– Что ж, вполне понятное желание, – промолвил он. Семеро его людей были ранены или убиты при нападении на тюрьму, и тот факт, что столько же королевских солдат заплатили за это, служил слабым утешением. И уж совсем скверно, что им приходится прятаться за кустами, как каким-то воришкам.
Он взялся за поводья, пустив лошадь неторопливой рысью. Дорога была запружена каретами и повозками, и потребовалось около получаса, чтобы обогнуть пологие лужайки и приблизиться к дому с задней стороны. Остановившись на краю вымощенного булыжником двора, они помедлили, вглядываясь в окружающие тени в поисках угрозы, воображаемой или реальной.
Вокруг было спокойно. Задний двор сиял огнями. На каждой постройке горел фонарь, еще несколько фонарей висели на веревках, натянутых между главным зданием и конюшней.
– Можно подумать, что здесь вечеринка, – заметил Бейтс.
Джастин помолчал, прислушиваясь к музыке и смеху, доносившимся изнутри.
– Отправляйся на конюшню, Ист, – сказал он. – Нам понадобятся свежие лошади. Если увидишь что-нибудь подозрительное, пальни по одному из верхних окон, чтобы мы услышали.
– Будет сделано. – Боцман спешился и глухо застонал, преодолевая приступ боли.
– Ист… – начал Джастин, бросив взгляд на его ребра, пострадавшие в схватке.
– Занимайтесь тем, зачем пришли, сэр, – отозвался верзила-боцман и неожиданно усмехнулся: – И не стойте перед окнами.
Джастин коротко улыбнулся.
– Постараюсь не забыть. Пойдем, Тед. Чем скорее мы начнем, тем раньше закончим.
Они направились к задним дверям. Джастин быстро шагал, поглядывая на окна спален на втором этаже. В каждом из них горел свет, и его рот угрюмо сжался при мысли о том, что может происходить за одним из этих окон.
Он вошел в служебный холл и, остановившись у дверей кухни, прислушался. Изнутри доносились голоса, мужские и женские. Основные обязанности слуг закончились с завершением праздничной трапезы. Оставалось только проследить, чтобы ни один из них не поднял тревоги. Джастин открыл дверь и шагнул внутрь.
Там было шесть человек – пять женщин и один молодой лакей, – занятых оживленной беседой. Разговор прекратился, по мере того как изумленные лица одно задругам поворачивались к нему. Джастин знал, что являет собой впечатляющее зрелище. Рубашка была порвана и испачкана, куртка, позаимствованная у одного из стражников, плохо сидела. Лицо пестрело синяками и ссадинами, полученными в схватке на «Реюнионе» и во время побега из тюрьмы. Левая рука безжизненно висела, рукав задубел от засохшей крови.
– Мистер Джастин! – вскричала Тина, узнав его. Она уронила серебряный поднос и изумленно раскрыла рот, когда из холла выступила вторая фигура. – И… О!
– Тина, – поприветствовал ее Джастин с ироничной улыбкой. – Прошу простить мой внешний вид. Я и не подозревал, что у вас здесь вечеринка.
– О, сэр… не вечеринка. – Тина оторвала взгляд от Теда Бейтса. – Свадьба! Нам сказали, что вы в тюрьме.
– Увы, это правда… Мистер Бейтс!
Тед вытащил из-за спины руку и направил пистолет на молодого человека, скользнувшего под шумок к двери. Этого оказалось достаточно, чтобы тот прижался к стене, заворожено уставившись на блестящее дуло, нацеленное ему в живот. Остальные слуги, как истинные представительницы слабого пола, взвизгнули и вцепились друг в друга. Только Тина осталась бесстрашно стоять перед Джастином.
Он глубоко вздохнул.
– Тина, ты, случайно, не знаешь, где я мог бы найти моего брата… или мисс Чайну?
– Мисс Чайна у себя комнате, сэр, – прошептала она и, увидев, что Джастин повернулся к двери, выпалила: – Он избил ее, сэр. Надавал пощечин, а затем приказал миссис Биггз запереть ее в спальне наверху.
Джастин замер, потрясенно уставившись на горничную.
– Миссис Биггз сказала, что… сэр Рейналф не разрешил ее беспокоить. Я поднялась наверх и постучала, но дверь была заперта, и никто не ответил. Миссис Биггз говорит…
– Где миссис Биггз?
– Я… не знаю, сэр. Я не видела ее весь вечер.
Джастин ничего не сказал, но в комнате повисло ощутимое напряжение. Сжав челюсти, он взглянул через плечо Тины на Теда Бейтса:
– Если кто-нибудь двинется, стреляй.
– С удовольствием, сэр.
– Позвольте мне пойти с вами, – попросила Тина, коснувшись рукава Джастина. – Я хотела бы помочь хозяйке, если смогу.
– Мисс Фодерингейл! – воскликнула одна из девушек, явно шокированная.
– О, заткнись, Эгги Пим! Я сыта по горло теми гадостями, которые ты рассказываешь про мисс Чайну. – Она обратила на Джастина умоляющий взгляд, – сэр, позвольте мне помочь. Если ей больно…
– Ладно, – кивнул он, придержав дверь. Тина проскользнула в служебный холл, стараясь не думать о пистолете, заткнутом за пояс его брюк. Она повела его более коротким путем, по задней лестнице, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Им никто не встретился, кроме горничной, нанятой только на этот вечер, слишком усталой и забегавшейся, чтобы заметить что-то необычное в облике или поведении Джастина.
– Повезло, – шепнула Тина, когда они проникли на второй этаж и быстро зашагали по застеленному ковром коридору.
– Это точно. Постой. – Он взял ее за руку и бесцеремонно втолкнул в глубокую дверную нишу. – Тебе лучше подождать здесь.
Она кивнула, судорожно сглотнув:
– Да, сэр.
Джастин неожиданно усмехнулся:
– Ты когда-нибудь была в море, Тина?
– Я? – Ее глаза расширились.
– Нет, сэр.
– А хотелось бы?
– С мисс Чайной, сэр? О да, очень.
– Тогда крикни погромче, если кто-нибудь появится.
Джастин оставил дрожащую девушку в нише и бесшумно зашагал дальше по коридору. Остановившись перед дверью Чайны, он тихо постучал и затаил дыхание в ожидании ответа.
Изнутри не доносилось ни звука. Он повернул ручку, но дверь оказалось запертой изнутри.
– Чайна? Ты меня слышишь? Это Джастин.
Ответа по-прежнему не было. Джастин размышлял о том, что предпринять дальше, когда заметил, что полоска света, пробивавшаяся из-под двери, на мгновение померкла, словно кто-то на секунду заслонил источник света.
– Чайна? – Он снова постучал, более нетерпеливо. – Открой дверь. Скорее, любовь моя, у нас мало времени.
Джастин подождал, затем подергал дверную ручку. Нахмурившись, он отступил на шаг, чтобы высадить дверь, когда услышал, Как в замке повернулся ключ.
– Слава Иисусу, детка…
На пороге стоял Юджин, спокойный и невозмутимый. Вид у него был вполне обычный, не считая рубашки, явно натянутой в спешке и не до конца заправленной в брюки, и кровавых пятен на плече и рукаве.
Джастин заглянул через его плечо в спальню:
