– Нет, но я не понимаю, почему мне нельзя пойти на бал-маскарад! – возразила Лусилла. – Раз я была уже на нескольких частных балах, то почему мне нельзя теперь побывать и на публичном балу?
– Полагаю, тебе и впрямь трудно понять, – сочувственно заметила мисс Уичвуд, – но поверь мне, существует большая разница между теми частными балами, на которых ты побывала, и публичным балом. Твои частные балы – в сущности, лишь неформальные танцульки, а не балы; и устраивались они исключительно для развлечения таких, как ты, девушек, еще не вышедших в свет. И не смотри на меня так! Боюсь, если бы твой дядя спросил меня, можно ли тебе пойти на пятничный бал-маскарад, я была бы вынуждена ответить, что для девушки, дебют которой еще не состоялся, это было бы верхом неприличия.
– Никаких сомнений! – подхватила мисс Фарлоу. – Это было бы крайне недостойное зрелище. Во времена моей молодости…
Мисс Уичвуд метнула предупреждающий взгляд на Лусиллу, а кузину заставила умолкнуть, заявив:
– Вы ведете себя совсем как моя тетя Аугуста, Мария! Именно так она всегда говорила, когда я хотела сделать что-либо, чего она решительно не одобряла. И я подозреваю, что то же самое говорили и ей, да и вам тоже во времена вашей молодости, и это точно казалось вам таким же несправедливым, как и мне.
Мисс Фарлоу уже открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его, встретив уничтожающий взгляд мисс Уичвуд, проигнорировать который не посмела. А вот утихомирить Лусиллу оказалось не так-то легко, и девушка продолжала спорить на эту тему до тех пор, пока мисс Уичвуд не потеряла терпение и не заявила:
– Довольно, дитя мое! Смею предположить, что Гарри Бекенхем будет разочарован, не встретив тебя на балу, но уж никак не удивится этому.
– Нет, удивится, и даже очень! – вспылила Лусилла. – Я сказала ему, что буду там, когда он спросил меня об этом, потому что и представить себе не могла, что вы откажетесь отвести меня туда…
– Слушай, ты уже достала! – не выдержал Ниниан. – Люси, ты превращаешься в безалаберную балаболку!
Покраснев до корней волос, Лусилла приготовилась дать сдачи, но мисс Уичвуд погасила скандал в зародыше, заявив, что если им так хочется поссориться, то они могут сделать это в гостиной, а не за обеденным столом. Ниниан, устыдившись, моментально попросил прощения; а вот Лусилла была слишком зла, чтобы последовать его примеру. Однако она не рискнула продолжить ссору, чем мисс Уичвуд вполне удовлетворилась.
Ниниан откланялся, как только ужин закончился; а Лусилла, сохраняя, как ей казалось, высокомерное молчание, которое на самом деле очень походило на обыкновенную детскую обиду, и обнаружив, что никто не обращает на нее ни малейшего внимания, отправилась к себе еще до того как подали чай.
– Очень достойное поведение, нечего сказать! – заявила мисс Фарлоу и захихикала, чем вызвала у мисс Уичвуд немалое раздражение. – Разумеется, я знала, что так и будет, с того самого момента, как только впервые увидела ее. Я с самого начала говорила…
– Мария, вы уже и так сказали больше чем достаточно! – прервала ее мисс Уичвуд. – В том, что Лусилла вела себя так раздраженно, виноваты исключительно вы, и я ничуть не удивилась, что она вышла из себя и нагрубила вам. Нет, не начинайте сначала, потому что у меня уже не хватает терпения выслушивать вас.
Мисс Фарлоу разрыдалась и, всхлипывая, принялась объяснять, что только искренняя привязанность к дорогой Эннис вынудила ее обидеть девушку.
– А вас я совсем не хотела обижать, но видеть, как она злоупотребляет вашим хорошим к ней отношением, было свыше моих сил.
Видя, что Эннис ничуть не смягчилась, леди Уичвуд сочла нужным вмешаться и принялась успокаивать уязвленное самолюбие мисс Фарлоу, в чем преуспела настолько, что та вскоре перестала плакать, приняла из ее рук чашку чая, согласилась с тем, что у нее болит голова, и позволила убедить себя лечь в постель.
– Ты настоящая волшебница, любовь моя! – заявила Эннис после того, как мисс Фарлоу наконец удалилась. – Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Я уже была готова устроить ей такой нагоняй, какого она не получала еще ни разу в жизни.
– Да, я заметила, – ответила леди Уичвуд и улыбнулась. – Разумеется, она не должна была говорить Лусилле того, что сказала, но ее нельзя не пожалеть.
– А мне ее ничуть не жалко.
– Ты говоришь так только потому, что она разозлила тебя до крайности. Бедная Мария! Она ужасно ревнует к Лусилле, полагая, что та заняла ее место, а ведь она из тех, кто требует, чтобы ее любили и обожали, – тогда она будет знать, что ее ценят. А когда она думает, что ты любишь Лусиллу больше, чем ее, то начинает ужасно ревновать и говорит всякие глупости, которых на самом деле не имеет в виду.
– Например, что Лусилла злоупотребляет моим расположением.
– Да. Это глупость чистой воды, конечно: Лусилла всего лишь избалованный ребенок. – Она помолчала, после чего с извиняющимся видом добавила: – Ты рассердишься на меня, если я скажу, что мне и впрямь кажется, что ты слишком много ей позволяешь?
– Нет, что ты! – со вздохом ответила Эннис. – Я и сама это понимаю. Видишь ли, тетка держала ее подле себя, не позволяла бывать на вечеринках, заводить друзей по собственному желанию, никуда не пускала одну без гувернантки, и я решила, что постараюсь сделать все, чтобы она забыла о той серой и унылой жизни, которую влачила после смерти матери. Ты не представляешь, какое удовлетворение я испытала, глядя, как она радуется тому, что другие девушки полагают самыми обычными развлечениями! Полагаю, мне следовало бы догадаться, что это немного вскружит ей голову. Ты скажешь, что я могла бы предвидеть и то, что задача опекунства над живой и очень красивой девушкой окажется совсем нелегкой. И теперь я подозреваю, что мистер Карлетон был прав, когда сказал, что я не гожусь для того, чтобы присматривать за его племянницей.
– С его стороны это крайне невежливо и неблагодарно, но, должна признать, я думаю, что он прав. Мне бы очень хотелось, чтобы заботу о ней он поручил кому-либо еще.
– Что ж, ты можешь быть спокойна на этот счет, поскольку именно это он и собирается сделать. Сегодня он приходил сюда для того, чтобы сообщить мне об этом. Лусилле я, правда, еще ничего не говорила. Боюсь, она будет яростно возражать против того, чтобы ее забрали у меня, поэтому я предоставлю право ее дяде сообщить ей эти новости. Если она убежит, что вполне вероятно – она даже может сбежать с Килбрайдом, чтобы тайно обвенчаться с ним, – то пусть ответственность за это несет мистер Карлетон, а не я.
– О, я надеюсь, она не наделает подобных глупостей! – убежденно сказала леди Уичвуд. – Насколько я понимаю, ты не хочешь расставаться с Лусиллой, но подумай о том, дорогая моя, что тебе все равно придется сказать ей «прощай» следующей весной, когда состоится ее дебют в обществе, так что чем дольше она проживет с тобой, тем труднее тебе будет разлучаться с ней. Прошу тебя, только не впадай в уныние, хорошо?
