Кэтрин проводила Сайласа до двери. Было заметно, как она загорелась предложением доктора. Ему никогда не приходилось встречать человека, так стремящегося к знаниям. Жаль, что она женщина.
— До свидания, — сказал Сайлас. — Надеюсь скоро увидеть вас, Кэтрин.
— До свидания, доктор. Постараюсь приехать к вам при первой же возможности.
Сайлас оставил Кэтрин у входа и, усевшись в фаэтон, направился в сторону дороги, ведущей в Гилфорд. Он был уверен, что скоро снова увидит Кэтрин Грейсон Монтейн, сильную и необыкновенную женщину, каких мало на свете. Даже жестокость дяди не могла сломить ее. Как, должно быть, счастлив ее муж.
Сайлас улыбнулся, представив, как Кэтрин появится в колледже и он поделится с ней своими открытиями и достижениями.
Время шло, а возможность посетить доктора Каннингема так и не появлялась. Кэтрин утешалась тем, что занималась с маленьким Майклом, который быстро освоился в замке и вел себя так, словно родился и прожил всю свою жизнь здесь. Теперь к нему были приставлены учитель и гувернантка, а по настоянию Люсьена мальчика одели как настоящего сына лорда, и он совершенно не был похож на бездомного сироту, которого маркиз когда-то вызволил из Сент-Барта.
Люсьен и Майкл стали настоящими друзьями. Наблюдая за ними, Кэтрин думала, каким хорошим отцом был бы ее муж. Она знала, что Люсьен очень хотел иметь наследника и прилагал к этому немало усилий. Иногда он приходил в спальню жены поздно ночью, и Кэтрин, проснувшись, начинала ворчать на него.
Но стоило ему начать целовать ее, ласкать и шептать нежные слова, как она возбуждалась и теряла голову. В такие моменты Кэтрин забывала, что Люсьен только использует ее для того, чтобы она родила ему сына, а для нее самой в его сердце нет места. Действительно, чаще всего Люсьен избегал ее и выглядел настороженным, когда она находилась рядом.
Огорченная тем, что между ними продолжает сохраняться некая дистанция, Кэтрин решила обратиться к тете Уинни. Она нашла ее в оранжерее, сидящую на металлической скамейке перед прудом с каменистым, покрытым мхом дном. Уинни улыбнулась, увидев Кэтрин.
— Доброе утро, дорогая, — сказала она, указывая на место рядом с собой. — У нас совсем не было времени поговорить. Посиди со мной.
— С удовольствием, тетя Уинни, — ответила Кэтрин, усаживаясь на скамейке. — Я искала вас, и Ривз сказал, что, возможно, вы здесь.
Уинни вздохнула и мечтательным голосом произнесла:
— Я собиралась уйти из сада, но здесь такой свежий воздух, и, кроме того, мне нравится наблюдать за рыбками.
Кэтрин села на скамейку, расправив юбки.
— Вы выглядите совсем другой после возвращения из Лондона, тетя Уинни. Теперь у вас более счастливый вид. В городе вам лучше, чем здесь?
— Не говори глупости, дорогая, — отмахнулась Уинни. — Дело совсем не в этом.
— Тогда в чем же?
Уинни поколебалась с минуту, теребя кружева на рукаве своего голубого шелкового платья, а потом в нерешительности произнесла:
— Я должна рассказать тебе кое-что. Я не знаю, как отреагирует мой племянник, но думаю, что ты не осудишь меня.
— Осужу? Господи, Уинни, за что?
— Я влюблена, дорогая. — Лицо Уинни просияло счастьем. — Я люблю Натаниела Уитли, и он любит меня.
Кэтрин была рада за Уинни, но вместе с тем рядом со счастливой подругой она еще сильнее ощущала собственное несчастье из-за неразделенной любви к маркизу.
Она наклонилась и обняла Уинни:
— Это чудесно, Уинни. Я очень рада за вас.
— Кое-кто подумает, что я сошла с ума. Они могут сказать, что Нат охотится за моим состоянием, хотя у него вполне достаточно своих денег. Мне могут также поставить в укор, что я выхожу замуж за человека более низкого происхождения.
Кэтрин взяла Уинни за руку:
— А я считаю, что вам очень повезло найти такого человека, как Нат, и он, должно быть, в не меньшей степени счастлив, что обрел вас.
— Он удивительный человек, Кэтрин. Добрый, заботливый и великодушный. Нат попросил меня выйти за него замуж, и я согласилась. Он хотел поговорить об этом с Люсьеном, но я решила сначала сделать это сама.
— Вы же не думаете, что маркиз будет против?
Уинни опустила глаза и стала смотреть на воду, наблюдая, как одна из рыбок заплывает под миниатюрный керамический мостик.
— Я не уверена в его отношении к этому браку. Мне безразлично мнение посторонних людей относительно моего замужества, но Люсьен — мой родственник, и я очень хотела бы получить его одобрение.
— Я знаю, что он очень хорошо относится к Нату и наверняка будет доволен вашим решением.
— Хотелось бы верить в это. У меня есть значительное состояние, и, вполне возможно, Люсьен считает, как и мой отец, что я должна сочетаться браком с человеком моего класса.
Кэтрин потупилась и с болью подумала о себе и Люсьене.
— Да, Люсьен не знает, что такое любовь. Он не понимает, что нет ничего важнее в мире, чем любить кого-то и быть любимым. — Она часто-часто заморгала, почувствовав на глазах неожиданно выступившие слезы. — Я очень люблю его, тетя Уинни, и отдала бы все на свете за то, чтобы он полюбил меня.
— Не надо отчаиваться, дорогая, — обняла ее Уинни. — Мой племянник — хороший человек, и я думаю, он тоже любит тебя. Я никогда не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как на тебя… Так страстно.
Кэтрин усмехнулась:
— Чего ж ему еще больше желать? Он приходит в мою постель когда захочет. И, кроме наследника, ему ничего не нужно от меня.
— Может быть, он хочет добиться твоей любви, дорогая. Понимаешь, возможно, мой племянник не представляет, что такое любовь, однако это не значит, что он не нуждается в ней. Я не знаю, что тебе известно о нашей семье, но Люсьен лишился матери, когда ему было двенадцать лет, его отец тоже вскоре умер.
Кэтрин опустила голову и посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.
— Я слышала кое-какие разговоры об этом среди слуг. Его мать сбежала с другим мужчиной, а отец был убит горем. По-видимому, он очень любил свою жену.
— Да, Уильям любил ее, или по крайней мере думал, что любит. Это было просто каким-то наваждением. Шарлотта была красивой и своевольной женщиной, а мой брат хотел безраздельно владеть ею, в то время как она не могла чувствовать себя счастливой с одним мужчиной. После того как Шарлотта сбежала, Уильям впал в депрессию и начал употреблять опиум. Он умер, приняв слишком большую дозу.
Кэтрин загрустила, вспомнив о том, как, потеряв своих родителей, осталась совершенно одна.
— Должно быть, Люсьен ужасно переживал, оставшись без родителей.
— Да, несомненно, хотя он никогда не показывал этого. После смерти Уильяма Люсьена воспитывал его дед — мой отец, который считал, что подобное влечение к Шарлотте было проявлением слабости. Он решил, что внук не должен быть таким же бесхребетным, как Уильям, который, как он считал, потерял достоинство из-за любви к женщине. Люсьен с детства научился сдерживать свои чувства и никогда не проявлять их, сохраняя самообладание.
