– Именно, – ответил Томас. – Мисс Бекетт великодушно отказалась от возможности поквитаться со мной, но если вы хотите ударить меня, сэр, то мы можем…
– Никаких ударов! – выпалила Элинор, слишком хорошо сознавая, какое может возникнуть недоразумение. – Отец Томаса вел дела с моим отцом, и… Джентльмены, вы привлекаете слишком много внимания! Умоляю, не забывайте о манерах!
Джозайя накрыл ее руку ладонью, поражаясь тому, как быстро нарушились его планы. Он-то хотел, чтобы Элинор немного погрелась в лучах светского обожания, чтобы послушала похвалы ее красоте и почувствовала уверенность в том, что их художественные экзерсисы стоили усилий. Он хотел гордиться своей живописью и подсластить успех присутствием рядом с ним Элинор, а вышло…
Вместо этого хозяева дома утащили ее от него, и никакие похвалы завсегдатаев и знатоков не могли улучшить его настроения. Все лестные слова и комплименты сопровождались намеками на Элинор и дерзкими вопросами о его «новой музе». Всеобщий интерес к «Леди в красном» заставил Джозайю задуматься: не совершил ли он ужасную ошибку, недооценив низменность человеческой натуры?
«Пятнадцать тысяч фунтов явно мало! Черт, я не знаю, какая сумма нужна, чтобы выкупить ее честь… Какой же я болван!» – мысленно восклицал Джозайя.
Хуже того, его зрение вдруг начало слабеть. Не прошло и пятнадцати минут, как Джозайя налетел на трех гостей и на несколько столов. Без мягкого руководства идущей рядом Элинор он дрейфовал в море расплывающихся лиц. Унижение и ярость – плохая смесь, и она совершенно не вязалась с веселой атмосферой вечера Уоллов. Джозайе пришлось признать, что все сочтут его горьким пьяницей.
«А ведь моя репутация и так не блестящая, и мне следовало хорошенько подумать, прежде чем устраивать этот выход».
Он прокладывал путь сквозь толпу в поисках Элинор, чтобы уехать, когда застал ее за разговором с красивым мужчиной. Джозайе их беседа показалась весьма задушевной, и он решил, что Элинор надо спасать. А потом вдруг сообразил, что это Келлер.
В полном гостей салоне Джозайя, сам того не желая, сделал их странный треугольник центром всеобщего внимания, и было ясно: если он сейчас ударит Келлера, то навсегда выставит себя в роли ревнивого любовника.
– Я о своих манерах помню. – Джозайя старался не повышать голос. – Хотя художественный темперамент так переменчив, что не могу дать никаких обещаний.
Элинор ахнула, услышав завуалированную угрозу, но его это уже не заботило.
– Я собираюсь проводить мисс Бекетт домой. – Джозайя взял ее за руку, чтобы подчеркнуть свои намерения. – Приятно было познакомиться, Келлер.
– Но мы ведь только что приехали! – запротестовала Элинор, но тут же, смутившись, пробормотала: – Х-хотя… я уверена, что мистер Хастингс более опытен в… светских делах.
– Вы не останетесь отпраздновать свой успех, мистер Хастингс? – спросил Келлер.
– Мисс Бекетт в празднике не принимает участия, а у меня голова разболелась. Дорогая, почему бы нам не извиниться перед Уоллами? – Держа Элинор за руку, Джозайя отошел, даже не кивнув Келлеру на прощание.
Зрение, к сожалению, не улучшалось, и Джозайя, давясь проклятиями, неловко огибал мебель и гостей в салоне. Разговоры вокруг стихали, но он опасался омутов и водоворотов сплетен, поэтому хотел как можно быстрее покинуть вечер.
В спешке он прикладывал усилия, чтобы не тянуть Элинор за руку, дабы не казалось, что он тащит ее из дома. Но тут, вдобавок ко всем бедам, он налетел на слугу с подносом, уставленным бокалами шампанского. Звон бьющегося хрусталя эхом отдавался от мраморного пола, и Джозайя в отчаянии застонал.
– Мистер Хастингс! Вы не можете сейчас уйти! – Гас подал знак, чтобы принесли еще шампанского, и велел музыкантам играть, дабы отвлечь гостей от недоразумения. – Только короли смогут позволить себе приобрести эту картину, если вы сейчас уйдете!
– Гас, пожалуйста… – Джозайя взял у слуги плащ.
– Это слишком таинственно. И умно. Но послушай, Хастингс, яви милосердие! К тому моменту, когда ты закроешь за собой дверь, сплетни разгуляются тут не на шутку, а ты ведь знаешь, как миссис Уолл ненавидит сплетни. – Мистер Уолл ухитрился солгать с честным видом, но Джозайя прекрасно знал, как обстояли дела в действительности.
– Я слишком неуклюжий сегодня, Гас. И вообще я сам не свой. Если останусь, то кончу тем, что шторы подожгу. Кроме того… Зачем отказывать людям в удовольствии? Пусть говорят. Черт, можешь намекнуть, что я пробормотал что-то про вдохновение и поспешил в студию работать, хорошо?
– Звучит многообещающе, – признал Гас, пожав руку Джозайе. – А вы должны потом вернуться без вашего тирана, мисс Бекетт! Вы должны украсить мой дом своей красотой, поскольку этот тип не продает ваше подобие!
– Вы слишком добры, мистер Уолл, – ответила Элинор. – Сэр, спасибо за чудесный вечер.
Джозайя помог Элинор сесть в ту самую карету, которую меньше часа назад уговаривал ее покинуть. Сам же уселся напротив и постарался успокоиться.
– Извини, Элинор, что испортил вечер, – пробормотал он.
– Да, ты это сделал. Но почему?
Джозайя со вздохом закрыл глаза.
– Я предпочел бы не говорить об этом.
Элинор подалась вперед и дернула его за рукав.
– Джозайя!.. Ведь ты настаивал, чтобы я пошла и чтобы надела это платье, говорил, что бояться нечего. Я сделала все, чтобы доставить тебе удовольствие, – а мы только что выскочили оттуда, словно в доме пожар!
– Ты приятно провела время?
– А ты?
– Нет! – отрезал он, жалея, что нет способа все объяснить, не открывая худшего. – Я подумал, что ты будешь рада уйти после встречи с Келлером.
– Но что случилось? Мы просто разговаривали, а ты… чуть не ударил его.
– Я подозревал его в подлости. Ведь он сын негодяя, укравшего состояние твоей семьи. И, судя по его повадкам, яблочко упало недалеко от яблоньки.
– Судя по повадкам?! – изумилась Элинор. – Ты с ума сошел? Мы вели любезную беседу, когда ты вмешался… как настоящий варвар. Ты знаешь мистера Келлера лично? Ты что-то имеешь против него?
Джозайя пожал плечами:
– Даже не знаю… Но я в жизни не видел, чтобы женщина поступала так великодушно! Он так очарователен, что ты с первой встречи простила ему то, что он толстел, пока ты голодала, и весело транжирил деньги, которые ему не принадлежали?
– Он вовсе не толстый! Ты просто дуешься, Джозайя Хастингс. Дуешься! Ты это сознаешь? Понимаешь, как нелеп этот разговор?
