Когда он целовал ее грудь, у Пруденс перехватывало дыхание. Ощущая солоноватый привкус ее кожи, он все больше возбуждался и наконец входил в нее. Некоторое время он лежал замерев, наслаждаясь сознанием того, что это – его женщина, а затем, встретившись с ней взглядом и услышав из ее уст свое имя, он начинал медленно двигаться. Постепенно Кэл приходил в неистовство, утрачивая контроль над своими эмоциями. И все это завершалось бурным экстазом…
Кэл и сейчас хотел Пруденс. Для него не существовало других женщин. Его неудержимо влекло только к ней, с ней одной он мог утолить свою страсть. Он мечтал лишь о ее поцелуях, ласках и объятиях. Пруденс находилась рядом с ним, но ему казалось, что она была за тысячи миль отсюда. Кэл не мог преодолеть это расстояние.
Внезапно В его памяти всплыло улыбающееся лицо Бонни, и у Кэла защемило сердце. Пруденс доверяла ему, она надеялась, что он выручит ее из любой беды. Точно так же когда-то полагалась на него Бонни. Сейчас Кэл отвечал за жизнь и здоровье Пруденс, как когда-то нес ответственность за свою сестру. И Кэл знал, что если с Пруденс что-нибудь произойдет, он просто не переживет этого.
Пруденс сказала, что является обузой для него в этой поездке. И в ее словах была доля истины. Он постоянно следил за ней, отвлекаясь от своих прямых обязанностей, хотя она, наверное, не замечала этого. А поздно вечером, когда они садились у костра, чтобы поужинать, Кэл испытывал другой голод, который нельзя было утолить пищей.
Вот и сейчас он никак не мог уснуть от возбуждения. Его одолевали мысли и воспоминания. Беспорядочные образы и отрывочные картины всплывали в его памяти, не давая покоя. Кэл не знал, удастся ли ему когда-нибудь примириться со своим прошлым…
Появление Ларри вывело Кэла из задумчивости, и он откинул одеяло. Встав, он знаком приказал Ларри не будить Джоша. Кэл решил сам заступить на дежурство, поскольку ему все равно не удавалось уснуть.
– Что заставило вас приехать в город в такую рань? – удивленно спросила Мэгги, когда Бак переступил порог ее конторы.
Бак застыл, не зная, что ответить. Дверь позади него осталась распахнутой настежь, и Мэгги видела, что залитая утренним солнцем Мэйн-стрит в этот час была пустынна. Бак не хотел рассказывать аптекарше о том, что сегодня он, как всегда, выехал из дома вместе с ковбоями, но отправился не на пастбище, а в город. Бак не стал говорить Селесте о своем плохом самочувствии, не желая волновать ее. Сам же он чувствовал, что ему необходимо посоветоваться с врачом. В последнее время он как будто начал выздоравливать, но не ощущал прежней силы и бодрости. Ему не хватало выносливости, необходимой в работе ковбоя. Обо всем этом Бак хотел поговорить с Мэгги.
– Вы не желаете принимать меня? – спросил он. – И намекаете на то, чтобы я зашел в следующий раз, когда буду в городе?
– Я, конечно же, приму вас. Но мне не хотелось бы, чтобы в следующий раз вы снова явились ко мне с третьими петухами.
– Сейчас не так уж и рано, Мэгги.
– Вы так думаете? – Мэгги снова бросила взгляд на улицу, чтобы убедиться, что город только начал просыпаться. – Вы издеваетесь надо мной? Я еще даже не успела приготовить завтрак.
– Приготовить завтрак? Мне казалось, что вы перестали подходить к плите с тех пор, как Труди Бартлетт открыла свой ресторанчик.
– Да, вы правы. Но сейчас обстоятельства изменились. Я живу не одна, и мне приходится самой готовить пищу.
Бак невольно сделал шаг назад, как будто собрался уходить.
– О, простите, – смутившись, сказал он. – Я не хотел вторгаться в вашу личную жизнь. Еще раз извините меня, я загляну к вам позже.
– Ну уж коль вы пришли, оставайтесь. Я приму вас. Приятель, который у меня живет, может подождать. Он сейчас еще только начал одеваться.
– Нет, не буду вам мешать, – запинаясь, промолвил Бак. – Я…
Он осекся, увидев веснушчатого мальчика, появившегося в передней. Шнурки на его ботинках были неправильно завязаны, кое-как заправленная в штанишки рубашка топорщилась, а лицо было заспанным.
Бак с усмешкой посмотрел на аптекаршу:
– Не слишком ли он молод для вас, Мэгги? Мэгги сдержала улыбку.
– Кто вы такой? – неожиданно спросил мальчик.
– А ты кто такой?
– Я первый задал вопрос.
– Да, действительно.
– Так почему вы мне не отвечаете?
– Такой маленький мальчик, как ты, не должен задавать взрослым слишком много вопросов.
– Я вовсе не маленький мальчик.
– О да, я совсем забыл. Ты же приятель нашей Мэгги.
Мальчик повернулся к хозяйке дома и спросил шепотом, который был отчетливо слышен в тесном помещении:
– У этого дядьки все в порядке с головой? Мэгги усмехнулась.
– Да, с ним все хорошо, просто он любит поворчать, – ответила она. – Это мой пациент. Его зовут Бак Стар. – И, повернувшись к Баку, Мэгги продолжала: – Познакомьтесь, это Джереми Рейнолдс. Он живет у меня уже несколько дней.
– Вас зовут Бак Стар? Значит, вы отец Кэла Стара? – спросил мальчик, внимательно вглядевшись в лицо Бака, и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я слышал, как миссис Бауэр рассказывала о вас. А почему вы не любите Кэла?
– Это не твое дело, малыш.
– Нет, мое, – сердито возразил Джереми. – Кэл – мой друг, и я хочу все о нем знать.
Бак, нахмурившись, взглянул на Мэгги.
– Кто этот мальчик? – спросил он.
– Она же уже сказала вам, что меня зовут Джереми Рейнолдс, – вместо нее ответил Джереми.
– Рейнолдс? – переспросил Бак. – Ах вот оно что! Ты сын вдовы.
– Мама больше не хочет, чтобы ее называли вдовой. Ей это не нравится. Ее зовут Пруденс.
– Мне безразлично, как ее зовут и что ей не нравится, – заявил Бак, начиная сердиться.
Помолчав, мальчик снова заговорил, нахмурив брови:
– Вы отец Кэла и поэтому должны любить его. Почему вы поссорились с ним?
– Я уже сказал, что это не твое дело.
– Почему ты не хочешь ответить на вопрос ребенка, Бак? – вмешалась в разговор Мэгги.
– Потому что я не желаю отчитываться перед каким-то сопляком в коротких штанишках!
Сердитый тон Бака не смутил Джереми.
– Миссис Бауэр говорит, что вы невзлюбили Кэла после гибели вашей дочери, в которой вы его обвиняете, – продолжал Джереми.
Бак побагровел от гнева.
– Меня не интересует, что говорит эта сплетница!
– Она сказала также, что Кэл ни в чем не виноват. И я не сомневаюсь в этом, хотя я всего лишь ребенок. Вы намного старше меня и должны быть мудрее. Почему же вы продолжаете обвинять своего сына в том, к чему он не причастен?
Бак растерянно посмотрел на Мэгги.
– Какой невозможный ребенок! – воскликнул он. – Я ухожу и приеду к вам на прием тогда, когда этого сопляка здесь не будет.
