Колт мрачно напомнил себе, что очень часто он ошибался в женщинах, особенно в последнее время, и, стиснув зубы, угрюмо поклялся, что больше ни одной из них не удастся одурачить его.
Они долго еще скакали молча, каждый погрузившись в собственные невеселые мысли, до тех пор пока не оказались почти у самых отрогов скал у подножия Дестри-Бьют. Подняв голову, Бриана окинула изумленным взором узенькую тропу, круто уходившую вверх, прямо к пламенеющей вершине.
– Это невозможно, – выдохнула она, – коровам никогда туда не взобраться. Почему ты решил, что они именно там?
– Я этого не говорил, – недовольно огрызнулся Колт и указал на небольшую расщелину вдалеке, которая вела, казалось, в самое сердце горы. – Вон они где. Это одна из самых больших гор в этих местах, расщелина перейдет в ущелье, а за ним лежит большой каньон. В самом широком месте он достигает четверти мили, но потом резко сужается и упирается в глухую скалу, выхода из него нет. Коровы вполне могли забрести в него, когда искали место, где спокойно отелиться. Туда же забредают рыси и койоты, когда охотятся, – мстительно добавил он.
– Я не боюсь, – с вызовом бросила Бриана.
– Ну если так, – кивнул Колт, – тогда оставайся здесь, а я поднимусь в каньон и, если коровы там, погоню их к тебе.
– Нет, нет, я еду с тобой! – немедленно передумала Бриана.
Колт усмехнулся:
– Тогда поехали, но только, черт возьми, не путайся у меня под ногами!
Она послушно поскакала за ним, опасливо озираясь вокруг, пока они пробирались по узкой расщелине. Подняв глаза, Бриана увидела сужающиеся над головой мрачные отроги скал, почти закрывшие небо, и с содроганием подумала, какие ужасные создания могли подкарауливать их там.
У входа в каньон они спешились, и Бриана не смогла сдержать восторженного возгласа при виде открывшейся перед ней прелестной картины. Казалось, она вдруг очутилась в тропическом лесу, где буйная зелень деревьев сливалась с поднимавшейся выше колен сочной травой.
– О Боже, какая красота! – прошептала девушка, вдыхая полной грудью чистый ароматный воздух.
Колт стянул с плеча винчестер и молча протянул ей. Бриана испуганно отшатнулась:
– Для чего он мне?
– Возьми, – коротко велел он.
Бриана замотала головой:
– Не хочу!
Колт в отчаянии закрыл глаза и тихо застонал. Женщины, черт бы их побрал! Сплошная морока с ними.
– Возьми, Дани. Мне придется уехать, и ты на какое-то время останешься одна. Я боюсь оставлять тебя безоружной, ведь в таком месте можно столкнуться с кем угодно.
Бриана никогда в жизни не держала в руках оружия и, уж конечно, никогда не стреляла. Поэтому она боялась даже прикоснуться к винчестеру.
– И не подумаю. Пусть он лучше побудет у тебя. Если меня кто-то напугает, я закричу так, что ты услышишь и вернешься.
Ее страх перед огнестрельным оружием показался Колту забавным, и ему стоило большого труда сдержать усмешку.
– Напрасно отказываешься, он тебе может пригодиться.
– Не пригодится, – строптиво буркнула Бриана.
Колт бесшумно направился к густым зарослям. Не успел он сделать и нескольких шагов, как что-то привлекло его внимание. Нагнувшись, Колт заметил высовывающееся из-за куста копыто. Опустившись на колени, он раздвинул ветки – ему в нос ударил омерзительный запах смерти и разложения.
Это была одна из его коров, и она погибла, еще не успев отелиться. Но что же произошло? Укус змеи или голод?
– Колт, я чувствую какой-то очень неприятный запах.
– Это мертвая корова. Дани. – Голос его прозвучал безжизненно, и Колт направился дальше.
Примерно ярдов через двадцать он обнаружил еще одну мертвую корову. Предчувствие чего-то ужасного пробежало холодком по спине. Как он сейчас жалел, что не подождал до следующего дня, чтобы взять с собой кого-то из ковбоев. Что-то ведь убило этих животных, трупы их уже начали разлагаться, причем было заметно, что к ним никто не притронулся. Не было никаких следов того, что их убили ради пропитания, но если так, тогда кому это понадобилось?
Колт осторожно осмотрелся кругом, опасаясь, что попал в змеиное гнездо. Он боялся услышать легкий шорох и слабое посвистывание, какое бывает возле гнезда випер – чрезвычайно ядовитых небольших змей, но вокруг все было тихо, он слышал лишь собственное дыхание и легкий шум ветра.
Колт снова пустился в путь и через несколько секунд замер как вкопанный: в двух шагах от него лежало тело койота, сведенное ужасной судорогой боли и казавшееся скрученной и брошенной тряпкой. Пасть была широко открыта, как будто из нее только что вырвался предсмертный вой ужаса.
В зловещей тишине Колт явственно ощутил холодное дыхание смерти, витавшее над Дестри-Бьют. Инстинкт, уже не раз прежде выручавший Колта, подсказывал ему взять Дани и как можно скорее убираться из проклятого места.
Что-то заставило его обернуться. Он смотрел прямо в неподвижные, как стекляшки, глаза еще одного койота, возможно, родного брата того, что лежал мертвый невдалеке. «Как это я его раньше не заметил», – мелькнуло у Колта в голове при виде открытой пасти и бегущей из нее тоненькой струйки слюны. Желтоватые огромные клыки были оскалены и густо покрыты пеной.
Нетвердой походкой, чуть покачиваясь на подгибающихся ногах, койот направился к Колту, и тот, моментально сообразив, в чем дело, потянулся за оружием.
Зверь прыгнул вперед, и Колт едва успел отскочить в сторону, но, больно ударившись локтем о выступ скалы, он выпустил из рук револьвер. Койот тем временем приближался к Колту со всей быстротой, на какую только было способно его слабеющее тело. А Колт в это время почувствовал, как земля с противным чавканьем уходит у него из-под ног и он падает куда-то вниз с высоты не менее шести футов. Понимая, что подняться не хватит сил, он крикнул изо всех сил:
– Стреляй, Дани, хватай винчестер и стреляй!
Колт судорожно пытался нащупать рукоятку второго револьвера, но тот, похоже, во время падения выпал из кобуры.
Беспомощно взглянув вверх, он заметил над собой припавшего к земле койота, готового вцепиться ему в горло.
Колт знал, что тот может прыгнуть в любой момент. Конечно, он сбросит его, может быть, даже убьет камнем, так как зверь, похоже, едва держится на ногах от слабости, не это было самое страшное. Колт боялся другого. Теперь он знал, как погибли его коровы и другой койот, понимал, что за безумный убийца подстерегал его в зарослях.
Бешенство.
Нет никаких сомнений, это было бешенство. Больное животное бродило по каньону и, наткнувшись на его скот, перекусало коров.
Сколько же их еще там, в густых зарослях, и кто поджидает его – койоты, дикие кошки? Или летучие мыши? А что будет, если больные животные вырвутся из этого укромного уголка и, чего доброго, разбегутся по прерии, уничтожая все на своем пути? Что будет тогда?! Начнется целая эпидемия – волки, скунсы, может быть, еноты. Многие, не помня себя, начнут нападать на людей, и те будут умирать в страшных муках, ведь от бешенства нет спасения.
