Но ей не хочется отдыхать!
Бренна нетерпеливо встряхнула головой. Не важно, понравится ли ей Гавана или нет, главное все здесь посмотреть! Скучно тратить зря время в номере отеля!
В эту минуту на веранде послышались шаги, и в комнату ворвался Кейн с потемневшим от гнева лицом, Он не нашел ни Перье, ни его приятелей. Возможно, они живут в Гаване под вымышленными именами или переехали в другие города. Или по какому-то неприятному стечению обстоятельств еще не успели появиться здесь.
– Мне очень жаль, – прошептала Бренна.
Давно уже она не видела Кейна в таком настроении. Таким она его побаивалась и не любила.
– Вот как? Почему тебе должно быть жаль? Ты ведь почти убеждена, что я беспощадный убийца. Какое тебе дело до того, сумею я оправдаться или нет!
Бренна глубоко вздохнула и вскинула голову.
– Не надо срывать на мне злость лишь потому, что тебя постигла неудача. Не думал же ты, что по одному твоему желанию эти люди должны покорно явиться и во всем признаться? Иногда не все идет так, как хочется.
– Ты права. Прошу прощения. – Он шутливо поклонился, по-видимому, успев овладеть собой.
– Ты обязательно их найдешь, – добавила девушка. – Просто потребуется немного больше времени, вот и все.
– Знаю. И когда доберусь до них…
Он не договорил, но Бренна заметила, как сверкнули его глаза, и подавила невольную дрожь.
– Довольно об этом, – уже спокойнее воскликнул Кейн. – Если мы хотим сегодня поесть, пожалуй, лучше немедленно заказать ужин. Сейчас спущусь и попрошу что-нибудь прислать.
Ужин состоял из кур с гарниром из сдобренного шафраном риса, омлета, лимонада и неизвестных Бренне фруктов. Кофе оказался крепким и черным.
Кейн сказал, что по вечерам кубинцы ездят за покупками и навещают друзей. На главной площади играл оркестр, и модные экипажи медленно ездили по кругу. Поклонники пользовались случаем, чтобы выразить восхищение дамам.
– Испанки действительно так красивы? – полюбопытствовала Бренна.
– Исключительно… по крайней мере многие. Темноволосые, черноглазые, с очень белой кожей. Но в Гаване еще довольно много ирландок и американок. Правда, нет никого прелестнее тебя.
И он тоже предпочитает отделываться пустыми комплиментами?
Выходя из комнаты под руку с Кейном, Бренна украдкой взглянула в зеркало. Если бы только она могла надеть красивое платье вместо этих коричневых отрепьев!
Кейн решил показать ей Гавану и для этого нанял пролетку – экипаж с огромными колесами, запряженный лошадью с заплетенным хвостом. Сзади примостился маленький грум.
Позже, вспоминая Гавану, Бренна сразу же представляла буйство красок. Дома были светло-голубыми и оранжевыми, с красноватыми черепичными крышами, утопающие в ослепительно ярких цветах. Алые понсеттии пламенели на огромных кустах, пальмы и манго были темно-зелеными. И надо всем этим – ясное безоблачное переливающееся синевой небо.
Она была очарована городом, его узкими мощеными улочками, на которых невозможно было разойтись двум экипажам, и еще более узенькими тротуарами со сточными канавами. Бедно одетые пешеходы в помятой одежде проталкивались через толпы уличных торговцев; по мостовым звонко цокали копытами нагруженные ослики и тяжело скрипели запряженные волами повозки.
Они миновали старый монастырь с высокой сторожевой башней, откуда в древние времена часовые день и ночь высматривали пиратов и предупреждали горожан о вражеских набегах. Бренна рассматривала многочисленные кафе со столами и стульями, выставленными прямо на тротуары, дома с железными решетками на окнах и двери, достаточно широкие, чтобы через них могла проехать коляска. Впереди виднелся древний собор с двумя большими квадратными башнями, увенчанными замшелыми колокольнями. Однако все затмил Кастильо де Атарес, массивное здание, построенное из изъеденных веками камней. Атарес возвышался на вершине остроконечного холма и нависал над гаванью и окружающими полями. Кёйн объяснил, что крепость вооружена старинными пушками и что в подвалах до сих пор сохранилась камера пыток с ужасными орудиями палача.
– Не может быть!
– К сожалению, это правда. Говорят, там в стену на высоте двенадцати футов ввинчено железное кольцо, на котором подвешивались люди, пока не умирали от голода и жажды. Есть и лестница, на которой растягивали обнаженных пленников, и, конечно, стул с железным ошейником. Некоторые инструменты такие старые, что никто в наши дни не знает, как ими пользоваться.
– По-моему, это даже к лучшему, – пробурчала Бренна.
– А вон там, – продолжал Кейн, показывая на участок, засыпанный белым порошком, – колодец смерти. Это белое вещество – негашеная известь.
– Хватит! – простонала Бренна, затыкая уши. – Больше ничего не желаю слышать! Пытки, рабство, цепи, несчастные, которых бросают акулам! С меня достаточно!
– Но все это существует на самом деле, хочешь ты или нет. Но если желаешь, я увезу тебя отсюда. Поедем, послушаем концерт на городской площади, посмотрим на променад. Согласна?
Он что-то сказал по-испански кучеру, и тот щелкнул кнутом, но, сворачивая за угол, едва не столкнулся с другой пролеткой. Оба возницы вскочили и принялись кричать друг на друга. Но их вопли заглушил женский голос, гортанный и чувственный.
– Кейн! О Кейн!
Бренна увидела, что в коляске сидят две женщины – одна пожилая, в черном платье, очевидно, дуэнья, и вторая, гораздо моложе, с рыжими высоко заколотыми волосами, украшенными цветами и шпильками с драгоценными камнями. Чересчур низкий вырез муслинового платья обнажал полные налитые груди.
– Колин, это ты! – На лице Кейна засияла та ленивая, беспечная радостная улыбка, которую так редко видела Бренна.
– Почему ты не написал, что приезжаешь? – взволнованно допрашивала незнакомка. – Я тебя не ожидала! Ты мог бы остановиться у нас!
Кейн нехотя повернулся к Бренне.
– Прости, Колин, но я хотел бы представить свою… жену Бренну. Бренна, это Колин О'Рейли. Ее муж – владелец сахарной плантации, и у них в городе чудесный дом.
Кажется, Колин чуть заметно съежилась при известии о том, что Кейн женат. Во всяком случае, она окинула Бренну холодным взглядом.
– Рада познакомиться, миссис Фэрфилд. Это моя компаньонка сеньора Элеонора Родригес, но, к сожалению, она говорит только по-испански.
Бренна кивнула и улыбнулась немолодой испанке, которая в ответ коротко кивнула.
– Как Патрик? – осведомился Кейн.
Колин неотрывно смотрела на него, словно Бренны не существовало.
– Он так болен – боюсь, у него чахотка. Доктора ничем не могут помочь и рекомендуют переменить климат, но Патрик, конечно, и слышать об этом, не желает.
