— Лукан, — прошептал Фэллон, догнав его. — Что стряслось?
— Ничего. Все в порядке.
Фэллон покачал головой, не поверив ему.
— С Карой все будет хорошо. Иди приведи ее, чтобы мы могли ее представить.
— Не сейчас, — отозвался Лукан. Ему вначале хотелось получше узнать мужчин. — Жалко, что Куина с нами нет.
Фэллон вздохнул.
— Мне тоже. Ему сегодня надо побыть одному. Мы же никогда ему в этом не отказывали.
— Но ведь нам еще никогда не приходилось сражаться с Дейрдрой или готовиться к гостям.
— Будем надеяться, что он принес достаточно продуктов. Если они едят, как Гэлен, нам понадобится целая гора еды.
Лукан поневоле усмехнулся. Он предложил Гэлену и гостям рассаживаться за столом, пока они с Фэллоном стояли с обоих его концов.
— Итак, — заговорил Логан и поставил локти на стол, переплетя пальцы. — Вы упоминали Дейрдру. Что насчет нее?
— Она планирует нападение, — ответил Фэллон. — Вообще-то она уже посылала двух Воителей и дюжину вирранов.
Глаза Рамзи сузились.
— Чего ей надо?
Хейден усмехнулся:
— Маклауды, конечно.
Лукан почувствовал взгляд Фэллона. Он явно предоставлял Лукану право посвятить Воителей в историю Кары.
— Она охотится за кое-чем еще, не только за нами.
— За кое-чем очень ценным, — добавил Гэлен.
Фэллон скрестил руки на груди.
— Мы остановили ее и убили одного Воителя и всех ее вирранов, но второй Воитель ушел.
— Он знает нас, знает, что Дейрдре ищет нас, — сказал Лукан. — Они еще вернутся. То, что Дейрдре выжидает несколько дней, говорит о том, что она собирает свои силы.
Рамзи положил руки на стол и склонил голову набок, глядя на Лукана.
— У вас друид. — Это был не вопрос, а скорее утверждение.
Лукан секунду помедлил, прежде чем кивнуть.
Хейден присвистнул.
— Друидов осталось наперечет. Те, кого Дейрдре не схватила, бежали из Шотландии или скрываются. Неудивительно, что Дейрдре охотится за вашим.
— Моего друида она не получит, — твердо заявил Лукан.
Логан оглядел большой зал и потер рукой подбородок.
— Так каков же план?
Лукан позволил Фэллону и Гэлену рассказать вновь прибывшим о ловушках, которые они уже поставили. Он стоял лицом к кухонной двери, чтобы Кара увидела его первым. Аромат свежевыпеченного хлеба витал в воздухе, и судя по тому, как Гэлен поглядывал в сторону кухни, очень скоро кто-нибудь попросит кусочек.
Лукан, не оглядываясь, вышел из большого зала. Фэллон держит бразды правления в своих руках, так что он может быть спокоен.
Лукан вошел в кухню и увидел свежеиспеченные буханки хлеба, остывающие на столе. Рыба, зайцы и фазаны, очищенные, ошкуренные и ощипанные, были готовы к жарке.
Куин, подумал Лукан. Прирожденный охотник. Не найдя Кары, он понял, что она в огороде. Он прошел к двери, ведущей во двор, и прислонился плечом к камням, когда заметил ее.
Она стояла на коленях рядом с растениями, положив руки на землю. Лукана всегда удивляло, что что-то может расти в этой каменистой почве, но на маленьком клочке земли его мать посадила огород и много лет ухаживала за ним. И гордилась своими успехами.
Лукан улыбнулся, представив маму рядом с Карой, голова к голове, обсуждающими какое-нибудь растение. Какая жалость, что Кара никогда не узнает его мать.
Он смотрел, как Кара обхватила растение руками и склонилась к нему, нашептывая какие-то слова, которые он не мог разобрать. И прямо у него на глазах растение подросло. Пусть немножко, но вполне достаточно, чтобы это было заметно.
Кара подняла голову и встретилась с ним взглядом. В ореховых глубинах заискрилась радость и… магия.
— Лукан.
При звуке своего имени он оттолкнулся от дверного косяка и пошел к ней. Она поднялась и шагнула в его объятия. Он наклонился и вдохнул аромат вереска, который теперь навечно будет связан с ней.
— Ты видел? — спросила она.
Он отстранился и кивнул:
— Конечно. Как ты?
— Отлично. — Она улыбнулась и повернулась посмотреть на садик.
— Я уговаривала все здесь расти. В земле все еще есть семена некоторых растений, которые мне удалось упросить, но есть и такие, которые погибли навсегда.
Лукан взял ее лицо за подбородок и повернул к себе.
— С тобой все хорошо, Кара?
Ее улыбка была мягкой и чистой.
— Да, Лукан. Жаль, что ты не можешь почувствовать магию, которая течет через меня, когда я разговариваю с растениями. Это такое пьянящее чувство.
— Не сомневаюсь. — Он не понаслышке знает, что такое ощущение силы, благодаря живущему в нем духу.
На лбу у нее залегла морщинка.
— Ты не рад?
— Я безумно рад, что ты нашла некоторую пользу и добро в своей магии.
— Тогда в чем дело? — Она обвела пальцем его губы. — Я могу сказать по твердой линии твоего рта, что что-то случилось.
Он вздохнул и убрал за ухо прядку волос, которую ветер выдернул из ее косы.
— У нас гости.
— Дейрдре?
— Нет, — поспешил сказать он. — Воители. Друзья Гэлена, точнее говоря.
Она облизнула губы и положила ладони ему на грудь.
— Сколько?
— Трое. Хейден, Логан и Рамзи. Я хотел сказать тебе до того, как ты войдешь в зал и увидишь их.
— Хорошо, что Куин настрелял так много дичи. Кто-то еще придет?
Он пожал плечами:
— Не знаю.
Заглянув ей в глаза, он почувствовал, как в нем пробудилось желание, как бывало всегда, когда она оказывалась рядом. Один только ее запах заставлял его кровь стремительно нестись по жилам.
Она улыбнулась и привстала на цыпочки, чтобы обвить его за шею руками.
— Ваш взгляд волнует меня.
— Правда?
— О да. Я очень хорошо вас знаю, милорд.
Он усмехнулся и потерся носом о ее нос.
— Тебе придется убедить меня.
— Нет ничего проще, — прошептала она и прижалась к его губам своими.
В Лукане вспыхнул огонь. Он сжал обнимающие Кару руки, когда она прильнула к нему. Плоть запульсировала от такой сильной, такой всепроникающей жажды обладания, что чуть не бросила его на колени.
Он хочет ее. Прямо здесь, в огороде, где солнце ласкает их своим теплом. Она дитя природы, и это кажется вполне естественным. Его пальцы отыскали кончик косы и развязали кожаную полоску, связывающую густые пряди. Он бросил полоску на землю и погрузил руки в роскошную шелковистую массу. Он обожает ощущение ее волос у себя в руках и то, как локоны скользят сквозь его пальцы как дорогой шелк.
Звук деликатного покашливания привел Лукана в чувство. Он оторвался от Кары и, оглянувшись, увидел Гэлена.
— Что? — нахмурился Лукан.
