Мери не удостоила его ответом, а вместо этого потребовала:
— Когда это ты успел увидеться с Джеком и говорить с ним? До полудня он был со мной, а потом, насколько мне известно, заперся в кабинете с Уолтером до позднего вечера. Полагаю, он послал тебе записку, в которой написал об ужасающей лжи Генри Шерлока и о том, что Шерлок обкрадывает его. Да, скорее всего Джек послал тебе записку.
При упоминании о Шерлоке выражение красивого лица Киппа моментально стало жестким. Но тут же он лукаво улыбнулся:
— Неужели до полудня? И не стыдно Джеку быть таким соней, и это тогда, когда следует разобраться с Шерлоком. Брак с тобой сотворил чудо, усмирив горячий нрав нашего героя. Поздравляю, дорогая.
Мери снова зарделась, но очень скоро справилась со смущением. Ведь это был Кипп. Ее друг и наперсник. Его ли ей стесняться.
— Я думаю, он очень счастлив, — ответила Мери, положив голову на плечо Киппу. — Счастлив настолько, что не станет делать ничего необдуманного.
Кипп обнял Мери за плечи и слегка прижал к себе.
— А вот тебя счастье толкнуло на дорогу, и ты собираешься совершить самый безумный и нелепый поступок в своей жизни. Если вспомнить, как когда-то ты вбила себе в голову, что надо поднять на флагшток пару бриджей, принадлежавших Ужасному Августу, то от тебя всего можно ожидать.
Мери хихикнула и, просунув руку, обняла Киппа за талию.
— Ах, Кипп! Я так счастлива! Прошлой ночью я решила, что мир рухнул и моя жизнь кончилась. А сейчас? — Она отодвинулась от Киппа, чтобы посмотреть ему в лицо. — Ты даже не можешь себе вообразить, Кипп, как чудесно быть влюбленным. Любить и быть любимой.
Кипп прикоснулся к ее носу кончиком пальца, потом провел им вниз — по губам и по подбородку. Затем встал и решительно отступил от Мери на три шага.
— Ты права, дорогая. Я и представить себе не могу такое. Вы с Джеком заслуживаете счастья.
Мери слишком поздно поняла, что она наделала. Сказала, не подумав. Она медленно поднялась, и, подойдя к Киппу, прижалась щекой к его груди.
— Прости меня, Кипп, — тихо сказала она, чувствуя, что вот-вот заплачет. — Но я думала об этом. Ты меня не любишь. То есть по-настоящему. Я всегда буду жить в Колтрейне, и больше мне ничего не нужно. Ты любишь бывать в своем поместье, но ты не можешь жить без Лондона. Тебе нравятся развлечения, светская жизнь…
Он рассмеялся и, взяв Мери за плечи, постарался разглядеть в темноте ее лицо.
— Думаю, ты права, Мери. — Кипп нагнулся и поцеловал ее в щеку. — Вы с Джеком чудесная пара и всегда принадлежали друг другу. Я верю, что вы заслуживаете друг друга.
— Нам с Джеком повезло, что у нас есть такой хороший друг, как ты, Кипп. Спасибо тебе.
— Если уж ты решила меня отблагодарить, не могла бы ты пригласить на чай леди Сьюзен? Или на что угодно, только бы она убралась из моего дома! Она смотрит на меня слишком пристально. Как будто изголодалась. Я даже начал подумывать, не висит ли у меня на шее персиковое печенье.
Ему таки удалось рассмешить Мери.
— Поехали домой. Я, должно быть, действительно сошла с ума, приехав сюда. Я теперь жена и должна научиться полагаться на своего мужа, который лучше меня знает, как нас защитить. Тем более что он видит меня насквозь и посылает друга охранять. А Рыцарь необязательно выезжает на дорогу каждую ночь. Так что поехали в Колтрейн-Хаус вместе и вытащим Джека из кабинета… Погоди… Ты слышал?
Кипп быстро пригнулся, увлекая за собой Мери и одновременно доставая из-за ремня пистолет.
Звук повторился. Потом стало слышно позвякивание конской сбруи и сердитые голоса. Крепко держа Мери за руку, Кипп стал пробираться по лесу вдоль дороги туда, откуда доносились голоса.
В лунном свете хорошо была видна остановившаяся карета. Ее фонари хорошо освещали место, и Мери смогла разглядеть разбойника, наставившего пистолет на кучера, который сидел на козлах, подняв руки вверх.
Разбойник сделал знак кучеру слезть и подойти к лошадям. Через мгновение кучер рухнул на землю, потеряв сознание от удара, нанесенного рукояткой пистолета.
— Негодяй, — выдохнул Кипп. — Трусливый ублюдок.
— Это не Шерлок, — прошептала Мери разочарованно. — Он выше Генри и не такой худой. Проклятие, Кипп! Это должен был быть Генри!
— Не обязательно. Неужели ты думала, дорогая, что он сам будет делать грязную работу? — Шаг за шагом они приближались к месту происшествия, пока не увидели, как разбойник спешился и подошел к двери кареты. — Оставайся на месте. Я должен помочь тем, кто в карете. Это дело мужское, как ты понимаешь.
Мери вдруг поняла, что если она и считала, что есть что-то романтическое в том, чтобы схватить разбойника, то весь ее романтизм улетучился в тот момент, когда она увидела, как кучер падает без сознания на землю.
— Ты не можешь его просто застрелить?
— Не могу, кучер лежит слишком близко к колесам. Выстрел может спугнуть лошадей, и они помчатся прямо к повороту. Я не могу рисковать, если только этот негодяй не причинил вред тем, кто находится в карете. Оставайся здесь, ладно? Не двигайся, не подвергай себя опасности, иначе, если я все это переживу, Джек меня убьет.
— В том, что ты здесь, — моя вина, и я тебе помогу. Или ты собрался просто выйти на дорогу и пожелать всем доброго вечера, а потом вежливо попросить разбойника отдать пистолет?
Улыбка Киппа была ослепительной.
— Что-то вроде этого. Как же хорошо ты меня знаешь. Вот… возьми этот камень и по моему сигналу швырни его в преступника. И постарайся не задеть лошадей, идет?
— Кипп, — начала было Мери, но он вырвал руку и, выйдя на дорогу, оказался в свете фонарей кареты. — О, Кипп, — тихо простонала Мери.
Кипп между тем выпрямился и стал махать белым кружевным платком. В другой руке он держал за спиной пистолет с взведенным курком.
— Добрый вечер! Лучшей ночи для грабежа и не придумаешь, а? Луна, звезды, все, что требуется, стоит только протянуть руку, не так ли?
— Господи, ушам своим не верю, — прошептала Мери. — Да это же цитата из его глупой книги. Он с ума сошел. — Она вытащила пистолет и нацелила его на разбойника, который резко обернулся на голос Киппа. Только теперь она поняла замысел Киппа. Оставалось надеяться, что разбойник догадывается, что его должны схватить, и не попытается переписать финал на свой лад.
— Ну-ну, приятель, — сказал Кипп, когда разбойник наставил на него пистолет. — Подумай, прежде чем стрелять. Если выстрелишь, лошади сорвутся с места — и поминай как звали. А с ними и твой доход. Будет гораздо лучше, если ты поделишься своей добычей со мной.
— Поделиться с тобой, говоришь? С какой стати? — Половина лица грабителя была спрятана за шелковым шарфом.
