— Думаю, он нашел бы тебя и там.
— Нашел бы? — эхом повторила она. — А теперь ему это не удастся?
— Из австрийской тюрьмы не очень-то убежишь!
— Из тюрьмы? Ты хочешь сказать, что Теодор в тюрьме?
— Как мятежник и бунтарь, замышляющий свергнуть законное правительство…
Если бы Лиза не сидела в карете, она бы, наверное, упала. Ее ум отказывался понимать логику Станислава.
— И давно ты знаешь об этом?
— С самого начала, — довольно кивнул он. — Ведь я сам этому способствовал.
— Засадил друга в тюрьму, чтобы таким образом он смог избегнуть влияния твоей ведьмы-жены?
— Ты все правильно поняла.
— Надолго?
— До тех пор, пока мы тебя официально не похороним. Тогда я помогу ему доказать законным властям свою лояльность. Ты же не захочешь причинить вред невинному человеку и каким-то образом сообщить ему, что ты жива?
— Я сделаю так, как обещала тебе.
— Какое-то время он пострадает — Тедди романтик, он будет с упоением оплакивать твою смерть, носить на могилу розы… Но потом разум возьмет верх над его чувствами, и он женится на хорошей девушке-католичке.
— Наверное, ты чувствуешь себя господом богом, если осмеливаешься решать за него судьбы других людей.
— Я думаю, у бога и так слишком много работы.
Если я могу ему помочь, почему бы этого не сделать?
Больше Лиза не задавала мужу никаких вопросов.
Только мимоходом подумала: хорошо еще, что он не вошел в образ средневекового инквизитора и не стал сжигать ее на костре. Впрочем, при этом она мысленно сплюнула через левое плечо: от таких одержимых людей, как Станислав, можно ждать чего угодно.
Выйдя из кареты во дворе замка, Лиза почувствовала, что в их отсутствие что-то случилось. Она увидела Василису, спешащую куда-то с ворохом белого полотна, которое использовали вместо бинтов для перевязок. Один из кухонных работников подскочил к Казимиру — тот вел под уздцы лошадей, перед тем выпряженных из кареты, — и что-то ему зашептал.
Казик отдал вожжи слуге, а сам бросился к домику, в котором он теперь открыто проживал с Марылей. Лиза поспешила следом за ним. И только Станислав вошел в замок, ни на кого не обращая внимания.
— Что случилось, Казик? — Она догнала слугу у дверей его домика.
— Мне сказали, что Марыля помирает. Она не может разродиться. Ребенок вроде повернулся, не понимаю я в этом ничего!
Он глухо кашлянул, чтобы скрыть прозвучавшие в голосе слезы.
— Где она — в доме?
Казик кивнул. Лиза отстранила его и взялась за ручку двери.
— Подожди здесь. Если понадобится, я тебя позову.
Возле кричавшей без перерыва Марыли суетилась Василиса, но, похоже, ее усилия не приносили успеха.
— Что случилось? — спросила ее Лиза.
— Ох, ваше сиятельство, — расстроенная Василиса, кажется, восприняла ее как досадную помеху, — ребенок во чреве развернулся, и я не знаю, как ей помочь. Будь поблизости доктор, он мог бы сделать кесарево сечение, а что могу я?
— Вы уверены, что без операции не обойтись?
— А вы знаете другой выход? — уже с раздражением отозвалась экономка.
Лиза читала, что умелые акушеры могут разворачивать плод во чреве, но она сама даже не представляла, как это сделать. Тем не менее она подошла к Марыле и склонилась над нею. Та испытывала адские муки, и Лиза положила руку ей на лоб:
— Все будет хорошо, милая, мы тебе поможем.
Марыля замолчала, с недоумением прислушиваясь к тому, как ее больше не терзает раздирающая боль.
— Он умер! — неожиданно закричала она. — Мой ребенок умер!
— Не умер он, не придумывай, — строго сказала Лиза и вдруг увидела совершенно отчетливо, как лежит во чреве ребенок.
Она протянула руки к животу Марыли и провела по нему, как бы показывая малышу, как ему нужно расположиться.
— Ты заблудилась, маленькая, — сказала она, ибо это была девочка, — эдак ты никогда не найдешь дорогу на свет божий.
Можно подумать, ребенок ее послушался, потому что внутриутробный плод развернулся, как и положено, головкой вниз, и тут же у Марыли начались роды.
Через несколько минут Василиса уже держала в руках новорожденную девочку.
— Пуповину сможете отрезать? — спросила ее Лиза.
— Смогу, конечно, смогу!
Экономка недоверчиво взглянула на Лизу:
— Оказывается, вы — волшебница, ваше сиятельство.
— Поздравляю тебя, Марыля!
Лиза пожала руку своей горничной, которая смотрела на нее с немым обожанием.
— Извините, я вас оставлю. Что-то у меня кружится голова, — пробормотала Лиза и вышла из домика.
Казимир кинулся к княгине с надеждой во взгляде, но внутренне приготовился услышать от нее страшную весть — из дома больше не доносилось ни звука.
— Поздравляю, Казик, у тебя родилась дочь, — тихо сказала ему Лиза и покачнулась.
Слуга едва успел ее подхватить.
— Значит, они живы? — радостно воскликнул он и тут же устыдился, ведь ее сиятельство недомогает.
Пока Казимир нес Лизу к замку, она потеряла сознание и уже не слышала крика Станислава:
— Она умерла?!
И его страшные рыдания.
И успокаивающий голос камердинера:
— Не переживайте вы так, ваше сиятельство!
Княгиня упала в обморок. У женщин это бывает.
Лиза проснулась от того, что кто-то у ее кровати бормотал по-польски молитву.
— Пресвятая Богородица! — горячо просил этот кто-то, в ком она не сразу признала Марылю. — Сохрани и помилуй, верни здоровье ее сиятельству княгине, ангелу божьему на земле…
— Это ты, Марылечка, перестаралась: какой же я ангел? Обычная женщина, как и все…
Марыля подняла голову, а молилась она стоя на коленях, и лицо ее просияло.
— Ее сиятельство очнулись! — закричала горничная. Но бросилась не к Лизе, а прочь из комнаты, продолжая кричать:
— Ее сиятельство очнулись!
«Наверное, в замке что-то случилось, — подумала Лиза, — если на мое пробуждение прислуга так бурно отзывается!»
Но через несколько мгновений в комнату вбежала Василиса и тоже закричала:
— Елизавета Николаевна! Вы пришли в себя, слава богу!
Следом бочком протиснулся Казик. Тот тоже кланялся и что-то благодарственное бурчал себе под нос.
«Уж не выбрали ли меня польской королевой, пока я спала?» — мысленно посмеялась Лиза.
Последним пришел Станислав, и всех остальных из спальни словно ветром сдуло.
— Может быть, ты расскажешь мне, что случилось?
Лиза сделала попытку подняться с кровати, но супруг уложил ее обратно.
— Лежи, врач запретил тебе вставать!
— Почему мне нельзя вставать? — удивилась она. — У нас в замке эпидемия?
— У нас в замке ты заболела, — сказал он.
— Но я ничего такого не чувствую! — запротестовала Лиза. — У меня ничего не болит. Голова не кружится. Я просто крепко спала…
