество!
— Мы устали, — заметила она.
— Да, конечно, простите меня! Я посмел побеспокоить вас в субботнее утро.
Она снова принялась за свои бумаги, желая отделаться от него. Но видит бог, он и не добивался иного, главное сделано: отдел египтологии спасен!
* * *
В пабе «Макнолли» Брайан заказал порцию джина и выбрал место за одним из неприбранных столиков у окна, чтобы можно было наблюдать за улицей. Вскоре он заметил миниатюрную проститутку, с которой накануне беседовал Тристан. Она заигрывала с мужчинами у стойки, позволяя им по очереди лапать себя. Из чего Брайан заключил, что она не намеревается искать с ними уединения в глухих закоулках.
Спустя некоторое время она глянула в его сторону и заметила, что он интересуется ею. Подошла, уселась на стуле напротив и навалилась грудью на стол. Это был профессионально отработанный жест: ее груди почти вывалились перед ним — изобильно и многообещающе, специально для клиента, который удостоился ее внимания.
