Джонти шагнула на заднее крыльцо и застыла. Ее сердце мучительно сжалось. Корд и Тина стояли, обнявшись, прильнув друг к другу телом и губами. И в этот момент Джонти поняла, что все-таки позволила Корду использовать себя. Ее боль была настолько сильной, что она не смогла сдержать душераздирающего крика. Сквозь слезы, пеленой застилавшие ей глаза, она увидела, как Корд отпихнул Тину и подошел к ней с виноватым лицом, протянув руки. Чувство оскорбленного достоинства и ярость ослепили ее. Неужели не будет конца тому, что вытворяет этот человек, чтобы ее унизить?
Лицо Джонти исказилось в конвульсиях, она набросилась на Корда со злостью разъярившегося тигра, крича:
— Я тебя ненавижу, Корд Мак Байн, я ненавижу тебя!
От ее яростной атаки Корд, спотыкаясь, отступил назад. Не успел он поднять руку, чтобы защитить лицо, как она ногтями впилась ему в щеки. Тина хныкала где-то у него под рукой. Корд стоял, сбитый с толку. Из длинных царапин по его лицу струилась кровь. И хотя раны зудели, он этого не чувствовал. Его волновали только ее полные боли, презрительно сверкнувшие глаза.
— Джонти, — он опять протянул к ней руку. — Все не так, как кажется на первый взгляд.
Джонти отступила на шаг назад, процедив сквозь зубы:
— Ты, Корд Мак Байн, хуже змеи.
Она повернулась и помчалась в дом через кухню в свою спальню. Джонти захлопнула дверь и сквозь слезы, наполнявшие ее глаза, заперлась на засов. Бросившись на кровать, она услышала в коридоре быстрые шаги Корда.
Дверная задвижка загремела, и он срывающимся голосом умолял:
— Открой дверь, Джонти. Я могу все объяснить.
— Черта с два ты сможешь, — пробормотала Джонти и натянула подушку на голову, чтобы не слышать его слов. Никогда больше он не сможет ее уговорить. Она видела своими глазами. Этот похотливый самец не получил полного удовлетворения с ней этой ночью, и еще многое осталось для его настоящей любимой, Тины.
Джонти уже начала задыхаться под подушкой, когда, наконец, приглушенные слова Корда совсем пропали. Но не успела она высунуть голову, как он снова заговорил.
— Послушай, милая. Я уезжаю в Эбилен, как только перекушу и выпью кофе, я собираюсь встретиться с человеком насчет покупки ранчо. Мы должны поговорить, когда я вернусь.
В последовавшем за этими словами молчании Джонти знала, что Корд ждал от нее ответа. Через минуту, так и не получив его, он, тяжело ступая, пошел прочь.
Джонти слышала, как Корд грубо приказал Тине готовить завтрак. Тина попыталась жаловаться, но единственным ответом была хлопнувшая дверь.
Отшвырнув на пол подушку, которая все еще хранила запах Корда, Джонти скучающим взглядом уставилась в потолок. Она выплакала свои последние слезы по Корду Мак Байну. Он не стоил ни одной слезинки, ни одной ее мысли. Его сегодняшний отъезд в Эбилен произошел как раз кстати. Пока он отъедет, она посидит в своей комнате, а потом ускачет вместе с Джонни. И никто ни сможет их остановить. А если он осмелится потом ее преследовать, то будет иметь дело с дядей Джимом.
Через минуту Джонти соскользнула с кровати и стала собирать одежду. Она свернула ее и связала сыромятным ремнем. Узел получился небольшим. Положив его возле двери, она осмотрела комнату, в которой провела столько несчастных ночей. Джонти с сожалением нахмурилась. Были вещи, которые ей не хотелось оставлять: ее книги, маленькие безделушки, которые так любила бабушка, большую кровать с пологом, без сомнения, Корд затащит на нее Тину.
Джонти вздохнула и села в ожидании. Она ждала того момента, когда сможет навсегда уехать отсюда.
Через час пришли на завтрак мужчины. Джонти услышала знакомый звук передвигающихся скамеек, когда рабочие занимали свои места, и усмехнулась, когда они стали жаловаться на еду.
— Где Джонти? — требовательно спросил Джонс. — Почему он не вышел готовить?
Когда Тина попыталась своим визгливым голосом начать рассказ о том, что произошло утром, Корд резко оборвал ее:
— Джонти сегодня плохо себя чувствует.
После короткой паузы Лайтфут с подозрением спросил:
— Что с ним случилось? Вы поссорились?
— Нет, мы не поссорились, — раздраженно ответил Корд, и Джонти знала, даже не будучи на кухне, что Тина получила от него предупреждающий взгляд.
Больше ничего не было сказано, и вскоре мужчины уже выходили из кухни, некоторые все еще ворчали по поводу завтрака и выражали надежду, что к ужину Джонти поправится.
Джонти мрачно улыбнулась: «Больше вам не придется есть то, что я готовлю, ребята. Я больше не раба Корда Мак Байна».
Прошло несколько минут до того, как ковбои оседлали лошадей и отъехали, и на улице стало тихо. Джонти встала, подошла к окну и стала так, чтобы ее не было видно. Скоро будет проезжать Корд по дороге в Эбилен.
Спрятавшись в тени, она ждала его появления.
Ей не пришлось долго ждать. Мимо проскакал прекрасный черный жеребец, на котором сидел Корд. Она заметила, что его перекинутые через седло сумки были битком набиты, и что две фляжки с водой свешивались с седла. Джонти заметила свернутый спальный мешок, крепко привязанный сзади, и вспомнила, как они добирались сюда на ранчо. Какой несчастной чувствовала она себя эти четыре дня.
Жеребец проскакал мимо дома и направился по тропинке, ведущей в долину и дальше в Эбилен. Лошадь с наездником почти скрылись из вида, когда Корд повернул коня и помчался назад к дому, прямо к ее окну.
Джонти скривила губы в презрительной усмешке: «Я надеюсь, он не думает, что я буду стоять здесь, чтобы помахать ему рукой».
Однако несмотря на свой гнев и жгучую ненависть, когда Корд уехал, Джонти почувствовала себя опустошенной.
Джонти подозревала, что индеец будет где-то рядом, что он не был удовлетворен объяснением Корда о причине ее отсутствия. Джонни обязательно вспомнит, что никогда прежде ей не разрешалось лежать в постели просто потому, что она плохо себя чувствует. К тому же, она исцарапала лицо Корда. Лайтфута обязательно должно было это заинтересовать.
Отперев дверь после отъезда Корда, Джонти позвала:
— Заходи, Джонни.
Лайтфут шагнул в комнату и тут же насторожился. Он рассматривал заплаканное лицо и тихо выругался, заметив расстроенное выражение ее голубых глаз. Как он и опасался, этот ублюдок соблазнил девушку. Не говоря ни слова, Лайтфут распростер руки, и Джонти бросилась к нему в объятия.
За несколько минут она, всхлипывая, рассказала свою историю, закончившуюся щемящей тоскливой болью при виде Тины, целующейся с Кордом.
— Мне нужно уехать отсюда, Джонни, — она вцепилась в его куртку из оленьей кожи. — Сегодня. Сейчас же!
— Да, — успокоил ее Лайтфут, погладив по голове. — Мы поедем, когда ты захочешь, — он отстранил ее. — Ты уверена, что готова сегодня уехать? Нет необходимости очень спешить. Корд отъехал в Эбилен и, возможно, пробудет там недели две. Может быть, ты отдохнешь сегодня. Мы можем уехать и завтра.
