– Только не пытайся сбить меня с толку. Твой старший брат охотно отдаст за тебя свою правую руку, а твои родители любят тебя.
Лукас немного смягчился при упоминании Грейсона, а также при мысли о Мэтью, который должен был прибыть со дня на день. Этим двоим он действительно был дорог. Однако стоило ей упомянуть о его родителях, как у него кровь застыла в жилах.
– Мой отец может катиться ко всем чертям.
– Я не представляю, что именно могло встать между вами, зато прекрасно знаю, как любит тебя мать.
– Материнская любовь слепа. Она принимает меня таким, какой я есть.
– Каким ты стал! – Элис раздраженно вздохнула. – Почему ты упорно стараешься выставить себя в глазах людей в самом неприглядном свете?
– Я не ты, Элис. Что бы ты обо мне ни думала, я далеко не ангел и уже говорил тебе о своем образе жизни. Всего этого мне едва хватает для того, чтобы не ощущать себя трупом.
– Вероятно, потому, что это не та жизнь, которую ты бы хотел вести.
– Что за глупости! – огрызнулся он. – Я с самого начала решил, что мир должен принадлежать мне.
– А по-моему, ты просто по какой-то непонятной причине решил насолить своему отцу, – произнесла Элис со спокойной уверенностью в голосе.
Лукасу показалось, словно удар молнии поразил его прямо в сердце.
– Перестань убегать от самого себя, Лукас. Он мысленно ожесточился.
– Какая бы причина ни заставила меня стать тем, что я есть, если с лука снять шелуху, назад ее уже не вернешь.
– Я не сомневаюсь, что тебе пришлось увидеть и испытать больше, чем большинству молодых людей твоего возраста, но если снять все наносное и добраться до самой сердцевины, ты найдешь там чистого и порядочного человека, достойного спасения.
Оба они тяжело дышали, не сводя глаз друг с друга.
– И еще, – добавила она. – Я не знаю почему, но мне кажется, что человек, которым ты мог бы стать, внушает тебе страх.
Лукас ничего не ответил. Да и что он мог ей сказать? Наконец Элис покачала головой и подошла к двери.
– Брутус, – произнесла она, обращаясь к великану, – не были бы вы так добры проводить меня до дома?
Сердце его властно требовало остановить ее, однако умом он понимал, что с его стороны это было бы глупостью. И когда дверь за ней захлопнулась и их шаги постепенно затихли в коридоре, ему оставалось лишь задаться вопросом: а что, если она все-таки права?
Рано утром Элис разбудил какой-то странный звук. Очнувшись от тревожных снов, в которых присутствовали темные переулки и руки, которые, появившись словно ниоткуда, хватали ее за горло, девушка с криком вскочила с постели. Тихо сидя в прилипшей от жары к телу ночной рубашке, она не услышала ничего, кроме стука собственного сердца. Однако прошло еще несколько секунд, и звук повторился. То был тихий стук в дверь ее флигеля.
Элис осторожно подкралась к окну, горько сожалея о том, что выехала из родительского дома. Всматриваясь в предрассветную мглу, она заметила незнакомую женщину, которая стояла на ступеньках, озираясь по сторонам. Здравый смысл требовал от Элис сохранять спокойствие и ничем не выдавать своего присутствия. Однако Элис всегда была не в ладах со здравым смыслом. Она открыла дверь.
– Мисс Кендалл? – спросила незнакомка уверенным тоном.
Даже стоя на ступеньку ниже, она оказалась с Элис лицом к лицу.
– Да, я Элис Кендалл.
– Я Синди Поп. До меня дошли слухи, будто бы вы разыскиваете меня.
Элис не могла утверждать в точности, кем именно окажется ее гостья, но имя Синди Поп даже не приходило ей на ум.
– Мисс Поп. – «Было ли это имя ее настоящим?» – Пожалуйста, заходите.
Синди в последний раз осмотрела двор, затем переступила порог. Элис включила газовую лампу и увидела перед собой женщину с усталым лицом и куда старше на вид, чем ей показалось с первого взгляда. Одежда ее была поношенной, но опрятной, чулки аккуратно заштопаны.
– Полагаю, вы ищете меня из-за Люсиль.
– Да, верно. Хотя никто из тех, с кем я разговаривала, не признался в том, что знаком с вами.
Синди покачала головой и посмотрела на Элис с таким видом, словно та лишилась рассудка.
– В моем мире, чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя самого.
– Но вы знаете – или, вернее, знали – Люсиль Руж?
Колючий взгляд женщины немного смягчился, всего лишь на один короткий момент.
– Да, я ее знала. И я собственными глазами видела, как ее убили.
Воображение Элис лихорадочно заработало.
– И вы сообщили об этом в полицию?
– Разумеется, я все им рассказала. Однако после той нашей беседы я не получила от них ни единой весточки. Потом я услышала, будто Тони Грин, несчастная глупышка, которая боится даже собственной тени, стала свидетельницей убийства.
Элис попыталась вникнуть в смысл ее намеков. Итак, ее дядя знал о Синди с самого начала, однако упорно это отрицал. Более того, поскольку она впервые услышала ее имя от секретарши своего отца, тот тоже о ней знал. Но вот подозревал ли Кларк о ее существовании или отец скрыл от него эти сведения? От обилия вопросов у нее пошла кругом голова.
– Хорошо, – произнесла она, одернув себя, – расскажите мне все по порядку.
Синди неловко переминалась на своих высоких каблуках.
– Пожалуйста, присядьте, – тут же предложила гостье Элис.
– Благодарю вас, – отозвалась та со вздохом облегчения. – Знаете, в этих туфлях ужасно неудобно ходить.
– Да, надо думать. Ну а теперь насчет Люсиль Руж. Волевое лицо Синди вытянулось.
– Незадолго до гибели она призналась мне, что влюблена.
Элис вспомнила слова Лукаса о том, что Люсиль ждала ребенка.
– И в кого же она была влюблена?
– В какого-то очень влиятельного человека. Она так и не успела назвать мне его имя, сказав, что намерена еще некоторое время хранить их связь в тайне, но уверяла, будто бы он любит ее, так же как и она его. – Синди горько усмехнулась, на ее продолговатом, с резкими чертами лице снова проступили приобретенные суровым жизненным опытом морщины. – Люсиль всегда была наивной. Влиятельные люди не любят таких женщин, как мы, они просто нас используют.
– Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно личности этого человека?
– Нет. Единственное, о чем сообщила мне Люсиль, что беременна от него.
– И вы поставили об этом в известность полицию?
– Да.
Элис изумленно уставилась на Синди, пытаясь разобраться в том, что она от нее услышала, однако так и не пришла ни к какому выводу. Эта женщина предоставила обвинению информацию о том единственном звене, которого им так недоставало. Мотив преступления. Почему же тогда они не обратились за помощью к Синди? Зачем им понадобилось скрывать ее имя?
