За спиной послышался какой-то звук, и Сигимор замер, ухватившись рукой за эфес шпаги. Потом кто-то тихонько выругался знакомым голосом, и он увидел Грсгора, который чуть было не проскочил мимо, однако Сигимор оказался проворнее. Схватив Грегора за рубашку, он стукнул его в грудь с такой силой, что тот рухнул на землю, и встал над ним дожидаясь, когда он наконец отдышится.
— Зачем ты это сделал? – воскликнул Грсгор, потирая грудь и свирепо глядя на Сигимора.
– Я решил, что ты захочешь на минутку остановиться и подумать, что делать, а не помчишься очертя голову на врага, явно превосходящего по численности.
Выругавшись. Грегор с трудом поднялся на ноги.
– Я не могу оставить Эвана в руках этого мерзавца Хью. – Бросив взгляд в сторону поляны, он побледнел. – Этот негодяй собирается поиздеваться над Эваном!
– Да. – Сигимор нахмурился, заметив возле коттеджа нескольких человек, – Но ты же не можешь сражаться со всеми этими людьми один. Даже если я окажу тебе помощь – а я смею тебя заверить, неплохой воин, – все равно силы неравны. Нужно возвращаться в Скарглас за подмогой.
– Тогда поехали.
– Подожди немного. Смотри, из коттеджа выскочили несколько человек. Интересно, кто они?
– О Господи! Да это старик Робби, его жена и мальчишка!
– Что за мальчишка?
Грегор поспешно объяснил и прибавил:
– Мы думали, что это ловушка, но прошло несколько дней, и ничего не произошло.
Сигимор кивнул:
– Они ждали, пока вы расслабитесь и решите, что никакая опасность нам не грозит. В первый день, может быть, и во второй здесь в самом деле никого не было. Насколько я знаю Греев, для них это поистине хитроумный план.
– Совершенно верно, – согласился Грегор. – Нужно было догадаться, что они наконец поумнеют за долгие годы. Ага! Здесь и эта сука Хелена. Такая же дрянь, как и Хью.
– Ничего, скоро она, как и Хью, будет трупом. Пошли. Те, что сбежали из коттеджа, уже скрылись в лесу слева от нас. Нужно взять их с собой.
– Мне ужасно не хочется оставлять Эвана в руках Хью. Наверняка этот полонок придумал для него самые изощренные пытки.
– Лучше терпеть пытки, чем умереть.
– У него есть любовница!
Мэб протянула Фионе льняной платок, чтобы та вытерла слезы, и продолжила шить мешочки для лаванды, которые потом собиралась положить в комод с бельем.
– С чего это ты взяла, что у Эвана есть любовница?
Фиона хмуро взглянула на подругу и высморкалась. В голосе Мэб не было даже намека на сочувствие.
– Потому что последние три дня он куда-то уходит, и никто не знает куда.
– Ну, если этого никто не знает, как ты можешь быть уверена, что он ходит на свидание к женщине?
–А куда еще он может ходить без охраны? Обычно она его никогда не оставляет.
– Что, если охрана ему надоела и хочется побыть одному?
– Возможно, – согласилась Фиона, но уже в следующую секунду покачала головой: – Нет, что-то здесь не так. Он не просто возжелал свободы. Дело в том, что у него появилась какая-то тайна.
Облокотившись о стол, за которым работала, Мэб скрестила руки на груди и взглянула на Фиону.
– Он и в самом деле ведет себя несколько странно, и многие это заметили, но только ты сделала вывод, что здесь замешана женщина.
– Конечно. Обычно когда у мужчины появляется любовница, он напускает на себя таинственный вид и подолгу где-то пропадает, никому не говоря, где именно.
– Только не мужчины клана Макфингел. Наши не делают никакой тайны из… своей похотливости.
– Но большинство из них не женаты.
– Фиона, я не думаю, что Эван тебе изменяет. И представить себе не могу, с чего это тебе в голову пришло. Может быть, он в последнее время стал проявлять меньше энтузиазма в постели? – Щеки Фионы стали пунцовыми, и Мэб вскинула брови. – Полагаю, нет.
– Я уверена, Мэб, у него от меня есть какая-то тайна. Что-то его тревожит. Он стал таким странным. И потом… он стал проявлять в постели гораздо больше энтузиазма.
– Вот видишь. Если бы у него была любовница, которую нужно было ублажать днем, ночью он бы просто спал. Даже Макфингелу требуется время от времени отдыхать.
Фиона хихикнула и сама себе удивилась: не думала, что способна веселиться, когда так расстроена.
– Он и в самом деле обещал хранить мне верность, когда мы с ним поженились.
— Значит, никакой любовницы у него нет. Эван – человек слова. Думаю, ты просто все придумываешь, сама себя накручиваешь. Это потому, что ты носишь ребенка. Такое с беременными женщинами случается.
Фиона медленно кивнула. Очень может быть, что она и в самом деле подвержена перепадам настроения и придумывает проблемы там, где их нет. И то, что она безумно любит своего мужа и до сих пор не знает, отвечает ли он ей взаимностью, лишь усугубляет положение вещей.
– Я пыталась поговорить об этом с Грегором, однако он очень ловко уходит от расспросов и избегает показываться мне на глаза.
– А почему Грегор должен что-то знать об Эванс?
– Потому что они уходят из замка вместе. Мэб раздраженно воздела глаза к потолку:
– Ты только подумай, детка! Грегор уходит из замка вместе с Эваном. Ты и в самом деле думаешь, что мужчина, который спешит на свидание к любовнице, станет брать с собой брата?
– Похоже, я сморозила глупость, – прошептала Фиона, секунду подумав. – Просто я так люблю его и никак не могу заставить полюбить меня. Наверное, поэтому я так плохо соображаю и всего боюсь.
– Нет, это потому, что ты беременна. Почему ты прямо не скажешь Эвану о своих чувствах, детка?
– Наверное, из гордости. Я подумывала об этом, но потом решила, что мне будет слишком больно, если я открою Эвану свое сердце, а он не сможет сделать этого для меня. А что, если, узнав о том, как я его люблю, и понимая, что он не в состоянии ответить на мои чувства, он начнет отстраняться от меня? Хотя дальше, чем он сейчас находится от меня, уже невозможно отстраниться. О Господи, похоже, я несу какую-то чепуху!
– Вовсе нет, – возразила Мэб. – Хотелось бы мне дать тебе какой-нибудь хороший совет, как поступить, чтобы все у тебя было хорошо, но я просто не знаю, что посоветовать. Могу лишь в очередной раз повторить то, что ты уже и без меня знаешь: Эван – хороший человек, и ты должна набраться терпения. Просто постоянно напоминай себе о том, что Эван – верный муж, страстный любовник, что он все сделает для того, чтобы тебе жилось хорошо, что он всегда будет защищать тебя, что он сделает тебе детей. А это самое главное.
Фиона слабо улыбнулась:
– Я знаю. Наверное, я просто слабая женщина. Я чувствую, что Эвана что-то гнетет, и он не говорит мне, что именно, он исчезает куда-то каждый день, и я начинаю представлять себе всякие сцены. Например, как он занимается любовью где-то на природе с какой-нибудь цветущей пышногрудой девицей.
