— А я говорю — ты обязан на это решиться.
— Мой отец угрожал погубить будущее моей дочери Эммы, если я пойду на это. И я считаю, что это не пустая угроза.
— Что он может сделать? — тихо спросила Жанетт.
— Эмма может быть моей дочерью, — Николас выдержал паузу, чтобы набрать в легкие воздух, — а может быть и моей сестрой. Об этом мне не дано узнать. Но если я расторгну помолвку с мисс Литлбери, мой отец сделает эту информацию всеобщим достоянием. Представляешь последствия?
Жанетт встала и прошла к окну. Отодвинув штору, она устремила взгляд в пространство. После довольно продолжительного молчания твердо сказала:
— Ты ведь понимаешь, что твой отец умирает, и за те восемь лет, что пройдут до той поры, когда Эмма выйдет в свет, вряд ли кто вспомнит о том, что он сказал. И если ты будешь утверждать, что она — твоя дочь, никто ему не поверит. Скорее всего, люди решат, что герцог Бэлфорд от тяжелой болезни повредился рассудком.
Николас задумался. В ее словах был резон. Безусловно, разговоров не избежать, но через столько лет все давно забудут об этом скандале. Хотя он знал, что не ему принимать решение, которое может роковым образом повлиять на судьбу дочери.
— Ты должен убедить Софи, что, невзирая ни на какие обстоятельства, не отказался от нее. Блэкберн готов был переехать в Америку и жить там со мной, если бы я согласилась выйти за него только на этих условиях. Ты должен стоять на своем: вы будете вместе, что бы ни случилось.
Впервые за несколько часов губы Николаса сложились в улыбку.
— Ты уверена, что Софи отправилась в Венецию?
Жанетт пожала плечами.
— Твердо не могу сказать. Виктории и Сомертона не будет в городе несколько дней. Убеждена в одном: Энтони единственный человек, который точно знает, где находится сестра.
Ну конечно! Как он сразу не догадался? Сомертон не вернулся на свою работу, он пообещал это Виктории и сдержит слово. Конечно, приятель настоял на том, чтобы проводить Софи в Портсмут.
— Хорошо. Я дождусь его и все выясню.
Энтони возвратился в Лондон и поднялся к парадной двери дома, который терпеть не мог. Дворецкий открыл перед ним дверь.
— Добрый вечер, милорд.
— Лорд у себя?
— Да, он в кабинете.
Не дожидаясь, пока о нем объявят, Сомертон вошел туда, даже не постучавшись. Отец недовольно поморщился при его появлении — сын отвлек его от срочной работы над документами.
— Добрый вечер, Энтони. Что привело тебя сюда в столь поздний час?
— Я только что вернулся из Портсмута. — Он прошел к буфету и налил себе виски. — Ты не хочешь узнать, зачем я туда ездил?
— Надеюсь, ты просветишь меня? — нарочито растягивая слова, спросил отец.
Энтони залпом выпил виски и налил еще. Только потом он сел.
— Отвозил туда сестру. Посадил ее на корабль, на котором она отправилась в Венецию.
— Твоя сестра в своей спальне.
Энтони стиснул стакан. Ему претило то, что отец не желал даже перед ним признаваться в том, что Софи — его дочь.
— Моя сестра сейчас плывет в Венецию. Так и не получив никакой помощи от своего отца. Должен тебя проинформировать, — Сомертон замолчал, чтобы сделать глоток виски, — что завтра же объявлю всем — Софи моя сестра.
Отец хрипло рассмеялся.
— Зачем тебе это? Она уехала. Ее больше нет. Заявив об этом, ты ничего не добьешься, лишь навлечешь позор на всю семью.
— Видишь ли, я уверен в том, что некий небезызвестный маркиз тоже собирается отправиться в Венецию. Поскольку я сомневаюсь в том, что долгое, проживание в Италии входит в его планы, могу лишь предположить: сделав моей сестре предложение, он привезет ее назад, в Лондон.
— Что ты наделал, Энтони?
— Пока ничего. Если Энкрофт еще не знает о том, что Софи сейчас на пути в Венецию, к завтрашнему дню он будет в курсе. Я устал хранить твои грязные тайны. Довольно лжи. Если ты надумаешь меня остановить, вспомни об одном маленьком секрете, который я до сих пор никому не выдал. Мне ничего не стоит предать гласности тот факт, что моя мать все еще жива и управляет самым знаменитым борделем в Мейфэре.
— Ты не сделаешь этого! Это погубит тебя и Дженну. — Отец встал и направился к буфету. Налив себе бренди, он обернулся, надменно приподняв бровь. — Впрочем, делай что хочешь, Энтони. Никто тебе не поверит, а твоя мать тебя за это возненавидит.
— Признай Софи своей дочерью. Хотя бы раз в жизни поступи как подобает порядочному человеку. — Энтони допил виски. — Я прошу об этом ради твоих дочерей, а не ради себя.
Отец покачал головой:
— Не могу, Энтони. Я всю жизнь указывал другим, как следует жить. Всегда был образцом для подражания. Если сейчас объявлю о том, что у меня побочная дочь, моя жена жива и является знаменитой леди Уитли, все отвернутся от меня.
Энтони встал.
— Тебя должно заботить лишь то, что думают о тебе родные. Близкие люди, а не чужие. Доброй ночи, — процедил он с презрением и ушел.
Николас ехал к Уитэму с желанием поскорее покончить со всей этой историей. Голова его все еще гудела с похмелья — вчера выпил слишком много бренди, — но, по крайней мере, соображал он вполне ясно. Вооруженный отчетом сыщика о действиях Джастин, он твердо знал, что теперь предпримет.
Карета замедлила ход перед домом лорда, и Николас старался внутренне подготовить себя к неизбежному скандалу. Уитэм придет в ярость, но он был уверен, что поступает правильно.
Николас медленно вышел из экипажа и направился к двери. Дворецкий распахнул перед ним дверь, едва он поставил ногу на первую ступеньку.
— Добрый день, милорд.
— Я должен поговорить с лордом Уитэмом. Это срочно.
Его проводили в гостиную для посетителей. Николас сел, но тут же вскочил и принялся быстро ходить по комнате. Он знал, что именно скажет Уитэму. Тем не менее, ему было тревожно, и это чувство нарастало.
Тишину дома внезапно нарушил громкий звук возбужденных голосов. Они доносились с дальнего конца коридора. Николас выскочил из гостиной и побежал на шум. Крики доносились из кабинета Уитэма.
— Милорд, — произнес у него за спиной дворецкий, — лорд Уитэм примет вас через пару минут.
Николас раздраженно отмахнулся от него. Он сразу узнал голос Джастин. Та кричала на отца.
— Я ни за что не выйду за лорда Энкрофта!
— Ты сделаешь то, что тебе говорят!
— Я выйду за Хестона, даже если нам придется для этого бежать в Гретна-Грин.
Ну, в этом бегстве уже не было смысла, раз он все равно не собирался жениться на этой девушке. Николас открыл дверь и увидел за столом Уитэма. Он и Джастин были разгорячены скандалом. Хестон стоял у камина и явно нервничал.
