– Я рад, что оно вам понравилсоь. Теперь вы позволите…
Недоговорив, торговец вдруг вздрогнул всем телом и повалился на бок. Эван соскочил с коня, подошел к упавшему и наклонился, не понимая, что произошло.
Из подлеска выехал Алек и с воинственным криком поскакал к ним, настороженно поглядывая по сторонам, опасаясь засады.
– Что случилось? – взволнованно спросил Алек. – Мне показалось, что в него попала стрела, так внезапно он упал на землю.
– Мне тоже, – согласился Эван. Он нагнулся и перевернул упавшего на спину, тот дышал, хотя очень слабо. Голова и шея торговца были усеяны красными пятнами и пузырьками.
Эван в страхе отшатнулся.
– Это не стрела. Это страшная и смертельная болезнь.
Лежавший на земле торговец еле слышно простонал:
– Отойдите, держитесь от меня подаль…
Он не договорил до конца, судорога пробежала по его телу, затем он вытянулся и затих. Навсегда.
– Боже всемилостивый, он умер, – прошептал испуганный Алек.
– Ты слышал? Держись от него подальше. Езжай к деревьям и жди, пока я здесь не разберусь.
Эван подбежал к закрытой повозке, отдернул полог и заглянул внутрь. Тошнотворный запах мертвых разлагающихся тел ударил ему в нос со всей силой, Эвана затошнило и чуть было не вырвало. Черт побери, какой ужас!
Собрав свое мужество, он опять заглянул внутрь: вместо новорожденного он увидел там женщину и трех детей, все они лежали вповалку на соломенном тюфяке на дне тележки. Их лица стали безобразно одутловатыми, мертвые тела уже начали раздуваться от гниения.
Эван поспешно отскочил назад. Такая болезнь легко могла выкосить все население деревни и замка. Надо было остановить ее, не дать ей распространиться.
– Эй, Алек! – позвал он друга. – Давай разведем костер из этой повозки. Тут надо все сжечь до основания.
Грейс тихо поднялась по лестнице. Она шла в спальню, так как случайно увидела, как Эван ранее тихо взбежал наверх. Ей показалось, что он попытался это сделать незаметно, что было несколько странно.
С того дня, когда Эван и Алек вернулись с поиска нового карьера, прошло около недели. В это же время в поведении мужа стали отмечаться некоторые странности, которые сбивали с толку Грейс. Он выглядел растерянным, встревоженным и уже не походил на прежнего веселого и беззаботного Эвана. Она понимала, как много у него забот и вообще какую тяжесть он тащит на своих плечах, но женским сердцем Грейс чувствовала, что, кроме этого, здесь скрыто что-то еще. Эвана что-то мучило, давило, беспокоило, но о том, что его тревожило, он не хотел говорить.
Несколько раз она спрашивала его, не случилось ли что-нибудь, на что он всякий раз разражался притворным смехом и уверял ее, что все в порядке и что ей нечего волноваться. Несмотря на мнимо веселый вид, в глубине его глаз явственно угадывалась тревога, которая лишь усиливала подозрения Грейс.
Терпеть дольше было выше ее сил, и сегодня она решила выяснить причину его внутреннего беспокойства.
Дверь в спальню была чуть приоткрыта, сквозь щель было видно, что Эван стоит возле окна и смотрит во двор. Грейс вошла, закрыла за собой дверь и произнесла одну из вежливых и обтекаемых фраз, которые часто употребляются в таких случаях:
– Мне бы хотелось поговорить с тобой.
Ей самой не нравился формальный тон, выбранный ею, но делать было нечего. Ей важен был результат. Однако Эван ничего не отвечал, более того, по-прежнему стоял к ней спиной, смотря в окно.
– Это очень важно, – продолжала гнуть свое озадаченная Грейс.
Он повернулся к ней и застыл на месте, храня молчание. Сбитая с толку его поведением, она подошла к нему и положила руки на плечи. Он как-то странно то ли дернулся, то ли попытался отшатнуться и, потеряв равновесие, упал на пол.
Его падение напугало ее, она присела рядом, не зная, что думать. Может, он пьян? Но на Эвана это было совсем не похоже.
– Эван? – ласково окликнула его Грейс и вдруг ощутила исходящий от него жар. Она коснулось ладонью его лба, он пылал. Грейс испуганно отдернула руку. Эван вдруг весь задрожал и застучал зубами. Это мало походило на обычную простуду, слишком сильным был жар.
Нет, он явно чем-то заболел, причем очень тяжело и опасно.
Грейс вскочила на ноги и кинулась за помощью. Она так быстро бежала по лестнице, что едва не подвернула ногу и не покатилась вниз. Однако перед тем как войти в главный зал, она умерила шаг и взяла себя в руки. Ни в коем случае нельзя было поднимать панику.
В зале, как всегда по вечерам, царила спокойная, уютная, умиротворяющая атмосфера. Несколько воинов возле очага чистили мечи. Две служанки подметали пол, а третья расстилала чистые циновки из тростника. Леди Мойра тихо беседовала с кухаркой, видимо обсуждая блюда, которые были поданы сегодня вечером или же завтрашние.
– Леди Мойра и ты, Алек, мне бы хотелось поговорить с вами об одном деле. Это не займет слишком много времени.
Алек, полировавший до блеска меч, отставил его в сторону и сразу подошел к Грейс. Леди Мойра нахмурилась, но, уловив скрытую тревогу в голосе невестки, не стала, по своему обыкновению, возражать и насмехаться.
Не говоря больше ни слова, Грейс повернулась и опять направилась к лестнице. Удивленный Алек и леди Мойра, что совершенно было на нее не похоже, молча последовали за ней. Перед дверьми спальни Грейс замешкалась, понимая, что надо кое-что объяснить, подготовить к тому, что они сейчас увидят.
– Эван тяжело и внезапно заболел. Надо положить его в постель, – с этими словами она вошла в спальню.
– Боже мой! – Тяжело вздохнув, леди Мойра перекрестилась и, едва увидев распростертого на полу сына, бросилась к нему.
Втроем они перенесли Эвана на постель и сняли с него верхнюю одежду.
– Что с ним? Как вы думаете, чем он заболел? – спросила Грейс, поглаживая мужа ладонью по пылающему лбу.
Леди Мойра покачала головой:
– Эван никогда не болел, даже в детстве.
– Похоже, я знаю, в чем дело, – обронил Алек, его лицо моментально стало очень серьезным и мрачным. – Когда мы возвращались с найденного нового разреза, – помните, это было на прошлой неделе, – то в лесу случайно натолкнулись на мелкого торговца и его семью. Эван вступил с ним в разговор. Чуть позже выяснилось, что торговец опасно болен, а все его родные погибли от этой болезни. А потом торговец умер прямо на наших глазах. Эван запретил мне подходить к умершим близко, вот почему он заболел, а я нет.
– Но почему он ни о чем мне не рассказал? – закричала Грейс.
– Не знаю. – Алек пожал плечами. – Думаю, не хотел, чтобы вы волновались.
– Я видела больных этой болезнью раньше, в детстве… – Голос леди Мойры – вещь неслыханная! – дрожал от волнения. – Эта болезнь разит быстро и беспощадно. Почти все, кто ею болеет, умирают в течение нескольких дней.
