— Если? — прошептал он наконец и рывком притянул к себе ее худенькое тело.
Ощутил его трепет и поцеловал розовую щеку.
— Ты так дорога мне, — признался он, закрыв глаза.
Давным-давно он отказался от всяких надежд, что истинная любовь когда-нибудь его посетит.
Теперь он держит в своих объятиях прелестную волшебную женщину, ставшую такой же дорогой ему, как его собственная плоть и кровь.
Он поцеловал ее в макушку, стараясь успокоить бушующее в его груди море эмоций. Таких странных и незнакомых…
Она отстранилась и улыбнулась, лаская его щеку. И хотела что-то сказать, но нахмурилась и повернулась к окну.
— Слышишь, Йен? Собака!
Йен обернулся к окну и уже хотел что-то сказать, но осекся и прислушался.
— Похоже на Гипериона, — выдавил он, насторожившись.
Этот пес жил у Хока всегда. Когда-то он был щенком. Они — мальчишками…
Йен неожиданно нахмурился:
— Этот пес не лаял с тех пор, как король Георг еще был в своем уме.
Йен поднялся, подошел к окнам и осмотрел двор.
И точно: большой старый пес, обычно смирный и флегматичный, сейчас метался взад-вперед перед высоким забором из кованого железа, окружавшим владения герцога. Боже, да ньюфаундленд захлебывался лаем и рычал, как бешеный волк, пытаясь до чего-то добраться.
Или кого-то?
Йен прищурился.
Чужак в доме?
Он стал изучать тенистый парк, пытаясь отыскать объект ярости Гипериона.
Но тут его взгляд упал на одетого в черное человека.
Йен оцепенел.
Ужас пронзил его разрядом молнии.
Не может быть!
Мэтью!
— Йен, что случилось? — вскрикнула Джорджи, когда тот отвернулся от окна с белым как полотно лицом и бросился к двери.
Он не ответил.
— Йен!
— У него мой сын!
— Что?! У кого?!
Но он уже выскочил в коридор, не тратя времени на объяснения. Слетел с лестницы, пересек мраморный холл и выскочил на крыльцо.
— Милорд! — воскликнул мистер Уэлш, выбегая за ним. — Что стряслось?
— Пошлите за констеблем! — крикнул он и метнулся к забору. Красная дымка ярости застилала глаза.
— Что происходит… кто-то украл Мэтью?!
Накинув поверх одежды для занятий йогой широкую индийскую тунику, Джорджи мельком глянула в окно, но не увидела ничего странного, кроме беснующегося пса. Она не совсем поняла, что происходит, но никогда раньше не видела Йена в таком состоянии.
Как была босиком, она вылетела из комнаты вслед за Йеном. В обычно тихом дворе творилось нечто невообразимое. Слуги покинули свои привычные места. Гиперион надрывался так, словно задумал разбудить мертвых, а из дома неслись вопли Бел, зовущей Роберта на помощь.
— Это был цыган, мэм! — визжала одна из горничных. — Цыган хотел похитить маленького Мэтью! Салли и Скотт играли с ним в прятки, а теперь все исчезли!
— Что?!
Пытаясь разглядеть, что творится в парке, Джорджи вдруг увидела худого, одетого в черное мужчину в надвинутой на лоб шляпе, выскочившего из-за деревьев. Ужас мгновенно парализовал Джорджи. В руках незнакомца бился Мэтью. Мальчик не мог кричать: неизвестный зажал ему рот рукой и бежал к лошади, стоявшей неподалеку.
Мэтью извивался, пытаясь лягнуть похитителя, но его ноги болтались над землей. Но тут из двора выбежал Йен и погнался за похитителем. Еще немного, и они поравняются!
Джорджи была уверена, что ее сердце вот-вот остановится, но не могла отвести глаз от разворачивавшейся перед ней сцены.
Йен набросился на похитителя, когда тот уже был в нескольких шагах от лошади, и врезался в него с силой потерявшего управление дилижанса. Все трое повалились на мягкую зеленую траву.
Йен схватил Мэтью, отбросил его в сторону и закричал:
— Беги!
Малыш помчался в безопасное укрытие так быстро, как только мог. Но внезапно остановился и нерешительно оглянулся на отца. Увидев, что враги катаются по земле в жестокой схватке, пятилетний малыш громко заплакал.
Но к нему уже мчалась Джорджи, не обращая внимания на то, что мелкие камешки впиваются в босые ступни.
Она не слышала криков, не искала глазами Йена.
Сейчас она не замечала никого и ничего, кроме плачущего ребенка, которого стремительно подхватила на руки. Даже не спросив, болит ли у него что-то, Джорджи побежала обратно к дому. Легкие предательски горели, но она не остановилась, пока не оказалась во дворе. Мистер Уэлш и старшая няня немедленно оказались рядом. Грузная женщина взяла у нее ребенка. Колени Джорджи дрожали, но когда мистер Уэлш попросил ее войти в дом, она отказалась. Вцепившись в железные прутья, она смотрела на Йена, снова преследовавшего неудачливого похитителя, который вскочил и попытался добраться до лошади. Однако Йен не собирался упускать злодея. Он был выше, шире в плечах и, самое главное, не помнил себя от ярости.
Наблюдая за погоней, Джорджи неожиданно для себя взмолилась, чтобы Йен не догнал незнакомца. Онвыбежал из дома без оружия. Что, если у подлого преступника есть пистолет?
Роберт, к счастью, успел захватить ружье и теперь спешил на помощь.
Пойманный в клещи преступник отпрыгнул влево, пытаясь избежать ловушки, и этот маневр позволил Йену нагнать его.
Они снова сшиблись в драке и покатились по земле. Но когда преступник выхватил нож и замахнулся на Йена, Джорджи едва не потеряла сознание. Перед глазами вдруг всплыли сцены кошмарных битв, которые им пришлось выдержать во время бегства из Джанпура.
Ее трясло как в лихорадке. Господи Боже, Йен дипломат! Миротворец. В отличие от Дерека и Гейбриела он не провел последние несколько лет в постоянных битвах.
Ужас и тоска парализовали ее. Господи, не забирай у нее Йена!
Пьяная от страха, она вцепилась в прутья забора, не в силах ни смотреть, ни отвернуться.
Подбежавший Роберт встал рядом. В этот момент Йен и очередной раз ловко увернулся от мстившего в сердце ножа.
— Брось нож, ублюдок. Или я пристрелю тебя на месте! — прорычал герцог, снова прицелившись.
Но Йен сжал запястье противника и резко повернул, так что тот потерял равновесие. Сокрушительный удар заставил преступника с воплем уронить клинок. Йен всадил локоть ему в лицо, и драка продолжилась. Роберт не смел спустить курок из страха попасть в друга.
Теперь противники дрались голыми руками, и такого жестокого поединка ей еще не приходилось видеть.
Хотя Джорджи заметила угольно-черные волосы и смуглую кожу незнакомца, все же не сразу поняла, кто перед ней, пока похититель не выругался на знакомом наречии маратха.
Только теперь до нее дошло, что ненависть Судханы преследовала их до самой Англии. И что перед ней не цыган, крадущий детей, как наивно предположила горничная, а один из хорошо обученных наемных убийц махарани.
