– Вижу, вижу, какое скоромное, – Дион уже почти пришел в себя, – если я ем скоромное, так оно и видно.
– Дион, послушай! К тебе гость… – показал монах на стоящего поодаль викинга, – граф Ингмар де Мелан, муж дочери убитых в аббатстве графа и графини де Мелан.
Дион взглянул на викинга. Казалось, во всем вид предводителя норманнов вызывающе противоречил обстановке бедного дома виллана. Высокий статный мужчина был одет в богатую тунику фиолетового цвета, подпоясан широким ремнем с узорчатыми серебряными бляхами, а в пол почти упирались ножны его редкого меча дамасской стали – скорее произведения искусства, чем оружия. Несомненно, у хозяина столь жалкой лачуги такой гость должен был вызвать глубокую неприязнь, но в голубых глазах Ингмара виделось такое неподдельное сострадание, что через мгновение виллан смягчился и почтительно склонил голову перед графом.
– Этот человек хочет отомстить за нас, – опять заговорил монах, – у него тоже есть свой счет к тем убийцам, которые так искалечили тебя.
– Они приходили не так давно, – прошептал виллан, неожиданные волнения совсем лишили его сил, – я притворился, что лежу без сознания, так они и ушли.
– Что?! – воскликнул граф, – ты их видел? Как ты их узнал?!
– Все очень просто, мессир, но я не могу сейчас рассказать всю правду.
– Ты боишься их, Дион?
– Я уже ничего не боюсь, милорд, – тихо сказал хозяин лачуги, – разве вы не видите, что жить мне осталось немного? Опасаюсь только за мою любимую дочь, да младшего сына. Эти ублюдки не пожалеют никого – уж мне это известно.
– Я понимаю, – Ингмар опустил голову, но через мгновение вновь посмотрел прямо в глаза виллану, – и поэтому я хотел предложить тебе…
– Вы хотите купить меня, милорд? – презрительно улыбнулся Дион, – деньги, конечно, нужны моей семье, но я помогу вам бесплатно. У меня до сих пор перед глазами стоит та сцена, как убивали ваших родственников у бассейна. Графа тащили за ноги, как мешок с овощами, видно, он был уже серьезно ранен. Но все равно убийца достал у него из-за пояса кинжал и с размаху ударил два раза в сердце.
– Вот этот? – Ингмар протянул виллану кинжал, взятый у Клариссы.
Отблеск изогнутого клинка на мгновение осветил лицо Диона.
– Это он! – воскликнул франк, – как сейчас его помню! Он слишком необычайный! Убийца всадил его в сердце, а потом отбросил в сторону так, что он упал прямо мне под ноги. До сих пор помню, как я сжался и отодвинулся в сторону от этого окровавленного клинка. Но потом этот ублюдок опомнился и пополз в заросли можжевельника за брошенным оружием. Как он меня не заметил? Лицо его было скрыто под платком, но я чувствовал, как он ухмыльнулся, вытер кровь о штаны графа и сунул кинжал за пазуху. Потом притащили молодую графиню. Один из убийц разорвал на ней платье до самой земли. В его намерениях не приходилось сомневаться. Но молодая женщина так въехала ему прямо в глаз своим кулачком, что тот взвыл, как собака. Видно, перстень на ее руке пришелся прямо в зрачок. Не удивлюсь, если он остался косым. По злобе он и саданул ее тем же кинжалом, хотя, быть может, потом пожалел об этом. Так что на этом клинке, граф, две смерти.
Ингмар и Бастиан застыли, напряженно вслушиваясь в каждое слово больного.
– Но потом появился другой, он отнял кинжал у убийцы…
– Кто это был? – вырвалось из горла у графа.
– Я уже говорил вам, мессир, что опасаюсь за жизнь своих детей.
Ингмар подошел ближе к виллану и присел на скамью рядом с постелью.
– Я бы не хотел, чтобы ты воспринял мое предложение, как подачку, но, войдя в твой дом, я и до твоих слов уже принял это решение.
– И какое же? – Спросил монах.
– Я хочу пригласить тебя, Дион, к себе в замок. Хозяйство твое все равно пришло в упадок, а у моей жены есть хорошая ведунья, которая, возможно, вылечит тебя. Да и дочка твоя уж больно хороша. Наш Гро, я вижу, уже положил на нее глаз. Не он, так другой достойный парень обязательно женится на ней. Я за этим прослежу лично. А сына твоего будем готовить в ратники.
– Вы, мессир граф, как снег, свалились на мою буйную голову в июне, – улыбнулся Дион, виллану трудно было скрыть радость от внезапно свалившейся на него удачи. В последние три года только беда стучалась в его дом. А тут вдруг такой молодой и красивый граф одним махом решил все проблемы.
– Я не заслуживаю такого счастья, за что же мне это? – без обиняков заявил Дион.
– Враг моего врага – мой друг, – улыбнулся в ответ Ингмар, – такое уж у нас, северян, правило.
– Я смотрю у вас, норманнов, все по правилам, – вмешался монах, – прямо как у нас в монастыре.
– Так проще жить, отче наш, ведь человека снедают сомнения. По твердому пути легче идти.
– Так вот и ты, Дион, – обратился Бастиан уже к своему старинному другу, – отправляйся с этим господином по его твердому пути, поскольку в одиночку твой путь приведет тебя только в могилу.
Виллан счастливо улыбался, не в силах выразить свою благодарность.
– И все же мне очень важно узнать, кто это был? – напомнил граф об оборвавшемся повествовании.
– Этот толстяк тоже был в маске, но у него был такой легко запоминающийся тонкий голос, милорд, – опять заговорил виллан, – я бы узнал его даже в могиле. Вот этот барон Донат де Брюнне и приезжал недавно ко мне. Видно, прознал, шельма, что я единственный свидетель его преступления. Если сам не подохну, то скоро наведается еще, только поздней ночью. Это он это нападение организовал. Я еще видел, как он платил этим негодяям за их черную работу.
– Позови ко мне старосту, Гро, – приказал Ингмар и присел рядом с кроватью больного. Большой дом виллана когда-то был довольно зажиточным. Это было нетрудно заметить по обширному внутреннему помещению, добротным балкам, что подпирали потолок, мощному очагу посередине комнаты.
– Он достался мне от отца, милорд, – сиплым голосом прошипел Дион, увидев, что граф заинтересованно разглядывает его жилище, – конечно, я тут здорово подремонтировал, и двадцать акров земли, если бы не ранение, позволили бы нормально жить. Вот только хозяйки нет.
– А что с женой?
– Как привезли меня тогда из монастыря, – пробормотал виллан, – Флора все металась, искала знахарку, чтобы вылечить. Приходилось ходить далеко, через леса, болота, в глушь. Вы знаете, что церковь загнала всех этих ведуний в лесные чащи. Я бы не пустил ее, конечно, но валялся тогда в беспамятстве. Вот и сгинула она где—то. Может, в болото провалилась, а может, дикие звери растерзали.
Вошел староста. Было видно, что сеньор этого селения не баловал своим вниманием своих вассалов, и пожилой виллан вел себя очень осторожно с высоким гостем. Мужчина встал в сторонке, нервно теребя свой войлочный колпак.
