Он отстранил ее от себя.
– Что на тебе надето?
– Костюм пажа. – Ее карие глаза хитро блеснули. – В нем я могу драться мечом.
– Это твой меч? – Он с улыбкой взглянул на палку, висевшую у нее на поясе.
– Я сама его сделала. – Откинув голову, она– сердито посмотрела на Гая, стоявшего поодаль.
– Дядя Гай не захотел мне помочь. Он сказал, что война – не мое дело, а я хочу быть наемником, как ты.
Встретившись взглядом с Дэвидом, Гай сокрушенно покачал головой.
– Прости, Дэвид. Она обрезала себе волосы кухонным ножом. Я услышал, как ругалась кухарка и…
– Это ты меня прости, Гай. – Дэвид снова крепко обнял девочку. Обвив худыми ручонками его шею, а ногами бока, она обозревала окружающих с видом принцессы.
– Мне следовало бы знать, что с этим чудовищем никому не справиться.
– Я не чудовище! – возмущенно воскликнула Берт.
– Но ты и не воин, – сказал Гай.
– А вот и воин!
Прежде чем Дэвид успел вмешаться, внимание девочки привлекла подъехавшая к ним Элисон.
– Кто это? – спросила Берт.
– Позволь мне представить тебя. – Гордясь ими обеими и в то же время предвидя ожидавшие их всех осложнения, Дэвид подошел к стремени Элисон и мягко сказал Берт: – Это Элисон, графиня Сент-Джордж, четыре дня назад сделавшая мне честь стать моей женой. Берт, – сказал он Элисон.
– Я вижу, – Элисон грациозно кивнула. – Ты не говорил мне, что у тебя есть сын.
Дэвид застонал про себя, а его упрямая дочка выпятила подбородок и нижнюю губу.
– Я – девочка.
– Ее зовут Бертрада, – пояснил Дэвид.
Другая женщина смутилась бы. Элисон только прищурилась, разглядывая ребенка.
– Девочка? Ты – девочка?
Выкарабкавшись из рук Дэвида, Берт стояла с ним рядом. Выпятив худенькую грудку, она уперлась расцарапанными кулаками в бока и по-мужски самоуверенно расставила ноги. Она рассматривала мачеху так же критически, как та ее.
– Графиня? Вы – графиня?
Элисон не ответила, но Дэвиду ее застывшее выражение лица говорило о многом. Ее поразила такая дерзость, поразила внешность Берт и то, что он не сказал ей раньше, что у нее есть падчерица. Он должен был сообщить ей о ребенке, но Элисон так переживала свою беременность, что он боялся дать ей лишнюю причину сомневаться в прочности их союза. В своем воображении Дэвид представлял себе, как Берт очаровывает Элисон своей опрятностью и благовоспитанностью.
На самом деле Берт выглядела хуже некуда и вела себя слишком грубо. Когда только она успела так испортиться?
– Быть может, лучше будет продолжить знакомство в доме? – предложил Гай, чтобы сгладить неловкость. Представившись Элисон с галантностью, усвоенной им на турнирах, он взял под уздцы ее лошадь и повел на подъемный мост.
Она непринужденно беседовала с ним, ободряя его, как ее этому учили. Дэвид наблюдал за ними, терзаясь ревностью к взявшему на себя его обязанности Гаю и стыдом за осрамившую его дочь.
Он сам намеревался показать замок Элисон. Он хотел объяснить ей, что меньшую территорию легче оборонять, что его люди постоянно на страже, что оружие всегда готово к бою. Он хотел показать ей, что, несмотря на то, что он тратил большую часть времени и своего ограниченного дохода на укрепление замка, в нем все же были некоторые удобства. Хотя его конюшня нуждалась в побелке, крыша у нее была надежная, и лошадям там будет хорошо. Огород был окружен каменной стеной, и ведавшая им женщина умела составлять мази и эликсиры и в случае необходимости могла превратиться и в знахарку.
Дэвид поморщился, подумав о том, насколько главная башня в Рэдклиффе отличается от башни в Джордж Кроссе. Часовня у него была маленькая и темная. Большой холл и галерея тоже имели непривлекательный вид. Только солар мог бы удовлетворить требования Элисон, и именно там он надеялся ласками смягчить ее разочарование. А он сильно опасался, что она его испытывает.
Пока он смотрел ей вслед, тихий голосок произнес откуда-то снизу покаянным тоном:
– Папочка?
Он ждал, что за этим последует.
– Ты на меня злишься?
– А разве ты этого не заслужила?
Берт переступала с ноги на ногу.
– Она подумала, что я мальчик.
– Я ее не осуждаю. Волос у тебя нет, одета ты Бог весть как.
Ухватив двумя пальцами край ее короткой туники, он встряхнул ее. Над одеждой поднялось облако пыли.
– Да ты грязная!
– Ну и что?
Подавив улыбку, он подумал, что стал походить на Элисон. Раньше бы он этой грязи и не заметил.
– Воином тебе все равно не стать!
– А я хочу, хочу!
Она крепко обхватила руками его ногу.
– Я хочу с тобой, когда ты опять соберешься уезжать.
Теперь он все понял. Высвободив ногу, он опустился перед ней на колено.
– Ты не хочешь, чтобы я уезжал?
– Нет, – всхлипнула она.
– Разве Гай о тебе не заботится?
– Заботится. Я его люблю. – Она вытерла рукавом нос. – Почти всегда. Но он – это не ты.
– Поэтому ты должна быть вежлива с леди Элисон. Я женился на ней, чтобы больше не уезжать.
Слезы на глазах Берт мгновенно высохли.
– А почему?
– Она богата, и больше в Рэдклиффе никто не будет голодать.
– Ты женился на богачке. – Личико Берт расплылось в улыбке, когда она поняла тайную причину его поступка. – Ты женился ради денег.
– Не только ради денег. Элисон добрая, ласковая, щедрая…
Берт хмыкнула.
– Я ее видела, так что можешь не врать.
– Я не вру.
Он встал и протянул ей руку.
* * *
– Вот увидишь, ты ее полюбишь.
– Я тебя ненавижу, – Берт в упор смотрела на Элисон.
Между ними находилась лохань с горячей водой. Слуги наблюдали за ними с живейшим интересом.
– Я жалею, что папа на тебе женился.
– А мне жаль это слышать, – Элисон закатывала себе рукава, в то время как Филиппа и служанки закрывали ширмами камин в большом холле.
Не зная, то ли пожалеть дочь, то ли поддержать жену, Дэвид поднялся, сел и снова встал. Сидя на скамье у стола, Гай остановил его.
– Оставь их в покое.
– Но я должен вмешаться, не то они подерутся.
– Я бы сказал, что леди Элисон неплохо справляется.
– Ты не нужна папе, – выкрикнула Берт как бы в опровержение его слов.
– Ничего себе справляется! – Дэвид резко встал и подошел к камину.
– Берт, леди Элисон права, я тебе говорил… – начал он строго, как это редко ему случалось.
– Дэвид, – не глядя на него, холодно и спокойно сказала Элисон. – Не мешай.
Дэвид остановился, раскрыв рот.
– Я уверена, Бертрада и я прекрасно поладим, когда поймем друг друга. Только ты не должен вмешиваться. Поставь еще одну ширму, Филиппа, а то Бертрада простудится на сквозняке.
Оставшись один, Дэвид снова сел к столу. Гай налил кружку пива и пододвинул к нему. Дэвид отпил немного с нарочито беззаботным видом, но все время был наготове, если вдруг потребуется его участие.
