– Буду счастлив отвезти вас в своей карете, я тоже уйду рано, – предложил Спрингер.
Вскоре снова заиграла скрипка и возобновились танцы. В доме леди Клефф ни один вечер не затягивался за полночь. Мисс Миллиган имела в виду, что уйдет в одиннадцать, но в это время подали закуски и она осталась. В одиннадцать тридцать она попросила принести ее накидку, чтобы ехать домой.
– Не желаете ли вернуться домой в моем экипаже? – предложил Спрингер мисс Мэллоу.
– Мисс Мэллоу поедет с матерью, – ответил за Пруденс лорд Дэмлер.
– Спасибо, Рональд, подожду маму, сказала Пруденс более мягко.
Спрингеру поручили доставить домой двух других дам, гости начали расходиться.
– Ваш друг позволяет себе странные выходки – предложить ехать вдвоем в экипаже ночью, – сказал Дэмлер, отведя Пруденс в сторону.
– Вы сделали бы то же самое, но только на два часа раньше, если бы позволяла ситуация, – ответила она. – И я не отказала бы вам, кстати.
Последнее дополнение ему польстило, и он сказал виновато:
– Я поступил очень плохо?
– Не плохо, а отвратительно. Я не должна была прикрывать вашу бестактность, но теперь хочу, чтобы вы знали мое мнение.
– Хорошо, что мне удалось побыть с вами в этот вечер, это компенсирует все его отрицательные стороны.
«Да, умеет говорить красивые слова», – подумала Пруденс.
– А что мешает вам насладиться моим обществом сколько заблагорассудится? За нами так бдительно следили много глаз, что вы были избавлены от утомительной необходимости выслушивать мои нудные разговоры или созерцать мое нескромное платье. В следующий раз необязательно запасаться кузиной, епископом и двумя судьями в придачу. Одной леди Клефф достаточно, чтобы держать меня в рамках приличия.
Дэмлеру нестерпимо захотелось сказать что-нибудь очень нежное или еще лучше заключить Пруденс в объятия и поцелуями заставить ее прервать колкие замечания. Когда успела она превратиться в законченную кокетку?
– Чтобы держать вас в узде, достаточно моей кузины. Но мне нужен епископат и закон.
– Вы решили изменить свои стандарты?
– Да.
– И готовы следовать им?
– Вполне.
– Тем хуже для вас, – сказала она, гордо вскинув голову, и направилась к Кларенсу и миссис Мэллоу.
«Девочка с перцем, – подумал он, смотря ей вслед. – Вернее, старается нарочно насыпать соль на раны, но это ей не удастся.
В другом конце комнаты Пруденс не менее внимательно наблюдала за Дэмлером. Он стал занудой, даже двигался, точно его дергали за ниточку, как марионетку. Прежняя беззаботность, легкость, радость жизни покинули его, исчезли, испарились, словно их не было. Это было непонятно, и как все непонятное тревожило. Когда он думал, что она не видит, останавливал на ней взгляд, полный тоски и желания. Так почему же с ней он был холоден? Если он приехал, чтобы сделать предложение, почему же его не делает?
Пока молодежь и «дикари» плясали, отношения графини и мистера Элмтри значительно продвинулись. Они были сделаны из одного теста и не находили друг в друге ни одного недостатка. Элмтри получил высочайшее разрешение нарисовать портрет миледи, и на следующее утро был назначен первый из трех сеансов. Пруденс опасалась, что ее позовут наблюдать за безопасностью графини, или художника, или их обоих. Еще хуже было то, что Элмтри должен был рисовать в доме графини.
– Мне хотелось бы, чтобы фоном служил Пурпурный салон с портретом папа на стене.
– Можно подыскать лучший символ, – предложила Кларенс. – Геральдическая эмблема или фамильный герб. Пурпурный фон вам не подойдет, вы будете лучше смотреться на голубом, цвет лица будет производить лучшее впечатление. Родовой герб послужит символом.
Графиня обдумала все и нашла, что Кларенс обладает хорошим вкусом. Она согласилась. Но Кларенс вдруг вспомнил, что хотел бы нарисовать пейзаж одного из уголков Бата. Это вдохновило графиню.
– Гейнсборо, – сказала она.
– Пардон?
– Нарисуете меня на фоне природы, как Гейнсборо нарисовал мою мать.
– Ну что ж, зеленый фон тоже неплохо сочетается с оранжевым, – согласился Кларенс.
Конечно, в его изображении природа сольется в единое зеленое пятно. Новоявленные друзья договорились, что первый сеанс пройдет на зеленых склонах Бичер-хилл.
– Ты, Дэмлер, поедешь со мной, – заявила графиня.
– Почему бы нам не поехать всем вместе и не устроить пикник? – предложил Дэмлер, желая обеспечить присутствие Пруденс.
Миссис Мэллоу сразу сказала, что не сможет составить компанию, но Пруденс охотно согласилась.
Утром все четверо, сопровождаемые тяжелыми свинцовыми тучами, радостно отправились на Бичер-хилл рисовать солнечный пейзаж.
Графиня оказалась идеальной натурщицей. Она требовала, чтобы Кларенс комментировал каждое движение кисти по холсту, и отдавала должное всем тонкостям портретного жанра. Ее руки сами сложились в требуемую позу Моны Лизы. Работа шла как по маслу к обоюдному у довольствию, леди Клефф и мистера Элмтри. Они были так поглощены процессом, что Дэмлер осмелился сообщить, что он и мисс Мэллоу прогуляются до ланча по окрестным местам.
– Да, пожалуйста, – сказала графиня. – Вы мешаете мистеру Элмтри лишней суетой и болтовней. Художнику нужен полный покой, когда он творит.
– Как отлично эти двое понимают друг друга, – заметил Дэмлер, когда они отошли на значительное расстояние. – Кузина вчера заговорила о поездке в Лондон на следующий сезон. Не иначе, как Элмтри уговорил ее.
– Вертихвостка! Надо было остаться и защитить дядю от ее посягательств. Раньше мне никогда не разрешали оставлять его наедине с титулованными вдовушками. Но с ним у нее может ничего не получиться. Хотя он начал поговаривать о том, чтобы купить небольшой домик в Бате.
– Вам не кажется, что, сами того не сознавая, мы способствуем их сближению?
– Давайте подождем и посмотрим, понравится ли ей гениальное произведение искусства. Ее может не устроить носик пуговкой и стройная фигура нимфы.
– В таком случае фамильный герб ее успокоит.
– Не уверена. Дяде не приходилось рисовать стоящих на задних лапах львов. Он может сделать из льва домашнюю кошку. Что касается единорога, то не станет же он уродовать животное, рисуя ему рог. Его-то он удалит полностью.
Разговаривая, они углубились в заросли терновника. Дэмлер предложил оставаться на виду у родственников.
– Почему? – спросила Пруденс.
– Моя кузина настоящий троянец, беспощадна в вопросах приличий, – объяснил он. Но больше всего Дэмлеру хотелось продемонстрировать свое новое отношение к вопросам морали.
