— Нет, конечно нет. — Трентон хрипло откашлялся. — Я охотно возьму тебя с собой.
— Хорошо. Тогда договорились. — Она лукаво склонила голову. — Но мы вернемся на Уайт, правда?
Трентон улыбнулся:
— Разве я смогу удержать тебя вдали от него? Пожалуй, нет.
Она вышла из хлева, обхватила себя руками и окинула взором окружающие их плюшевые зеленые холмы и прекрасные цветы.
— Я никогда не думала, что смогу ощутить такую привязанность к Спрейстоуну, словно я родом из этих мест.
— Знаю. — Трентон подошел и встал рядом. — У этого острова есть особенность — он умеет похищать сердца людей.
— Ты так и не научил меня управлять парусной лодкой, — напомнила она.
— Потому что ты постоянно находилась рядом с совой.
— Постоянно? — Она повернулась и одарила его взглядом, в котором невинность сочеталась с непреодолимым соблазном.
Желание, неотступное и головокружительное, вспыхнуло в чреслах Трентона — неизбежность, которую он больше не подвергал сомнению и которой только изумлялся. Притянув к себе Ариану, он запустил пальцы в густую массу каштановых волос.
— Я не могу насытиться тобой, туманный ангел.
— А я — тобой, — прошептала она, расстегивая пуговицы его рубашки. — Нам действительно следует начать собирать вещи.
— Позже.
Он запрокинул ее голову и прижался губами к пульсирующей на шее жилке.
— Когда позже?
Она распахнула его рубашку и провела ладонями по мощной покрытой волосами груди.
Кобальтовые глаза Трентона потемнели и стали почти что черными.
— Я рад, что сове еще необходима твоя нежная забота, — пробурчал он, подхватывая ее на руки и направляясь к дому. — Потому что мне тоже она необходима.
— Трентон? Ты уверен, что она набралась достаточно сил, чтобы летать? Может, она…
— Посмотри на нее, — мягко ответил Трентон, показывая на клеть. — Глаза у нее стали ясными. Сегодня вечером четвертый день, как она хорошо ест. Она беспокоится с утра. Ей необходима воля.
— Ты прав. — Ариана решительно вздернула подбородок. — Было бы жестоко держать ее и дальше в плену. Одиссею необходимо парить.
— Возможно, она последует за нами в Суссекс, как последовала на Уайт, — предположил Трентон, чуть заметно улыбнувшись. — Похоже, она взяла на себя роль твоей защитницы.
— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы увидим ее снова.
— Еще одна вера, туманный ангел?
— Постоянная вера, супруг мой. — Она присела на корточки рядом с клетью. — Ты поправилась, прекрасная странница, — торжественно сказала она. — Прими свободу, которая принадлежит тебе по праву. — Без колебаний она подняла клеть и отступила назад. — До встречи, друг мой.
Сова повернула голову и увидела, что ее тюрьма исчезла. На мгновение она устремила свой острый топазовый взгляд на Ариану, моргнула раз, другой. Затем с пронзительным криком раскинула крылья и вылетела в открытую дверь хлева в желанный сумрак.
Ариана схватила фонарь и побежала за ней.
— Куда ты? — окликнул ее Трентон.
— Я хочу понаблюдать за ней. Она великолепна в полете. — Ариана помедлила. — Пойдем со мной.
— Должно быть, я сошел с ума, — пробормотал Трентон, следуя за ней. — Я убегаю от кукушек и преследую белых сов. Следующее, что ты сделаешь, — это заставишь меня спроектировать какие-нибудь строения, где твои драгоценные птицы смогут устраивать светские приемы.
Ариана засмеялась.
— Мне нравится эта мысль. Скорее! — Она схватила его за руку, и они бросились по саду из Спрейстоуна. Сова летела грациозно, за ней легко было следить. Она была единственной светлой полоской в темнеющем небе. Дважды птица опускалась на ветви высоких деревьев, бросая беглые взгляды на землю, затем снова летела, явно проверяя свои крылья, упиваясь вновь обретенной свободой.
— Она намерена перелететь через Солент, — заметил Трентон, останавливаясь, когда они достигли берега у порта Брэдинг.
— Может, она, опережая нас, направляется в Броддингтон! — Ариана бежала, не обращая внимания на влажный песок, пристававший к ее платью и туфлям, и остановилась у самой кромки воды. Высоко подняв фонарь, она молча прощалась с другом, пристально вглядываясь в ночное небо до тех пор, пока сова не скрылась из вида.
— Она поистине свободна, — тихо произнесла она и, обернувшись, улыбнулась Трентону: — Некоторым вещам суждено произойти, у нас нет над ними власти. И это одно из таких мгновений.
Трентон не ответил. Теплый свет фонаря разливался вокруг нее, придавая сверкающей меди ее волос огненно-красный оттенок. Вода плескалась у ее ног, касаясь края платья, затем откатываясь в темнеющий залив.
Внезапно незваный образ возник перед Трентоном, пронзая его, словно нож, вызывая резь в животе. Вспышки воспоминаний, неудержимых, незабываемых, забили ключом.
Некоторым вещам суждено произойти, Трентон… И это одно из таких мгновений. Мерцание темно-красных волос, золотистая дымка фонаря.
Да, Ванесса. Ты права. Это мгновение должно было наступить, но не по тем причинам, о которых ты думаешь. Он ощутил, как волна гнева прокатилась по его венам, слепая ярость вспыхнула вновь, словно все это происходило сейчас. Это не начало, злобная шлюха… Это конец. Я гарантирую тебе: сегодня вечером.
— Трентон?
Плеск волн, молчание ночи. Конец.
— Трентон? — Ариана подошла к нему, глаза ее светились участием. — В чем дело? Ты побелел как полотно.
Трентон, оцепенев, смотрел на нее невидящим взором.
— Ты пугаешь меня… Что случилось? — Ариана стиснула его руки.
В глазах Трентона загорелся холодный блеск и он оттолкнул Ариану.
— Не надо снова. Ванесса. Никогда больше.
Повернувшись на каблуках, он поспешно направился в Спрейстоун.
Река Арун не изменилась.
Освещенные единственным фонарем, темные вздымающиеся воды стремительно неслись по Суссексу, с неистовой силой впадая в канал.
Женщина пристально всматривалась в пустынный берег, вызывая перед своим мысленным взором мужчину, которого желала, и женщину, которой больше не было, — образ, превращавший ее по-прежнему прелестные черты в маску ненависти.
Все это вскоре будет исправлено.
— Мисс?
Песок приглушил звук шагов констебля. Она не слышала, как он подошел.
— Да?
Она поспешно надвинула капюшон на глаза, прикрывая лицо.
— С вами все в порядке?
Она тотчас определила, что его обветренное лицо незнакомо ей, и вздохнула с облегчением.
— Конечно, констебль. Со мной все в порядке… просто наслаждаюсь вечерней прогулкой.
Он нахмурился:
— Я увидел свет вашего фонаря. Такой молодой леди, как вы, не следует гулять в одиночестве у реки ночью.
Она чуть не рассмеялась вслух от нелепости его замечания. Ее молодость давно миновала, и она лучше, чем кто-либо иной, знала, что страх проистекает не от одиночества, а от беспомощности.
