— Я этим займусь, — сказала мисс Бэйли с видом человека, который давно привык уничтожать улики.
Николс собрал сырую одежду.
— Если вы будете освещать дорогу, я донесу это до самой двери, — предложил он.
Она кивнула.
Бэйли держала свечу. Николс нёс одежду.
В дверях он аккуратно положил вещи ей на свободную руку. Он потянулся к ручке двери, затем остановился.
— Мисс Бэйли, — шепнул Николс ей на ухо.
— Нет, — отрезала она. — Перестаньте.
Он тихо вздохнул и отворил двери.
Горничная шмыгнула в комнату своей хозяйки.
Николс закрыл двери и вздохнул снова.
Секундой позже дверь немного приоткрылась, и девушка тихо произнесла:
— Подождите.
Николс, исполненный надежды, вернулся назад.
В щель ему просунули рубашку.
— Это можете забрать, — сказала Бэйли.
И Николс взял рубашку его лордства.
Тем временем Рой и Джок тряслись от страха в сохранившейся части сгоревшей церкви.
— Кто, чёрт побери, это был? — спросил Джок.
— Какая разница? — сказал Рой. — Он там был и следил за нами.
— Они должны были выставить стражу, рано или поздно. Слышал, что они сказали — сын лэрда говорит о том, чтобы завести собак.
— Собак можно отравить, — сказал Рой.
— Чтоб ему пусто было, кто бы это ни был, — буркнул Джок. — Я едва штаны не обмочил.
Белое лицо, глядевшее из сторожевой вышки, напугало и Роя тоже. Если бы он на миг остановился и задумался, то сообразил бы, что лицо принадлежит человеку. Но кто останавливается на размышления в подобных случаях? Они бросили лопату и кирку и побежали.
Джок не уронил фонарь, но он не позаботился закрыть заслонку, и это существо — нет, не существо, а человек — преследовало их половину пути по дороге, пока Рой не выхватил фонарь у своего братца-придурка.
А теперь они попали в ловушку в этой проклятой церкви. Без огня и безо всякой возможности выбраться.
Однако есть много времени, чтобы поразмыслить. Ночью, во время дождя, старый замок в вышине представлялся огромной чёрной развалиной на фоне неба, которое было по цвету не намного светлее. Рой глазел на него и думал.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем Джок проговорил:
— Дождь прекращается.
Но у Роя уже была готова идея.
— Они следят за нами снаружи. — Сказал он, когда они выходили из церкви. — А мы найдём себе кого-то, кто будет следить за ними изнутри.
— Никто не согласится.
Братьев в деревне недолюбливали. Люди иногда заговаривали с ними, но быстро переходили к кому-то другому.
Роя это устраивало. Он тоже не особенно любил общаться.
— По собственному желанию, нет, не сделают, — подтвердил Рой. — Но я подумываю о ком-то, кого мы можем заставить.
Вскоре после полудня Среда, 26 октября— Вы понимаете, что делать? — спросила Оливия.
Леди Купер поправила шляпку:
— Разумеется.
— Что может быть проще, — добавила леди Уайткоут.
Три женщины стояли возле входной двери большого зала. Они ожидали карету, которая отвезёт леди Купер и леди Уайткоут в Эдинбург.
Их миссия заключалась в том, чтобы найти сиделку Фредерика Далмэя, его прислугу и выудить у них нужную информацию.
— Надеюсь, вы не сочтёте это слишком скучным занятием, — проговорила Оливия. — Оно больше похоже на попытки отыскать иголку в стоге сена.
— О, я так не думаю, — заявила леди Купер. — Нам известны имена. Мы довольно легко найдём их.
— А когда найдём этих людей, я не предвижу никаких трудностей в том, чтобы разговорить их, — сказала леди Уайткоут.
— Когда все остальные средства исчерпаны, обычно хорошо действует подкуп, — подмигнула леди Купер.
Снаружи вошёл лакей:
— Карета подана, ваша светлость.
Лайл вошёл через несколько минут после отъезда дам.
— Они сказали, что едут в Эдинбург, — сказал он. — Искать разгадки.
Оливия не видела его с прошлой ночи. Она долго не могла заснуть и, как следствие, поздно спустилась к завтраку. Пожилые леди находились там, но Лайла не было. Как сообщил Хэррик, он был с рабочими, на улице.
Оливия решила вести себя так, словно ничего необычного не произошло. Это оказалось легче, чем она предполагала. Он тот же самый Лайл, и события прошлой ночи при свете дня казались самой естественной вещью на свете.
Потому что она его любит и, вероятно, любила всегда. Любовь с годами принимала разные формы, но она всегда существовала.
И вот он здесь… С лопатой в руках.
— Ты принёс лопату для каких-то таинственных целей, или просто забыл оставить её во дворе? — спросила она.
Он посмотрел на её руки. Потом поднял взгляд:
— Что?
— Лопата.
— Ах, да. Эта лопата. — Перегрин взглянул на предмет в своих руках. — Один из рабочих нашёл её этим утром, когда пришёл. Одна лопата. Одна кирка.
— Доказательства. — Заключила Оливия.
— Мне не нужны доказательства, — сказал он. — Я тебе поверил. Но, видимо, я неправильно представил ситуацию. Ты их, очевидно, спугнула.
Он ухмыльнулся:
— Они бросили всё и сбежали.
— Всё, кроме фонаря.
Если бы они выронили фонарь, она не смогла бы последовать за ними… и все последующие события просто не произошли бы.
— Тем не менее, я не собирался приносить её сюда, — произнёс Лайл. — Я увидел, как отъезжают леди, пришёл спросить тебя об этом, и забыл оставить лопату снаружи.
Он огляделся по сторонам. Появился Хэррик:
— Да, ваша светлость. Джозеф у вас её заберёт.
Лакей поспешно подошёл, принял лопату и удалился.
Хэррик исчез.
— Я сегодня сам не свой, — тихим голосом проговорил Лайл. — Не знаю отчего.
Огонь за решёткой издал треск. Туда-сюда сновали слуги, тихо выполняя свою работу. Бледный свет проникал через глубокие ниши окон, смягчая угрюмость громадного помещения, но его не хватало для освещения. На столе стоял подсвечник. По времени суток стоял день, но, благодаря шотландской погоде, вокруг были сумерки.
Воздух между ними сгустился.
— Возможно, из-за странных снов, — произнесла Оливия.
— Да. — Его взгляд снова вернулся к её руке. — В любом случае, я пришёл, чтобы тебе помочь.
— Помочь в чём? — спросила девушка.
— Искать разгадки.
То, как она посмотрела на него, когда он вошёл.
Но она точно так же смотрела на него той ночью, когда он встретил её на балу. Увидел ли он тогда судьбу в этих синих глазах?
Он видел нечто, и это заставило его застыть, словно он врос в землю.
