— Я могу сама это сделать и потом… Его светлость говорил, что мне нужно лишь попросить карету. Я попрошу, чтобы кто-нибудь отвез меня. Вам не следует беспокоиться. И… я должна снять платье, зашить, снова надеть и…
— Понятно, — ответила леди Фиона. Взгляд острый, как у ястреба. — Мы едем, мистер Гордон. Я скажу дворецкому Бранта, что мисс Бил приедет чуть позже.
— Отличное решение, миледи, — оживился Гордон и предложил ей руку.
Пара направилась к выходу, но у двери леди Фиона задержалась.
— Не беспокойтесь о времени, мисс Бил, — предупредила она. — Бранты знамениты своей непунктуальностью.
И, если только Лиззи не ошиблась, леди Фиона подмигнула ей.
Она ждала, пока не удостоверилась, что они ушли, пока не услышала стук входной двери и шаги слуги.
Джек.
Она понятия не имела, где он может быть, но решила, если понадобится, заглянуть в каждую дверь. Сейчас, пока не потеряла смелость. Лиззи шла по коридору, покрытому коврами, робко открывала двери, за которыми оказывались пустые темные комнаты. Их тут было не меньше дюжины. Она уже начала терять смелость и надежду, когда открыла чуть ли не десятую по счету дверь, сильно удивив троих мужчин.
Джек и незнакомые джентльмены быстро встали.
— Прошу прощения, — сказала Лиззи.
Оба джентльмена смотрели на нее с любопытством. Только Джек выглядел потрясенным.
— Мисс Бил? — произнес он, тяжело сглотнув.
Если она сейчас не завоюет его внимание, то никогда уже не осмелится.
— Лиззи, — поправила она. — Вы всегда называли меня Лиззи.
Глаза Джека удивленно расширились, и он посмотрел на своих гостей.
— С удовольствием, Лиззи, — ответил высокий джентльмен, улыбнувшись Джеку.
— Прошу меня извинить, — хрипло сказал тот. Затем быстро подошел к ней, схватил за локоть и прошептал: — Что вы делаете?
— С каких пор вы перестали называть меня по имени? — тоже шепотом спросила она.
— Сейчас не время для этого, девушка.
— Я знаю правду, Джек.
— Какую правду?
— Я знаю, что последние несколько дней вы притворялись.
— Боже, — пробормотал он. — Пожалуйста, джентльмены, выпейте пока вина, я сейчас вернусь.
Джек развернул ее и почти вытолкнул в коридор.
— В чем дело, Лиззи? Я не понимаю, что вы имеете в виду под своим открытием…
— Я получила шляпку.
— Что?
— Шляпку! Лучшую шляпку во всей Британии! Вы послали ее мне.
— Да, но это просто шляпка, Лиззи. Ничего больше.
— Неправда, вы сами это прекрасно знаете, Джек Хейнс. Вы цените меня, но по какой-то глупой причине решили притвориться, что нет.
— Я вас не ценю, — процедил Джек.
Распахнув дверь своего кабинета, он втолкнул ее внутрь, прислонился спиной к двери и скрестил руки на груди.
— Что с вами, черт побери? Что еще я должен сказать, чтобы вы поняли, что ничего между нами нет?
— Тогда что значит эта шляпка?
— Лиззи, честное слово…
— Вы не забыли, Джек. Не забыли свое обещание. Увидев шляпку, я сразу поняла… ваше притворное равнодушие и безжалостность — обман. Только я не могу понять зачем. Вы же до сих пор цените меня.
— Ради Бога, Лиззи! Теперь слушай меня, девушка. Ты вернешься в Торнтри со своим женихом, выйдешь за него, у тебя будет любовь, дети, семья. Чего еще ты можешь хотеть?
— Тебя. Я могу иметь тебя. Джек, ты ценишь меня, признай это, — с улыбкой сказала она.
— Нет, — произнес он. — И нечего так мне улыбаться. Я твой худший выбор. Ты была права, Лиззи. Я негодяй, распутник, у меня дурная наследственность.
— Дурная наследственность!
— Да. Ты поступишь очень глупо, если откажешь мистеру Гордону. Он хороший человек. Он тебя обеспечит, будет уважать, не растратит деньги на превосходных лошадей, карточные долги и тому подобное.
Ее улыбка стала еще шире.
— Он будет моим мужем, а не моим любовником, Джек… Я люблю тебя. С того момента, как ты поцеловал меня в моей комнате. Не могу забыть тот головокружительный поцелуй.
— Ты видишь? Я пытался тобой воспользоваться. Не делай этого, Лиззи. Не обманывайся. Тебя ждут на отличном балу, и ты сегодня… поразительно красива. Ты должна поехать. Ты помнишь, чему я тебя учил?
— Я не поеду.
Джек положил руку ей на талию.
— Раз, два, три. Раз, два, три, — шептал он, кружа ее, пока его взгляд скользил по ее лицу, декольте, волосам.
Лиззи видела, как тепло возвращается в его глаза, она уже тонула в любви, надежде…
— Ламборн! Где ты, иди скорее! — позвал кто-то из коридора.
— Джек…
— Черт возьми, — простонал он, останавливаясь.
Затем поднял голову, погладил ее по щеке, провел большим пальцем по ее нижней губе.
— Ламборн! Король!
— Не отвечай им, — прошептала она. — Не уходи.
— Поезжай на бал. Ослепи все лондонское общество, Лиззи Бил. Получи удовольствие. Будь счастлива.
Он высвободил руку и отступил.
— Нет, Джек, подожди!
Но он ушел.
Именно сейчас вызванный к королю на аудиенцию.
Две недели спустя
Джек счел большим везением, что принц отправил его в Тауэр вместо Ньюгейта, где, как он слышал, условия были совершенно варварскими даже для человека, который мог позволить себе доплатить за удобства.
Впрочем, и Тауэр оказался довольно тесным и не столь комфортабельным, как уверял его Линдсей, надзиратели очень грубыми и уделяли персоне Джека отнюдь не столько внимания, сколько бы ему хотелось. Тем не менее у него был камин, письменный стол, кресло, довольно приличная кровать. И вид на зеленую лужайку Тауэра.
Он стал заключенным с той ночи, когда явился к королю. Естественно, король был весьма рассержен, что Ламборн его не послушал. Но Джек понятия не имел, что его величество послал к Фионе личного гонца, чтобы она предупредила брата. Сестра могла бы и упомянуть об этом.
Из-за подагры король пребывал в очень дурном настроении, он сразу потребовал объяснений, почему Джек вернулся.
Тот по возможности коротко объяснил.
— В Шотландии живет девушка, которая в ближайшее время может потерять все, что по закону принадлежит ей. И похоже, я единственный, кто способен ей помочь.
Король пристально смотрел на него, ожидая продолжения, и, когда его не последовало, сказал:
— Это очередное доказательство, что граф Ламборн сделает все, чтобы найти путь под юбку, включая опасность потерять свою безрассудную голову.
Джек рассердился. Лиззи не такая, он бы не стал рисковать головой ради всякой женщины. Однако улыбнулся и склонил голову.
