— Ставлю всем, кто хочет выпить за мой счет. Наливай, милая женщина, — обратился он к хозяйке за стойкой.
Пошли в ход стаканы. У всех на душе был праздник, кроме, естественно, Дика и Сэлти. Выбравшись из-под навалившихся на них силачей — Джулиана и Флинна, — они постарались поскорее смыться из таверны и успеть на ближайший дилижанс, увозящий их подальше от Лондона.
Часом позже Джулиан и Флинн подъезжали к жилищу Флинна неподалеку от особняка Уордов.
— Ты ручаешься, что мы поступаем правильно? — спросил Джулиан, прежде чем вышел из экипажа. — Какая польза будет от того, что я у тебя переночую?
Флинн в знак клятвы тронул пальцем изумрудную серьгу, как символ доверия к нему его госпожи.
— Хочешь — иди на все четыре стороны, а я сам справлюсь, — храбро заявил подвыпивший Флинн.
Он открыл дверь своим ключом, пропуская вперед Рейнора. Удар тяжелой дверью заставил их обоих скатиться по крутым ступенькам крыльца.
— А ты мне сказки рассказывал, что она меня любит! — упрекал Джулиан Флинна, опомнившись после падения и отряхивая от пыли одежду.
Флинн молча наслаждался, глядя на Джулиана. Он заботливо усадил его в экипаж, дал указания кучеру доставить пассажира по адресу в целости и сохранности.
Когда Флинн вернулся на Бэкингем-стрит, он застал Серену в нервном нетерпении, расхаживающей по тесной комнатке.
— Зачем ты сюда заявилась? — спросил он достаточно грубо.
Вторжение Серены в его личные владения ему не понравилось.
— Хотела поговорить с тобой. Что с твоим лицом?
— Получил шлепок цветком по щеке от одной милой дамы. Тебя это не касается. Хуже другое.
Ты губишь свою репутацию. Что люди скажут, узнав, что ты проводишь ночь в моем жилище?
— Я — Серена! — Серена надменно вскинула вверх брови. — Про меня никакие людишки не посмеют сказать ничего плохого. Лучше скажи, с кем ты подрался? С Джулианом?
Флинн упрямо отверг ее помощь и сочувствие.
— Уходи отсюда. Нам не хватало еще сплетен о том, что мы вместе проводим не только дни, но и ночи.
— Пока ты не смоешь с лица кровь, я не уйду. Я хочу убедиться, что ты остался таким же красивым, как и прежде.
Он повиновался с невеселой улыбкой, налил в рукомойник воды из кувшина, тщательно ополоснул лицо. Зрелище после умывания было не из приятных. Нетрезвая, да еще вдобавок изрядно побитая физиономия.
В ответ на ее пренебрежительную усмешку Флинн избрал лучший способ защиты — нападение.
— Посмотри лучше на себя. В каком ты виде заявилась сюда? Все решат, что лакей спит со своей госпожой.
Серена рассмеялась.
— Для тебя, мальчик, я слишком стара. Только в твоей глупой голове могут возникнуть подобные мысли.
— Ты старше меня всего на три года. Разве это препятствие? Хочешь, сбежим из дома вместе и где-нибудь обвенчаемся?
— Если ты шутишь, так и скажи, а если говоришь серьезно…
— То что?
— Наша дружба дает трещину.
— Мы дружим с детства, но давно уже не дети. Серена шагнула к двери. Он не оставил без внимания ее порыв и выкрикнул:
— Уходи, а то я сделаю то , что эти ублюдки не смогли сотворить с тобой поутру…
Дверь захлопнулась за ней так, что весь дом затрясся.
Флинн появился в особняке Уордов, как раз когда подали завтрак.
— Извините, госпожа, но, кажется, вы хотели переговорить со мной о чем-то. Я старею, меня часто подводит память.
— Ты похож на медведя, у которого заноза в лапе, — сказала Серена.
— Боюсь, что я больше похож на медведя, у которого заноза в башке, — ответил Флинн.
Внешне они как будто помирились, и Серена вздохнула облегченно. К приходу Кэтрин все между нею и Флинном уладилось. Кэтрин занялась завтраком. Серена допивала свой чай с молоком. Поднимая вверх чашку, она, словно бы ненароком, поглядывала на Флинна. Флинн притворялся, что он не помнит произнесенных им накануне в своей спальне слов. Как было бы хорошо, если б в действительности все прошлое было забыто!
— Я думаю, что мне неплохо было бы прогуляться, — сказала Серена.
— Только не одной. Возьми с собой кого-нибудь из горничных, — посоветовала Кэтрин. — Или Флинна.
— Флинна? Ты права.
Они вышли из дома вместе с Флинном.
Летние дни были нескончаемо долгими. Солнце упрямо держалось на небе часов до десяти вечера, да и после захода было еще долго светло. Это создавало массу проблем для тех, кто с вожделением ожидал темноты — для «ночных бабочек», взломщиков и леди, прокрадывающихся тайком к своим любовникам.
Серена тоже с нетерпением ждала момента, когда тьма наконец-то окутает землю, и следила, как стрелка каминных часов медленно совершает свой путь по циферблату. Сумерки постепенно превращались в ночь. В доме стихли все звуки. Только тикали часы в гостиной и холле. Сквозь раскрытые окна до нее доносилась неясная перебранка речников на Темзе и отдаленный колокольный звон.
С каждой минутой волнение ее нарастало. Близился момент их свидания с Джулианом. Лодочник уже давно ждет ее в условленном месте. Они спустятся вниз по реке до шлюза, там она пересядет в карету, присланную Джулианом, которая доставит ее в его «логово» — игорный дом.
Пересекая комнату нервными шагами, Серена мельком глянула на себя в зеркало. В этот вечер она должна выглядеть достойно. Служительницы зеленого сукна или рулетки отбирались хозяином тщательно и все обладали привлекательной внешностью. Их моральные качества гораздо менее интересовали посетителей.
Серена выбрала для себя строгое платье из голубого шелка с вышивкой серебряной нитью вокруг горла и по рукавам до локтей. Джулиан должен оценить ее вкус, ина распустила волосы, и они свободно падали на плечи. Серена не стала заниматься сложной прической. Леди, страдающая от мигрени и под этим предлогом отпустившая свою горничную раньше времени, может появиться и с распущенными волосами. Как вызов ему, она наклеила кусочек черного шелка в уголке рта, прикрывая царапину, оставшуюся после схватки с насильниками. Это было сделано на тот случай, если он возымеет желание прижаться своими губами к ее губам.
Она задала вопрос собственному изображению в зеркале:
— Чего ты добиваешься, девочка?
Отражение ничего не смогло ей ответить. Серена опустилась в кресло, смежила веки, вслушиваясь, как маятник часов отсчитывает время.
Она не знала и не хотела знать, что сулит ей эта встреча. Джулиан сам предложил ее для совместного лицезрения, как сгорит в огне и превратится в пепел их брачное свидетельство. Это было разумно и не могло вызвать никаких возражений с ее стороны.
Ей надо вступить в брак с Тревором Хэдли. Невозможно тянуть столько месяцев эту волынку. Мистер Хэдли был терпелив, но, в конце концов, и он проявил нетерпение.
