Фальк опустился на стул, с которого поднялся сын.
– Черт бы побрал мою ногу! – проворчал он, глядя на нее.
Алан уселся на парапет. Отец недовольно буркнул:
– По-прежнему играешь, дурачок?
– По-прежнему, – кивнул тот.
– Неужели тебе больше нечем заняться?
– Симон такого же мнения, как и ты, но у него совсем нет слуха.
– Он сказал мне, что ты у него командуешь конницей. Алан рассмеялся:
– И это правда, как ни странно!
– Говорил, что из тебя получился отличный командир, но боюсь, наверное, просто расхваливает тебя передо мной.
– Пожалуй, ты прав, – улыбаясь, согласился Алан.
– Сынок! – Фальк уперся палкой в пол. – Что это он болтал вчера вечером?
Алан посмотрел на него из-под ресниц:
– Вчера вечером? Монлис нетерпеливо повысил голос:
– Неужели не понятно, дурачок? Он объявил, что женится на леди Маргарет!
– Как вам сказать, сэр… – Алан задумчиво тронул струны арфы. – Симон Бовалле знает, что говорит.
– Но ты же сам мне рассказывал, что леди Маргарет ненавидит его и даже пыталась его зарезать! – взорвался Фальк.
– Да, милорд.
– Тогда что за блажь, пришла Симону в голову?
Алан провел рукой по струнам, и они нежно запели под его пальцами.
– Блажь любви, отец.
– Полюбить эту разбойницу?! Я наслушался о ней, добираясь сюда. Все говорят, что она дерзкая и скандальная ведьма.
– Да, сэр, она тигрица, но и Симон такой же. Но дело в том, что ни одна покорная и послушная девица не сможет покорить его сердце. Ему нужна подруга, достойная его. А графиня как раз то, что ему нужно. Сладкие речи на нее не действуют – только грубая сила.
Фальк уставился на него:
– А ты не глуп. Мне не терпится познакомиться с ней поближе.
– Смотрите, сэр, как бы она не покорила ваше сердце.
– Ну что ты! – ответил Фальк. – Я ведь уже старик. – Он грустно погладил свою седую голову.
Алан восхищенно хлопнул его по руке:
– Однако проделал долгое путешествие во Францию и нисколько не утомился!
Монлис надул щеки, довольный комплиментом.
– Есть еще порох в пороховницах! – кивнул он. – Кто это там?
К ним, прихрамывая, приближалась Жанна, и Алан спрыгнул с парапета.
– Это мадемуазель Жанна, которая скоро станет женой Джеффри, – пояснил он, целуя руку девушки. – Мадемуазель, познакомьтесь с моим отцом, лордом Фальком Монлисом.
Жанна сделала книксен в ответ на поклон Фалька и села рядом с ним на скамью.
– У вас тоже подагра? – с интересом спросил старик, указывая на ее ногу.
Девушка очаровательно улыбнулась:
– Нет, милорд, всего лишь мозоли!
– Да, да! Я слышал, вы храбрая девушка.
– Нет, сэр. Это Марго у нас храбрая.
– Мадемуазель, – прервал Алан. – Что произошло во дворце Рауля? Симон молчит, а я еще не говорил с Джеффри. Симон действительно заколол это чудовище?
Жанна закрыла глаза:
– Это было ужасно, Рауль… Он держал Марго в объятиях. Даже… даже поцеловал ее, а она пыталась вырваться. Я уже думала, что все пропало, но тут послышался звон оружия, и на пороге возникли лорд Симон и Джеффри. О, сэр, я решила, что мои глаза обманывают меня! Они выглядели чудесно: один в черном и стальном, а второй в золотом и зеленом! Рауль оттолкнул от себя миледи, но было слишком поздно. – Жанна взволнованно взмахнула руками. – Я увидела, как лорд Бовалле мгновенно окаменел. Прежде я никогда не видела, чтобы у кого-нибудь так сверкали глаза. Потом он улыбнулся этой своей улыбкой, от которой душа уходит в пятки. И я даже не успела подумать, что же произойдет дальше, как вдруг он рванулся вперед! Схватил Рауля, перекинул его через колено так, что позвоночник хрустнул, и сказал, – Жанна попыталась изобразить голос Симона, – “Умри, собака!” – и нанес удар кинжалом. Брызнула кровь! Это было так ужасно, так ужасно! А после этого все происходило как в тумане. Все начали сражаться, даже Марго. У нас на победу не было никакой надежды, поэтому мы выскочили через дверь и побежали, побежали! В конце концов нам удалось найти лестницу, ведущую из замка. Люди Рауля упорно преследовали нас, но мы выскочили во двор. Рано открыл калитку, а там оказались наши лошади, которые и спасли нам жизнь.
– Симон бежал? – недоверчиво переспросил Фальк.
– А что ему оставалось делать? Я думаю, что он совсем потерял голову. Он не собирался убивать Рауля, но, увидев миледи в его руках, забыл о всякой предосторожности и думал только о мести.
– Как не похоже на Симона! – удивился Фальк.
– Теперь у нас совсем другой Симон, – высказался Алан.
К лорду Бовалле явился французский паж, низко поклонился и заявил:
– Милорд, у меня к вам поручение от мадам.
– Что за поручение?
– Мадам просит милорда навестить ее. хотела бы поговорить с милордом. Симон встал:
– Веди меня к мадам.
Паж проводил его в покои Маргарет и объявил о его приходе.
Графиня в одиночестве стояла у окна. На ней было длинное красное платье, на голове – рогатый шлем. Она сделала несколько шагов навстречу Симону, и он заметил, что у нее крепко стиснуты руки.
– Слушаю вас, мадам.
Облизнув губы, Маргарет нерешительно заговорила, в ее темных глазах светилась тревога.
– Милорд, я так много должна вам сказать. Я оказалась у вас в долгу. – Миледи опустила ресницы, и ее гордые губы дрогнули. – Сначала… я хочу поблагодарить вас… за то, что вы сделали вчера. – Слова застревали у нее в горле, но она упрямо продолжала: – Если бы вы не пришли… мне на помощь… со мной могло случиться что-то такое… о чем страшно подумать.
Маргарет бросила взгляд на лицо Симона, но оно было непроницаемым. Скрестив руки на груди, Бовалле стоял неподвижно и наблюдал за ней. Она снова облизнула губы.
– Маргарет Белреми… всегда оплачивает свои долги. Если бы я не попала в руки Рауля… я бы привела сюда армию… для борьбы с вами. Но я… проиграла, а вы… спасли меня. Я… я хочу разделаться… с долгом. Поэтому… поэтому сдаюсь на вашу милость. – Ее голос к концу совсем затих, но оставался гордым.
– Мне нужно что-то большее. Миледи вздрогнула, нервно стиснув руки. – Вам… вам нужна моя жизнь? – спросила она, расправляя плечи.
Тяжело ступая, Симон подошел к ней, сжал ее руки.
– Да, ваша жизнь целиком и полностью. – Он внезапно наклонился к ней и крепко поцеловал ее в алые губы.
Отпрыгнув назад, Маргарет затрепетала, прижав руки к горячим щекам:
– Как вы смеете оскорблять меня? Я этого не заслужила! Боже мой! А я считала вас… человеком чести!
– Я не оскорбляю вас, – спокойно возразил Симон. – Я прошу вашу руку и сердце.
Она уставилась на него непонимающим взглядом, но тут же выпрямилась, сверкнув глазами.
