При одном из выпадов Мигель споткнулся и потерял равновесие, но сумел смягчить удар при падении и даже пнул ногой ногу Адриэна, лишив его опоры.
С каждой проходящей минутой капитану “Черного Ангела” становилось все труднее дышать, но француз и вовсе задыхался и пыхтел, как паровоз. Его тучность не способствовала долгим схваткам, и он это знал, а потому старался закончить бой, как можно раньше.
Чьи-то руки обхватили Келли за талию. Она стремительно извернулась, как змея, и увидела Пьера Леду. Он прижал палец к ее губам, прося молчать. Ясный взгляд Леду был устремлен на девушку. Он с улыбкой придвинулся к ней еще ближе и прошептал на ухо:
— Успокойся, красавица. Мигель всего лишь забавляется.
— Он считает сражение забавой? Вы все проклятые дикари, варвары, — ответила Келли, отвернувшись и снова внимательно наблюдая за схваткой.
Пьер приподнял бровь. О, боже! Эта кошечка была прелестной! У этой нежной англичаночки было больше отваги, чем у некоторых из парней, находящихся под его началом. Вероятно, Мигелю было нелегко с ней, если он собирался обуздать ее. Келли даже не пыталась отказываться от предложенной Пьером защиты, а он не хотел оставлять ее одну, потому что поединок становился все ожесточеннее.
Мигель вскочил на ноги и благородно ждал, когда поднимется его враг. Келли про себя назвала Мигеля дураком, уверенная в том, что Депардье не был бы так учтив. Она заметила, что слабая улыбка, до этого блуждавшая на губах Мигеля, исчезла, и вместо нее в его лице появилось что-то хищное, предвещавшее неудержимую ярость. Он словно заявлял всем, что Депардье уже мертв.
И Келли не ошиблась. Мигель бросился на врага и нанес два сокрушительных удара, заставивших француза отступить. Потом он, отвлекая врага, крутанулся на месте, словно речь шла о танце, перекинул саблю в левую руку и нанес смертельный удар.
Депардье почувствовал, как холодная сталь проникла в грудь, отнимая жизнь. Его темные глаза широко открылись, глядя в глаза Мигеля, этого проклятого испанца, пославшего его во владения Сатаны. В таверне наступила мертвая тишина. Депардье невнятно пробормотал что-то тем, кто ставил на его смерть, и рухнул на пол.
Прозвучавший выстрел снова поверг всех в унылое молчание. Мигель обернулся в поисках стрелявшего и увидел Келли. Девушка заткнула уши руками, потому что выстрел прогремел совсем рядом, справа от ее головы. Боцман Депардье с саблей в руке и ужасной дыркой между глаз свалился рядом с капитаном.
— Мне не нравятся псы, которые кусают из-за спины, господа! — громко сказал Пьер, так, чтобы его слышали все, и дунул на ствол пистолета. — Если кто-нибудь не согласен, может сказать об этом прямо сейчас.
— Или замолчать навсегда, — добавил Мигель, уже получавший многочисленные поздравления и одобрительные хлопки по спине. Он кивнул приятелю, благодаря того за своевременное вмешательство, а потом глаза Мигеля устремились к Келли, его спасительной соломинке, за которую он цеплялся с каждым разом все крепче. Мигель запрыгнул на стол и обратился ко всем сразу.
— Слушайте меня все! Корабль Депардье теперь мой! — сказал испанец. — Он пытался подкупить мой экипаж, чтобы люди предали меня. Теперь он мертв. Если кто-нибудь из вас хочет уйти, он волен это сделать, скатертью дорога. Те же, кто присоединится ко мне, поплывут на “Дофине” и получат такую же долю добычи, как и мои люди.
Мир вокруг Келли, казалось, взорвался, и девушка от души поблагодарила Леду за то, что он вытащил ее из этого хаоса. Она чувствовала себя, как после качки, и была очень зла на Мигеля. Он мог покончить с Депардье за минуту и, тем не менее, заставил ее страдать, как ей показалось, целую вечность.
Пираты пускали в ход выигранные ими деньги, и с особенной легкостью спускали их те, кто выиграл много. Никого не волновали трупы Депардье и его верного боцмана, пока сам Бульян громогласно не приказал вытащить их отсюда на какую-нибудь свалку. Мигель заказал ром всем, кто хотел выпить за его здоровье.
Келли сидела, прислонившись спиной к стене. Ее подруги расстроено говорили о чем-то, но она не слушала их. Она была не в духе, уныние управляло ниточками ее разума. Мигель отплатил ей теми ужасными минутами, что она пережила. Ну так он тоже заплатит за это!
Весело улыбаясь, Мигель дружески положил руку на ее плечо. Он был безрассудно смелым, играя жизнью так, словно она была простой ставкой.
Что ее ожидало рядом с этим мужчиной? Сколько раз ей придется кусать себе пальцы, пока он будет развлекаться драками? Неужели она собирается прожить свою жизнь, дрожа из-за каждого шага Мигеля? Келли хотелось побольнее оскорбить его, исцарапать ногтями, убить!
— Идем, принцесса. Для нас есть комнатка, — услышала Келли его голос.
Без возражений она оперлась на руку Мигеля и, как пьяная, поднялась вместе с ним по лестнице. Девушка даже не смотрела, куда они удут. Мигель ускорил шаг, словно желая побыстрее прийти, но в ушах Келли еще звучали предательские ставки, звон сабель и предсмертный хрип Депардье, который мог запросто оказаться предсмертным хрипом Мигеля.
Закрыв за собой дверь, Мигель крепко обнял Келли и положил подбородок на ее голову, а она истерически разрыдалась. О, боже! Она едва не потеряла его. Она была так близка от этого, что у нее до сих пор тряслись руки.
— Не делай больше так, слышишь?! — всхлипывала Келли и икала, пока Мигель осушал поцелуями ее слезы. — Никогда не делай!
Мигель продолжал улыбаться, словно ему были неважны ее слова. Келли повернулась и оттолкнула испанца. Этот чертов подлец на самом деле развлекался!
— Ты так беспокоилась, что меня убьют, малышка? — хвастливо заявил Мигель, пытаясь снова обнять ее.
Разозлившись, Келли снова и снова отталкивала Мигеля, пока не ударилась о стену. Тогда она сжала кулак и, как заправский кулачный боец, изо всей силы стукнула его в подбородок. От этого удара глаза Мигеля собрались в кучку, и он растерянно схватился рукой за челюсть.
— Чертов ты сукин сын! — как одержимая ругалась Келли. — Осел, дурак проклятый, тебя могли убить из-за меня!..
Три дня спустя, они подплывали, наконец, к острову Мартиника. Келли томилась, строя планы на то, чтобы поселиться здесь. В эти дни она почти не видела Мигеля — он был занят своим новым кораблем “Дофином” и матросами, распределяя между ними добычу, украденную у англичан.
Почти весь экипаж “Черного Ангела” и “Дофина” решил остаться на Гвадалупе, чтобы сполна насладиться полученным богатством. Келли же была увлечена коротким путешествием к конечной точке ее маршрута.
Мартиника был чудесным островом с буйной растительностью посреди изумрудных вод. Бухточки с белейшим песком вклинивались во вьющуюся по берегам зелень. Маленький портишко, в котором они бросили якорь, пестрый и такой же оживленный, как на Гвадалупе, был, тем не менее, спокойным, уютным и приветливо-радушным местом. Именно за уют и спокойствие после долгих дней плавания и многих неожиданностей была благодарна Келли этому местечку.
