— Я думаю, это отличная мысль. Пойди и скажи миссис Гриффон, что вы обе едете со мной. Так ты хотя бы не пропустишь занятия.
Эмма бросилась к нему на шею.
— Спасибо, папа!
Поцеловав отца в щеку, она выскользнула из комнаты. На пороге она остановилась и сделала учтивый реверанс.
— Приятного вам дня, лорд Сомертон.
— И вам того же, леди Эмма.
— Я еду в Венецию! Ура!
— Прекрасно, — сказал Сомертон и быстро вошел в комнату. — Так ты уже знаешь, где Софи?
— Я ожидал подтверждения, что не ошибся в своих предположениях, — сказал Николас и поднялся навстречу другу.
— Они оказались верными. — Энтони прошел к буфету и налил себе виски. — Будешь?
— Пожалуй, откажусь.
Сомертон засмеялся:
— Я слышал от Жанетт, что ты на днях слегка перепил.
— Никогда больше не смогу даже смотреть на спиртное! Особенно на бренди.
— Как ты думаешь, почему я пью виски? С бренди у меня связано одно весьма неприятное воспоминание. С тех пор мой желудок отказывается его принимать.
Николас подождал, пока Сомертон сядет, перед тем как начать его расспрашивать.
— Куда именно Софи отправилась?
Сомертон дал ему адрес ее матери на площади Санта-Марина.
— Ее мать находится на содержании у некоего графа, так что Софи, вполне возможно, найдет себе какое-то иное жилье к тому времени, как ты приедешь.
— Ты не сумел ее остановить?
Сомертон усмехнулся и покачал головой.
— Ты же не мог уговорить ее выйти за тебя. — Немного помолчав, приятель продолжил: — Ей кажется, что она поступает правильно. Я пытался убедить ее не уезжать хотя бы из Англии, но она меня не послушала.
Николас вздохнул.
— Она могла бы прийти ко мне за советом.
— Нет, она считала, что должна уехать.
С деньгами его отца. То, что Софи могла поступить так, не шло у Николаса из головы. Он чувствовал, что она предала его своим поступком. Понятно, что у девушки не хватало собственных средств, но она могла бы взять деньги у него.
Когда они вернутся, он отдаст герцогу все до последнего пенни. Как только Софи объяснит ему, почему она пошла на это.
— Скажи мне, Сомертон, — сказал Николас и надолго замолчал, — ты думаешь, я смогу убедить твою сестру вернуться домой?
— Она считает, что принесет тебе лишь несчастья, Николас.
Тот вздохнул.
— Я много раз повторял ей, что репутация для меня ничего не значит.
— Николас, ты знаешь, чего Софи боится больше всего?
Он задумался, но, насколько ему помнилось, девушка опасалась лишь того, как бы в обществе не узнали, кто ее отец.
— Своего папашу?
— Не совсем. — Сомертон покачал головой. — Она бы меня убила, если бы узнала, что я вот-вот тебе открою. Всю свою жизнь сестра чувствовала себя брошенной теми, кого любила. В первую очередь отцом, который никогда не признавал того, что она — его дочь. Затем ее «любящей» матерью, которая оставляла Софи заботам нянек и гувернанток для того, чтобы ублажать очередного покровителя, пока ему не надоест. Я тоже приложил к этому руку. Виделся с сестрой, когда мне было это удобно, а не тогда, когда она во мне нуждалась.
— У нее есть хорошие подруги, — напомнил ему Николас.
— Все они теперь замужем, и у каждой своя жизнь.
Николас помнил одиночество, что увидел в ее серых глазах.
— У нее был я.
— Ах да, конечно. Ты. Маркиз и будущий герцог. С какой стати, по мнению Софи, такой мужчина, как ты, должен брать ее в жены? Чью-то побочную дочь?
— Я несколько раз предлагал ей выйти за меня. И всякий раз она мне отказывала.
— Ее можно понять! — Сомертон выругался сквозь зубы. — Она не хочет причинять тебе вред, не хочет, чтобы ты бросил ее потому, что брак с ней испортит твою репутацию, не хочет видеть, как ты умрешь, оставив ее с разбитым сердцем и в безутешном горе. И снова в одиночестве.
— О чем ты говоришь?
Сомертон рассказал ему, что, держа Николаса за руки, сестра видела лишь черноту, как в случае с леди Кантуэлл незадолго до смерти.
— Она серьезно так думает?
— Да. Так как ты сможешь убедить ее вернуться домой?
Николас усмехнулся:
— Привезу с собой свое секретное оружие.
Приятель рассмеялся:
— Эмма! Ну конечно. Ребенку она не сможет отказать.
— Я тоже так подумал. Как только Эмма скажет ей, как сильно она хочет видеть Софи своей мамой, той ничего не останется — только согласиться вернуться в Лондон и выйти за меня. Я так думаю. Кроме того, если мне действительно в скорости суждено умереть, то Эмме срочно нужна мать.
— Дьявольски хитро, Николас, — с усмешкой сказал Сомертон. — Мне этот план определенно нравится. И кстати, сообщи ей, что я уже уведомил леди Селби, что Софи — моя сестра по отцу. Уверен, эта дама за пару дней разнесет сплетню по всему свету. К тому времени как вы с ней вернетесь, все уже будут знать.
— Возможно, Софи не понравится то, что ты сделал, — осторожно заметил Николас.
— Привези ее домой, а я уж как-нибудь вытерплю гнев моей сестры, когда она вернется.
— Именно так я и поступлю.
После почти четырехнедельного плавания, когда тошнота по утрам только усиливалась с каждым днем, Софи была несказанно рада ступить на твердую землю. Мать встретила ее у доков, прибыв на гондоле, принадлежащей ее покровителю.
Девушка огляделась. Увы, при виде города, хранящего самые сокровенные воспоминания, она не ощутила того воодушевления, на которое рассчитывала. И была вынуждена зажать нос платком. От ужасной вони ее бросило в пот. А эта изнуряющая, влажная духота! Определенно, Венеция зимой ей нравилась куда больше, чем сейчас.
К счастью долго вдыхать «аромат» каналов ей не пришлось — мать жила неподалеку от порта. К жилищу графа пришлось пробираться по узким кривым переулкам. Софи успела забыть, как близко друг к другу стоят тут здания. Раскинув руки, она могла дотянуться до домов по разные стороны дороги.
— Я все еще не могу поверить, что ты здесь, дорогая, — сказала ее мать, открывая перед ней дверь.
Софи улыбалась. Анджелина встретила дочь тепло, и ее радость при встрече, кажется, была искренней.
— Я немного удивлена. Прошло уже несколько месяцев, а ты все еще с этим графом. Не похоже на тебя!
Мать лучезарно улыбалась.
— У нас все очень хорошо!
— Приятно слышать. — Софи действительно порадовалась за мать. Пусть та никогда не ставила дочь на первое место в, числе жизненных приоритетов, но старалась делать для нее все, что могла. Зарабатывать на жизнь, удовлетворяя мужские прихоти, всегда нелегко, особенно когда ты уже не так молода.
