— Хорошо, — сказал Хьюго. — Браун только что уехал, да?
Трент кивнул.
— Жаль. Я хотел попросить его съездить в Хай-Эйкр, посмотреть коров, которых мы могли бы купить. Придется поискать его. По какой дороге он поехал?
— На Блендон, — сказал Трент, выводя Грифа из денника и наклоняясь, чтобы помочь Хьюго. — Уехал слишком поспешно.
Хьюго направил лошадь со двора.
— Смотрите, не попадите в кроличью нору, — крикнул Альберт точно так же, как делал, когда Хьюго был мальчишкой.
Хьюго махнул кнутом, давая знать, что понял, и пустил лошадь рысью. Трент покачал головой и скрылся в сарае.
Будь он проклят, думал Хьюго, если не ощущает себя упрямым юнцом, который пустился в какое-то сумасбродное приключение. Будь он проклят, если ему не было при этом хорошо, потому что он совершал нечто достойное. Или было бы хорошо, если бы его не грыз страх из-за опасности, грозящей Люсинде.
Гриф быстро покрывал расстояние. Хьюго внимательно высматривал Брауна. Вот он. Облако пыли на дороге впереди. Браун явно держит свое слово и хочет предупредить Люсинду прямо сейчас, и если повезет, он не обернется и не увидит, что Хьюго едет следом. Держа его в поле зрения, но, не сокращая дистанции, Хьюго последовал за ним в деревню. Должно быть, Люсинда у Даннингов. Очевидно, что она переехала туда. И глупо.
Он заметил, что Педдл, которой катил бочку по вымощенному булыжником двору трактира, помахал ему рукой, и махнул в ответ.
Браун, не снижая скорости, проехал мимо коттеджа Энни Даннинг.
Хьюго нахмурился. И куда теперь? Управляющий свернул в проулок. В этом направлении был только один дом. Она у Постлтуэя! В доме викария ей не грозит опасность. Желание увидеть Люсинду заставило Хьюго броситься за управляющим, не обдумав последствий своего поступка. Люсинда твердо решила никогда больше не видеть его, Хьюго. Он охотнее столкнулся бы со всей великой армией Бонапарта, чем с ее возмущением. Он улыбнулся. Она была великолепна в своем гневе. Хьюго гордился ею. Если бы только он мог ее освободить!
Эта мысль ворвалась ему в голову, точно пушечное ядро. В его власти сделать так, что ее муж никогда больше не прикоснется к ней. Он круто повернул Грифа. Фаэтон доставит его в Лондон задолго до того, как сыщик передаст сообщение Денби. Ссора за карточным столом или огромный долг — и все будет улажено.
Схватив ее запястье, Денби поставил Люсинду на ноги. Теперь, уже не прижатая животом к его плечу, она смогла перевести дух. Господи. Вейл. Она пыталась высвободить руку, которую Денби сжимал мертвой хваткой.
Человек в красном жилете вышел из экипажа следом за герцогом. Сыщик. Еще один враг. Сердце у Люсинды упало. Трое мужчин против одной женщины. Жалкие трусы.
При виде Люсинды сыщик нахмурился.
— Слишком поздно, ваша светлость. Вейл поднял бровь.
— Да, судя по всему.
— Я не ожидал увидеть вас здесь, Вейл, — сказал Денби. — Но я буду вам очень признателен, если вы одолжите мне ваш экипаж. Этот чертов парень с почты, не хочет возвращаться в Лондон, пока я не покажу ему наличные. Или, может быть, вы одолжите мне пони?
Рыдающая София пробежала позади них и обхватила руками ноги Люсинды.
— Мамочка.
Вейл вскинул вторую бровь.
— Совершенно очаровательная картина.
— Вы гадина, — сказала Люсинда. — Я никуда не поеду ни с одним из вас.
— Вы моя жена, — сказал Денби. — Объясните ей это, Вейл. Она, похоже, не понимает этого. Она мое имущество, моя собственность, так же, как моя лошадь.
— И вы обращаетесь со мной хуже, чем со своей проклятой лошадью! — крикнула Люсинда; София стиснула ее колени, мешая ее попыткам вырваться.
Денби занес кулак.
С быстротой молнии Вейл шагнул вперед и схватил Денби за запястье. При этом он прерывисто дышал, грудь у него вздымалась и опускалась.
— Глупец. Неужели вы хотите ударить вашу жену на людях? Или вы полагаете, что ее семья не узнает об этом? Никаких денег вы не получите. Не надейтесь.
Краска сползла с лица Денби. Губы презрительно скривились.
— Разумеется, я не хочу, чтобы она выглядела хуже, чем уже выглядит.
Вейл бросил взгляд на Люсинду. Ей хотелось умереть со стыда, исчезнуть в пыли у своих ног. Но она вздернула подбородок.
— Вы знали, как я выгляжу, когда женились на мне, Денби.
— Хватит препираться, садитесь в экипаж! — завопил Денби.
— Прошу вас, леди Денби, там вам будет удобнее, чем в почтовой карете, — промурлыкал Вейл.
Сыщик кашлянул.
— Ничего другого вам не остается, ваше сиятельство. Не то мы привлечем к себе внимание. — Он указал на одинокого всадника, скачущего галопом по проулку.
Мистер Браун. Сердце у Люсинды подпрыгнуло от радости, когда она узнала управляющего. Он, разумеется, спешит ей на помощь, нужно только потянуть время.
— Я никуда не поеду без дочери.
Вид у Вейла стал удивленный, но скучающее выражение мгновенно вернулось к нему.
— Не вижу вреда в том, чтобы взять ребенка.
— Нет, — возразил Денби. — Я не подбираю уличных найденышей.
— Ну-ну, мальчик мой, — пробормотал Вейл, положив руку на плечо Денби. — Приедем в Лондон и во всем разберемся.
— Ага, — сказал сыщик, открывая дверцу кареты. Денби глубоко вздохнул. Лицо у него стало красным.
— Господи Иисусе, — он схватил Софию в охапку и швырнул на обочину, — я не пущу в свой дом эту засранку!
София закричала.
Люсинда проскользнула под вытянутой рукой Денби и упала на колени подле вопящего ребенка. Притянула девочку к себе, принялась укачивать.
— Все хорошо, детка. Мама с тобой.
— Что здесь происходит?
Люсинда оглянулась на испуганное лицо мистера Брауна.
— Миссис Грэм, с вами все в порядке? — Он спрыгнул с лошади. Окинул взглядом мужчин, стоявших кружком у экипажа.
Денби торопливо шагнул к Люсинде.
— Сэр, то, что здесь происходит, вас не касается. Я граф Денби. Эта женщина моя жена, и я приехал сюда, чтобы отвезти ее домой.
Лицо, плечи, все тело мистера Брауна поникло. Жестом, выражающим беспомощность, он поднял руки.
— Прошу прощения. Я приехал предупредить вас, что этот человек, — он посмотрел на сыщика, — побывал в Грейндже.
— Увы, дружище, вы здесь de trop,[2] — скучающим тоном проговорил Вейл.
Мистер Браун сжал кулаки.
— А вы кто такой?
— Я герцог Вейл. А с кем я имею удовольствие беседовать?
Управляющий словно съежился под своим коричневым сюртуком. Люсинде захотелось влепить Вейлу пощечину.
— Это мистер Браун, управляющий лорда Уонстеда.
— Весьма рад, уверяю вас, — сказал Вейл. — Полагаю, вам лучше уехать отсюда. — Он открыл свою табакерку и посмотрел на Люсинду, которая укачивала плачущую Софию. — По зрелом размышлении вы могли бы позаботиться о ребенке.
