Толпа торговцев и кредиторов, которым Джонас задолжал, единодушно устремилась к двери, которую Банди заботливо открыл. Спустя несколько секунд коридор опустел, и в доме стало тихо.
– Это было весьма впечатляюще, миледи, – сказал Банди, закрывая дверь за последним посетителем. – Хотя, пожалуй, вам лучше все-таки уйти, когда они вернутся. Они будут гораздо злее, чем теперь.
– Никто не вернется, Банди. Его светлость заплатит все долги.
Брови дворецкого взлетели вверх.
– А где лорд Хейвуд? – не обращая внимания на дворецкого, спросила Селия. Ее не слишком беспокоило, верит он ей или нет, потому что у нее имелись дела поважнее. И самое важное – убедить Джонаса что она хочет стать его женой.
– Он в библиотеке, – дворецкий кивнул в сторону любимой комнаты Джонаса, которая находилась в задней части дома.
– Спасибо, Банди. На оставшуюся часть дня тебе и всей прислуге в доме я объявляю выходной. До утра ты не понадобишься. И то, если только после завтрака.
– Вы уверены, миледи?
– Да, абсолютно.
Проигнорировав потрясенное выражение лица Банди, Селия сразу отправилась на встречу с Джонасом.
Добравшись до библиотеки, она не стала стучаться, просто открыла дверь и вошла.
Человек, которого она любила всем сердцем, сидел за огромным столом из красного дерева спиной к ней. Он не повернулся, когда Селия закрыла дверь, лишь взял стакан с бренди и сделал глоток.
– Наверное, ты предложил им чаю, Банди. Мне показалось, в доме стало тихо.
– В доме действительно стало тихо. Потому что толпа линчевателей ушла.
Джонас повернулся и от неожиданности вскочил на ноги.
– Что ты здесь делаешь?
– А где еще мне быть?
– Тебе здесь не место, – покачал головой Джонас.
– Правда? А где тогда мне место?
– Рядом с братом. Он, по крайней мере, может дать тебе крышу над головой. У меня такой возможности нет.
– Значит, ты лгал, когда говорил, что любишь меня.
– Я не лгал. – Джонас поставил стакан на стол. – Я так сильно люблю тебя, что даже не знаю, смогу ли прожить без тебя дальше. Но это ничего не меняет. Скоро я потеряю все свое имущество.
Джонас обогнул стол и подошел к окну в дальнем конце комнаты.
– Неужели ты пропустила целую дюжину мужчин, выстроившихся в коридоре, когда приехала? Они все хотят денег, которых у меня нет.
Селия скрестила руки на груди и заставила себя оставаться на месте. О, как ей хотелось подойти к Джонасу. Как ей хотелось обнять его и прижаться губами к его губам.
Чувствуя, как слабеют колени, Селия судорожно вздохнула.
– Мне показалось, что тех, кто пришел требовать долги, накопленные нами, гораздо больше. По крайней мере я насчитала человек тридцать. Думаю, что солиситоры моего брата как раз сейчас расплачиваются с ними.
– Что ты сказала? – повернулся к ней Джонас.
– Я сказала, – Селия прошла через комнату и присела на угол стола, – что всех этих людей я отправила к Хардли. Ведь это он создал эту проблему, ему ее и решать.
– Как он… – Хейвуд широко распахнул глаза.
– Аманда рассказал ему всю правду о Мелисент.
– Какую правду? – с настороженностью в голосе спросил Джонас.
– Что она была беременна от другого мужчины. Что если вы и спорили в тот вечер, как слышал Хардли, то причиной этого спора, несомненно, являлось желание Мелисент убедить тебя жениться на ней.
– Но откуда все это известно леди Аманде?
Селия встала. Подавшись вперед, она оказалась настолько близко к Джонасу, что почувствовала тепло, которое излучало его тело.
– Мы обсудим это позже, – пробормотала Селия, обняв Джонаса за талию и прижавшись щекой к его груди. – Намного позже.
– Селия, что ты делаешь?
– Ш-ш-ш, – прошептала она и замерла. – Я хочу послушать, как бьется твое сердце.
До Селии донесся низкий утробный стон, и она улыбнулась.
– Как ты думаешь, ты можешь обнять меня, Джонас?
На этот раз ответом ей стал еще более мучительный стон.
– Попробуй, Джонас. Это не больно. Обещаю.
Джонас вскинул руки и крепко обнял Селию. Все ее тело замерло в неподвижности, волна страсти накрыла ее с головой, унося туда, где она могла погибнуть, и единственная надежда на спасение – человек, который держал ее сейчас в своих объятиях.
– А теперь можешь меня поцеловать?
– Думаю, это возможно, миледи.
Джонас склонил голову и прильнул к ее губам. Селия, обнимая за шею, прижала его к себе еще крепче.
– Я сказала Банди, что сегодня он уже больше не понадобится, – Селия повернула голову так, чтобы Джонасу было удобнее целовать ее.
– Правда? – Его руки, уверенные и ласковые, коснулись сначала ее плеч и, наконец, спустились к нежной округлости груди.
Селия почувствовала, как нарастает внутри пламя страсти. Она была готова заняться с ним любовью и не желала больше ждать ни минуты.
– Джонас, поцелуй меня.
Уголки его губ приподнялись в соблазнительной улыбке, он наклонил к ней голову и накрыл губы своими губами.
Его поцелуй был страстным, требовательным и пьянящим как вино.
Всем своим существом Селия потянулась к нему, с радостью уступая его ненасытному, жадному рту. Она отчаянно хотела показать, как любит его и как хочет стать его женой.
Все вокруг расплывалось в каком-то тумане. Они задыхались от страсти, и ей хотелось сделать глубокий вдох, чтобы не потерять сознание. Но когда уже в следующую секунду он вдруг оторвался от ее губ и поднял голову, Селия почувствовала мучительную пустоту.
– Джонас?
– Не здесь, Селия. И не так. – Джонас снова прижался к ее губам и поцеловал. – Я хочу дать тебе обещание. – Одной рукой он коснулся ее щеки, а второй продолжал крепко удерживать рядом. – Я клянусь, что ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Не могу обещать, что обеспечу тебя такой роскошью, в какой ты жила под крышей у Хардли, но нуждаться ты не будешь. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь.
– Ты думаешь, я потребую так много, Джонас?
– Я думаю, ты заслуживаешь этого. Ты самый редкий в мире драгоценный камень, и я самый счастливый человек на земле, потому что нашел тебя.
Селия почувствовала, как расплывается перед глазами лицо Джонаса, потому что на глаза навернулись слезы и теплыми струйками потекли по щекам. Кончиками пальцев Джонас вытер ей слезы, наклонил голову и поцеловал.
– Я не шутил, когда говорил твоему брату, что он может забрать у меня все, что хочет, мне все равно. Все, кроме тебя. Я бы не пережил, если бы потерял тебя. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы остаток своей жизни прожить без тебя.
