– Это священное событие, – назидательно добавил святой отец. – К вступлению в святое положение супружества не относятся пренебрежительно или… – смешавшись, он оборвал речь, когда Гренвилл вперила в него взгляд ледяной синевы. – То есть. Ладно. – Он ослабил воротничок. – Наверно, мы могли бы занять наши места.
Навязчивая смутная мысль или воспоминание, или нечто такое снова засвербело у Вира в голове. Но в следующее мгновение появились Дейн с женой, и лорд Вельзевул взял все в свои руки, как по своему обыкновению он вечно делал, и стал давать указания, чтобы один стал вот здесь, другой вон там, кто-то делал это, иные – то. И спустя мгновение началась церемония, и потом Вир мог думать только о женщине, стоявшей рядом с ним, о том, что она станет его, безоговорочно… и навсегда.
Невеста и сопровождающие ее лица удалились еще несколькими часами ранее, но было уже за полночь, когда приятели Вира позволили ему спастись от послесвадебной оргии, и то сие произошло потому, что кто-то – то ли Каррутерс, то ли Толливер – приволок компанию шлюх. На этом Дейн решил, что женатые джентльмены вольны по своему выбору покинуть собрание. Хотя Трент не являлся женатым человеком, он отбыл вместе с ними, все еще пытаясь заставить Дейна выслушать некую малопонятную теорию или историю, или чем бы там не являлось повествование о Карле Втором и придворных, и кавалерах, и только Люцифер знает, о чем еще.
– Я знаю, это было в твоем поместье, – втолковывал Трент зятю, пока трое джентльменов взбирались по лестнице. – В портретной галерее, которая, должно быть, в милю длиной, и он в алькове, а Джесс говорила, что он ее любимый…
– Галерея длиной сто восемьдесят футов, – поправил Дейн. – Эйнсвуд подтвердит. В день похорон моего папаши я установил один из портретов предка на подставку и устроил стрельбу из лука. Помнишь, а, Эйнсвуд? Ты тогда заявил, что использование портрета моего отца в качестве мишени лишь подтверждает мою незрелость. Ты заверил меня, что мне доставит большее удовлетворение ублажить эту рыжую чертовку, Чарити Грейвс, в хозяйской спальне. Вкусив ее сам, ты посчитал, что она будет стоить моих усилий. – Он хлопнул Вира по спине, когда они достигли верха лестницы. – А, ладно, дружище, те деньки миновали. Не делить нам больше одну шлюху на двоих. Мы должны теперь заняться своими женами, и каждый, разумеется, собственной.
Дейн повернулся к Берти:
– Спокойной ночи, Трент. Счастливых сновидений.
– Я тебе толкую, Дейн, но ты…
Мрачный убийственный взгляд Дейна заставил его замолчать.
Берти потянул за шейный платок.
– То есть. Ладно. – Он отступил от Дейна. – Значит так, мои поздравления, Эйнсвуд, и спокойной ночи, и премного обязан, знаете ли – шафер. Большая честь.
Он потряс руку Виру, кивнул Дейну и ретировался в свою комнату.
На задворках разума Вира что-то неясное вновь дразняще замаячило, но взглядом его завладела последняя по коридору дверь, за которой его ждала его же герцогиня, и обдавшее жаром понимание стерло ту досаждающую призрачную мысль.
– Миледи ждет наследника в феврале или марте, – сообщил Дейн, привлекая к себе внимание Вира. – Потребуются крестные родители. Возможно, ты и твоя новобрачная согласитесь занять их место.
Секунду Вир не верил своим ушам, затем до него дошло, что ему предложили. В горле встал комок. Несмотря на разлуку, расстояния, непонимание и кулачные бои, они с Вельзевулом все еще оставались друзьями.
– Так вот почему ты так жаждал увидеть меня женатым, – дрогнувшим голосом произнес он.
– Я жаждал по нескольким причинам, – поправил Дейн. – Но не буду тебя держать здесь и заставлять выслушивать свои доводы. У тебя есть… обязанности. – Он чуть улыбнулся. – Не буду отвлекать тебя от них.
К своему ужасу Вир почувствовал, как краска бросилась ему в лицо.
– Ты покраснел, Эйнсвуд, – заметил Дейн. – Воистину сегодня день чудес.
– Ступай к дьяволу, – проворчал Вир и пошел по коридору.
Позади раздался хриплый смешок Дейна.
– Если зайдешь в тупик и не будешь знать, что предпринять, Ваша Светлость, не стесняйся и стучи в мою дверь, – посоветовал Дейн.
– Право слово, скажешь тоже – зайти в тупик, – не оборачиваясь, бросил Вир. – Я научил тебя всему, что ты знаешь, Вельз, и вполовину не всему, что знаю я сам.
Он услышал сатанинский грохот, который мог сойти за смех, потом, как открылась и захлопнулась за Дейном дверь.
– Постучать в его дверь, – бормотал под нос Вир. – Изумительно. Очень забавно. Будто не я был старше его и не привел ему первую в его жизни шлюху.
Он нетерпеливо постучал в дверь своей комнаты.
– Проклятый чертов всезнайка. Всегда таким был. И вечно будет. Я разобью его огромный клюв о…
Его новоиспеченная женушка открыла дверь.
Он смутно отметил, что она все еще полностью одета, но ни на мгновение этому не удивился. Вир вошел, пинком захлопнул за собой дверь, схватил ее в свои объятия и крепко-накрепко прижал к себе.
Потом зарылся лицом в ее шею. Мягкие густые волосы щекотали ему щеку, ее аромат завладевал им, и он с жадностью вдыхал его.
– О, Боже, Гренвилл, – бормотал он. – Думал уже никогда не отделаюсь от них.
Она подняла руки и обвила вокруг него, но как-то чопорно, а ее длинное тело задрожало от напряжения. Вир поднял голову и взглянул на нее. Лицо ее было бледным и замкнутым. В глазах он увидел свое отражение и что-то еще. Нечто мрачное и тревожащее.
– Ты устала, – посочувствовал он, ослабив свою медвежью хватку. – Что ж, день был трудный и утомительный.
– Я не устала. – Голос драконши дрожал. – Я поднялась сюда и тотчас уснула, лишь стоило коснуться головой подушки. – Она высвободилась из его рук. – Я проснулась час назад основательно отдохнувшей. И у меня было время подумать.
– Но этого времени не хватило на то, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее для брачной ночи, – заметил он, решительно не обращая внимания на чувствительные уколы совести. Он стремительно вовлек ее в брачные узы. Он воспользовался ее минутной слабостью. Ну что ж, очень хорошо. Он бессовестный – наравне с испорченностью, несносностью и другими «et cetera». Такова уж его натура. – Все замечательно. Я буду счастлив помочь тебе избавиться от брони.
И потянулся к самой верхней пуговице.
– Я не готова вступить в супружеские отношения, – сухо заявила она.
– Разумеется. – Он расстегнул верхнюю пуговку. – Я тебя подготовлю.
Она шлепнула его по рукам.
– Я серьезно, Эйнсвуд. Нам нужно поговорить.
– Гренвилл, ты же знаешь, мы и двух минут не можем побеседовать, чтобы не поссориться, – напомнил он. – Давай на сегодня отставим разговоры, что скажешь?
