– А как же остальные? – «А как же я?»
– Они будут жить, как жили. Теперь я им больше не нужен.
Джемма стояла, не в силах произнести ни слова. Сердце ее бешено колотилось в груди.
– Вряд ли до весны еще появятся лодки, направляющиеся вниз по течению. Лютер наймет кого-нибудь, чтобы посеять зерно. Каждую весну сюда забредает много людей в поисках работы. Благодаря вам у Люси дела пошли на лад. Это трудно объяснить, но я непременно должен уйти, Джемма.
В голосе его звучала явная тревога, словно он убеждал больше себя, чем ее.
Джемма зашла слишком далеко, слишком много узнала о себе, чтобы позволить ему уйти из ее жизни, когда она только-только начала понимать, кто она есть и чего на самом деле хочет. Ветер с реки трепал выбившуюся прядь ее волос, застилая глаза. Она отбросила ее рукой.
– А что, если я скажу, что не хочу, чтобы вы уезжали?
– Боже мой, Джемма! Не надо создавать лишние трудности, раз это все равно должно случиться.
– Но почему это? Я видела вас в кругу семьи. Ваше место здесь.
– Все больше и больше народу будет селиться вокруг, желая расположиться поближе к фактории и пристани, чтобы сплавлять свое зерно по реке. Очень скоро здесь возведут города, построят дороги. Я не люблю скопления людей, Джемма. Я по натуре одиночка. Я должен постоянно находиться в движении.
Она вдруг взорвалась от гнева, вызванного нестерпимой болью.
– Можете сколько угодно называть себя одиночкой, но это не так. Вы прирожденный лидер, который так же нуждается в людях, как и они в вас!
Хантер отвернулся и смотрел теперь на темную воду. Джемма не могла отступить, не могла позволить ему уйти без борьбы.
– А Ной? Ханна говорила мне, что Ной чувствует себя неловко с другими людьми, что из него трудно вытянуть слово. Он обычно всех избегает и тем не менее считает вас своим другом. – Она глубоко вздохнула и безрассудно устремилась дальше. – А как насчет меня? Вы сразу поняли, что я лгу. Вы могли спокойно бросить меня в Новом Орлеане, отказаться помочь, но вы этого не сделали. Вы думаете, вам удастся уйти от самого себя, от того, что таится в вашей душе, Хантер Бун? От вашей способности привлекать людей, руководить ими и помогать им достигать желаемого?
– Я всю свою жизнь был кому-то нужен, Джемма. Отец мой умер рано, и мама нуждалась во мне, чтобы выжить. Затем это были Лютер и Ханна. Потом Нетти. И Люси.
– И я. Мне жаль, что взвалила на вас это бремя. – Сердце ее разрывалось от мучительной боли. В то время как она искренне полюбила его, он всего лишь добавил ее к списку тех, за кого нес ответственность.
– И вы, но не надо об этом жалеть, Джемма. – Он протянул руку и погладил ее по щеке, коснувшись пальцем милой ямочки, – нежное мимолетное прикосновение, словно ему невыносимо было задержаться дольше.
– Я уверен, что у вашего отца прекрасный дом и он ждет вас.
– Вы хотите сказать, что теперь не должны обо мне беспокоиться, так, что ли? О да, Хантер, у меня есть место, где жить, но его нельзя назвать домом. У меня никогда его не было. Я все готова отдать, чтобы хоть кто-нибудь во мне нуждался! – воскликнула она. – Отцу я была нужна, только чтобы показывать своим друзьям, как выставляют напоказ новую карету. Я служила напоминанием о тех временах, которые он провел с моей матерью, но ее место в его жизни занимал бизнес, а не я. Я была сувениром, выставочным образцом. Я никогда не была ему по-настоящему нужна. Вы хотя бы понимаете, как вам повезло, что в вас нуждаются? Какое это счастье иметь семью, которая вас любит?
– Да, понимаю. Но еще я знаю, что чувствую в душе. Здесь. – Хантер прижал ладонь к сердцу. – Я так долго об этом мечтал – о том, чтобы самостоятельно отправиться в неисследованные дебри. Я хочу побывать в тех местах, куда не ступала нога белого человека.
– У меня тоже была мечта, Хантер. Мне казалось, что мне нужны приключения. Я мечтала о них все время и хотела вырваться из своей прежней жизни. Но потом я поняла, что не приключений я искала. Я пыталась найти то, что у вас было всегда – чувство принадлежности к семье и любовь, – и все это я обрела здесь.
– Если я не уйду сейчас, то уже не уйду никогда.
Отчаяние охватило ее, заставив потерять голову.
– Тогда возьмите меня с собой…
– Я даже не знаю, куда направляюсь. – Голос его прозвучал хрипло, губы сомкнулись в жесткую линию. Он сжал плечи Джеммы и отстранил ее от себя.
– Но я только что нашла вас. – Сдавленное рыдание замерло у нее в горле. – Я всю свою жизнь искала…
– О чем это вы говорите?
– О вас! О нас с вами. Разве вы не понимаете? Я люблю вас, Хантер!…
– Бросьте, Джемма. Одной ночи недостаточно, чтобы делать такие выводы.
С тем же успехом он мог бы схватить руками ее сердце и безжалостно вырвать у нее из груди. И прежде чем Джемма успела сказать, что эти слова надрывают ей душу, он продолжал:
– Я думал, что любил Амелию, но к тому времени, как она исчезла, я был счастлив, что она сбежала. Я не знал, как покончить с этим, а она избавила меня от затруднений.
– Вы хотите сказать, что я совсем вам безразлична? – Джемма уже не боялась унижения, не владела собой. Она летела в пропасть и пыталась за что-нибудь ухватиться, чтобы спасти свою жизнь. – Я совсем другое вижу в ваших глазах, когда вы смотрите на меня, Хантер. Что-то, чего вы не желаете признавать.
– Вы мне далеко не безразличны, – тихо согласился он. – Вот почему мне необходимо уехать. Я не могу воспользоваться вашей любовью, что наверняка случится, если я останусь. Я не хочу проснуться однажды утром с чувством, что совершил ошибку, и до конца жизни жалеть, что не последовал за своей мечтой.
Да, с мечтами она была хорошо знакома.
Хантер прав – он должен идти. Джемма понимала это, но все равно страдала от безысходности. Ее гнев и отчаяние отступили, сменившись тупой болью, сжимавшей сердце.
– Ну что ж, тогда идите, – прошептала она и отвернулась, устремив взгляд на Миссисипи, в гневе на него, на себя, на судьбу. – Следуйте за своей мечтой, Хантер Бун.
– Джемма…
Он положил ей руку на плечо, но она стряхнула ее.
– Не прикасайтесь ко мне, пожалуйста…
– Давайте вернемся в дом.
Джемма отрицательно покачала головой:
– Я не хочу быть там, когда вы им сообщите. Я… я лучше одна пойду домой к Нетти.
– Вы можете оставаться здесь, в Санди-Шолз, сколько вам захочется, Джемма.
– Я знаю.
– Может быть, если…
– Даже не произносите этого, Хантер.- Она подняла вверх руку, как бы удерживая, предостерегая. – Не нужно подавать мне надежду, когда ясно, что надеяться не на что.
– Вы не хотите хотя бы обернуться и попрощаться со мной?
