Шарлотта снова оценила ту помощь и подумала, какой она была щедрой. Необычайно щедрой. Ей бы следовало задуматься почему. Она гордилась своей проницательностью, но её неведение и слепая вера в мотивы Марденфорда были невыносимо наивны.
– Скорее всего Марденфорд собирается жениться во второй раз, – предположила Бьянка. – Возможно, его невеста хочет казаться королевой и требует полностью лишить короны вдовствующую королеву.
– Возможно, Бьянка права. Однако его отказ позволить тебе видеться с Амброузом очень странен, – сказала Пен. – Удалить тебя из дома только с личными вещами, отсечь от ребенка, которого ты любишь, – он никогда не казался таким жестоким. Все выглядит так, словно он разводится с тобой.
Пен не имела представления, насколько точным было ее сравнение и как оно обозначило причину этой жестокости. Шарлотту затошнило от всего этого. И еще одна волна воспоминаний нахлынула на нее в последний день.
Шарлотта надеялась, их больше не будет. Ведь целое десятилетие пришлось переписывать заново.
– Я должна видеться с Амброузом. Я не приму эту часть плана Марденфорда. – Не плана – наказания. За неверность и предательство. Целью Джеймса было заставить ее платить за все, не важно, какую боль и разочарование это принесет его собственному ребенку.
Теплая ладонь легла поверх ее руки. Она взглянула и увидела сочувствие в глазах Бьянки.
– Мы найдем возможность для тебя видеть мальчика, Шарлотта. Если мы объединим наши усилия, мы что-нибудь придумаем.
Шарлотта очень надеялась на это. Она много потеряла, но большая часть потерь осталась в прошлом. Амброуз же был частью ее жизни теперь. Ее сердце могло примириться с остальным. Но горе, связанное с потерей ребенка, никогда не уйдет.
Натаниел медленно ехал верхом по Гайд-парку. Вчера шел дождь, поэтому он отложил на день свое редкое участие в лондонском «модном часе».
Кареты и всадники заполняли парк. Светское общество возвращалось в столицу в преддверии лондонского сезона. Скоро парк будет переполнен не только в хорошую погоду, но и в дождь. В последние годы многое изменилось в обычаях света, но не это – желание быть увиденными на прогулке в Гайд-парке.
Натаниел приветствовал знакомых, говорил комплименты, не обманывая ожиданий. Он старательно избегал приманок матерей, чьи дочери искали мужей в этом сезоне, и увертывался от наживок, забрасываемых леди, стремящихся к любовному разнообразию. Но не забывал смотреть на встречные экипажи в поисках кареты Шарлотты.
В короткой записке, полученной им два дня назад, она назначила встречу в парке на вчерашний день, если не будет дождя, в противном случае – на сегодня. Поскольку погода отложила их встречу, он узнал новость, которую она собиралась ему сообщить, не от Шарлотты. До него дошли слухи, что она освобождает тот большой дом, в котором жила все эти годы.
Она все же приехала, но не в карете, а верхом на хорошенькой лошадке. Стройная, подтянутая и норовистая, она очень подходила всаднице.
Натаниел тронул лошадь вперед, и они «случайно» встретились на дороге.
– О, миледи, вижу, вы сочли день слишком хорошим, чтобы оказаться заключенной в карете.
– Совершенно верно, мистер Найтридж. На этой аллее слишком людно. Я искала кого-нибудь достаточно безрассудного, чтобы отправиться с ним на сырые поля. А поскольку вы не раз проявляли это качество, то полагаю, что можете стать моим спутником.
– Вне всякого сомнения. Указывайте путь.
– А вы не боитесь, что утрата лидерства может привести нас в Кентербери? Вы поразили меня как человек, который не позволит ни одному мужчине управлять вами, не говоря уже о женщине.
– Я не беру на себя лидерство, когда у меня четверка в руках, мадам, но все равно ясно, кто хозяин на дороге.
Гуляющие леди и джентльмены из проезжающих мимо экипажей подсмеивались над их пререканиями. Двое ближайших к ним всадников даже попридержали лошадей, чтобы насладиться их словесной дуэлью.
Уверенная, что они продемонстрировали обществу драчливый характер их отношений, Шарлотта повернула лошадь с аллеи и поскакала в поле.
Они не останавливались, пока не оказались вдали ото всех, хотя и находились на виду у всего мира.
– Тебе лучше? – спросил Натаниел, держась рядом с Шарлоттой, когда они замедлили шаг.
После их последней ночи Шарлотта ушла задумчивой и подавленной. Он понимал, что его объятия не сняли всех страхов и вопросов.
– Гораздо лучше. Потребуется еще некоторое время, прежде чем я смогу принять все это. Но мне больше не хочется ударить тебя. Или его.
– Я рад. Однако было неразумно сообщать Марденфорду о твоем открытии, Шарлотта.
– Я не сообщала ему. Ему ничего не известно о том, что я узнала.
– Когда я услышал, что ты покидаешь тот дом, я предположил…
– Он заявил, что хочет продать дом, но это лишь предлог. Джеймс больше никогда не примет меня. Он знает о нас с тобой, и отчасти именно этим объясняется его решение. Он также знает о твоих расспросах, а наша связь – особое предательство в его глазах.
Натаниел почувствовал свою вину, и тяжелый груз лег ему на сердце.
– Извини меня, Шарлотта. Я действовал очень осторожно и удивлен, что ему стало известно о моих расспросах. Возможно, я доверял не тому человеку.
– Или же он искал свидетельство расспросов. Он подозревал что-то. Джеймс упомянул о наставнике. Может быть, мистер Ярдли сам узнал о твоем расследовании и уведомил Марденфорда.
– И все же выселить тебя – слишком жестокая реакция.
– Пен сказала, что это выглядит так, словно он разводится со мной.
Натаниел не ответил, и она бросила на него быстрый взгляд.
– Ты знал. Ты видел это, правда?
– Я видел достаточно, чтобы поразиться. Не думаю, что это низкая похоть.
– Тем хуже и еще безнадежнее. Мне было бы легче, если бы ты не видел этого. Тогда я могла бы притвориться, что ничего не заметила. Снова чувствую себя откровенной дурой, и в последнее время я не раз испытывала это чувство.
– Это не было очевидно. Никто не шептался на этот счет.
– Тогда откуда это известно тебе?
– Прочел в его глазах, когда впервые посетил тебя.
Шарлотта засмеялась, и ее глаза заблестели впервые за этот день.
– Господи, как хорошо смеяться! – Она слегка задохнулась и остановилась, чтобы перевести дыхание. – Мне нужно научиться доверять тому, что ты видишь в глазах других, Натаниел.
– Несмотря на смех, я вижу боль в твоих глазах, Шарлотта. Новую боль.
Ее взгляд увлажнился. Она остановила лошадь. Он объехал ее, так что они оказались лицом к лицу.
– Отказав мне от дома, он еще запретил видеться с Амброузом. Это действительно очень похоже на развод.
