— Джейсон…
Боже, он отчаянно хочет ее!
Раздевшись, он сел на постель рядом с ней:
— О Боже, Велвет, я так хочу тебя!
Нежная улыбка тронула ее губы. Она погладила его плоский живот, а взгляд ее скользнул ниже.
— Ты прекрасен. Ты такой сильный, Джейсон. И даже эти шрамы не портят твоей красоты.
Он улыбнулся ее непосредственности:
— Должен то же сказать про тебя.
— Ты считаешь, я красива?
— Думаю, невероятно красива.
Он поцеловал ее, нежно коснувшись губ, хотя хотел овладеть каждым дюймом ее тела. Хотел воспламенить ее тело своим, сделать его частью своего, чтобы она никогда не забыла этого ощущения.
Она поцеловала его более требовательно.
Его руки оплели ее, ощутив гладкость кожи, нежность груди. Он стал ласкать грудь губами и языком, пока Велвет не застонала от его ласк. Он ощутил ее трепет и почувствовал, как она стиснула его плечи.
— Джейсон, — прошептала она. — Я хочу… так хочу…
— Я знаю, чего ты хочешь, любовь моя.
Он вошел в нее одним движением, сделав их тела единой плотью. Их слияние было быстрым и страстным, то ли от долго сдерживаемого желания, то ли от отчаяния.
Потом он вновь овладел ею, медленно и очень нежно, и наслаждение было мучительно острым — ничего подобного ему еще не случалось переживать.
И почти сразу уснул и спал глубочайшим сном, не тревожимый никакими заботами. Утром ему предстояло снова очутиться лицом к лицу с этими заботами, беспокоиться о безопасности Велвет и своей собственной, принимать нелегкие и болезненные решения.
Но этой ночью для него существовала только эта миниатюрная женщина и чувство мира и покоя, которого он не испытывал многие годы. Засыпая, Джейсон наслаждался ее телом, доверчиво свернувшимся в кольце его рук.
Еще не рассвело, но небо уже стало светлеть. Велвет немного поспала, тело ее млело в истоме после бурного экстаза любви.
Ее терзали мысли о Джейсоне. Жалость к нему и сострадание заполнили ее душу.
До этой ночи она не осознавала, как отчаянно любит его. Будучи наследницей Хавершемов, предполагала, что не испытает в жизни любви, что ее ждет брак по расчету, и надеялась обрести в таком браке нежного, понимающего мужа, с которым она могла бы вести спокойную, размеренную жизнь.
Велвет не представляла, что существует такая захватывающая, всепоглощающая страсть к другому человеку. Таким было ее чувство к Джейсону. Она хотела любить его всю жизнь. Она знала это своим сердцем.
Она вспомнила их ночь любви. Он взял ее страстно, ничуть не сдерживая себя, а во второй раз — с такой трогательной нежностью, что хотелось заплакать. Но каждый раз, когда они одновременно возносились на вершину чувств, Джейсон изливал семя не в нее.
Он не хотел ребенка, которого ему пришлось бы покинуть. Невозможно было яснее выразить свои намерения.
Комок обиды рос в горле, мешая дыханию, но Велвет усилием воли подавила его. Рано или поздно ей предстоит потерять его. Больно даже думать об этом. Боже, невероятно больно! Она хотела бы похоронить любовь к нему, но не могла этого сделать.
Ей отчаянно хотелось помочь ему.
И Велвет поклялась себе найти способ сделать это.
Люсьен Монтэйн отбросил «Морнинг кроникл» на сиденье экипажа. Известие об убийстве Силии было набрано на первой полосе крупным жирным шрифтом. Люсьен, разумеется, уже знал об этом. Весть распространялась со скоростью лесного пожара. К тому же он получил записку от Джейсона, написанную, как ему показалось, подчеркнуто бесстрастно.
Но все это произошло вчера. Сегодня же он с утра отправил посыльного в дом Хавершемов, прося лорда и леди Хокинс принять его. Смириться с поражением было не в его характере.
Он вез с собой план.
— Прекрасно, Люсьен, послушаем, — согласился Джейсон, закрывая за ним дверь в гостиную. — Ты всегда предпочитал идти напрямик. Что ты придумал на этот раз, друг мой?
Люсьен выглядел усталым, под глазами залегли тени. Велвет смотрела на гостя с надеждой.
— Да, милорд, возможно, у вас есть какие-нибудь новости…
— Боюсь, новостей у меня нет. Хотя больше всего на свете я хотел бы вас чем-нибудь утешить. Но я пришел сюда кое-что предложить, довольно опасную вещь, но, может быть, имеющую смысл…
Джейсон наклонился к нему, положив руку не плечо:
— Если у тебя есть план, опасность не имеет значения.
— Я знал, что ты так к этому и отнесешься.
— Что это за план, милорд? — спросила Велвет. — Что мы можем сделать?
Люсьен взглянул на своих друзей, глубоко вздохнул и приступил к делу:
— Как мне представляется, мы собрали очень весомые доказательства против твоего брата, но их, к сожалению, недостаточно, чтобы предъявить обвинение. Все было бы по-другому, имей мы показания Силии, но она мертва. Поэтому остается только один человек.
Джейсон сдернул с лица очки:
— Эвери? Ты считаешь, мы можем заставить его сказать правду?
— Я имею в виду несколько другое. Скорее, мы можем хитростью добиться от него признания в убийстве. Но если при этом будет присутствовать кто-нибудь из судей, этого будет вполне достаточно.
Тревожное выражение исчезло с лица Джейсона. Даже в темных одеждах и с напудренным париком он, казалось, помолодел. И впервые за весь день улыбнулся:
— Ты просто гений, Люсьен.
— Да, но ведь это всем известно.
Джейсон расхохотался. Такого искреннего, добродушного смеха Люсьен уже давно от него не слышал.
— Как мы сделаем это? Где и когда?
— Спокойно, мой нетерпеливый друг. Надо все обдумать и выбрать подходящее время. Мы должны быть очень осторожны. Одно неверное действие — и твоя жизнь будет в опасности.
Велвет побледнела.
— Начнем сегодня же, — сказал Джейсон, — разработаем план, а потом попробуем найти в нем уязвимые места. Мы не начнем действовать, пока не будем уверены, что план точно сработает. Но есть небольшая проблема. Общество давно ждет, когда же Велвет представит всем своего таинственного супруга. Пока она отговаривается тем, что я занят делами и разъезжаю по городам. Но если мы не поторопимся, то рискуем собрать у дверей очередь из жаждущих хотя бы посмотреть на меня.
Люсьен рассмеялся:
— Тогда, возможно, они будут… или по крайней мере мы уверим их, что ты вот-вот появишься.
— Простите, милорд, но я не поняла, — сказала Велвет, непроизвольно положив ладонь на руку Джейсона. Люсьен обратил внимание, что тот не отдернул руку. — Ведь не можем же мы позволить всем этим людям увидеть Джейсона. В этой одежде он выглядит совсем по-другому, но кто-то может узнать его и вспомнить, кем он был.
