Она взбила подушки на диване, стоящем около камина, и сделала один глоток шампанского, прежде чем поставить бокал. Из своего ридикюля она достала маленькую перламутровую табакерку, подарок Харриет. Она хотела, как обычно, ловким движением откинуть крышечку, но почему-то табакерка, выскользнув из ее рук, упала на новый абиссинский ковер и закатилась под массивный дубовый письменный стол, стоящий у окна.
Брайони опустилась на колени и забралась под стол, пытаясь нащупать вытянутой рукой табакерку. Она нашла ее у самой стены и села, подняв колени, чтобы закончить свой любимый ритуал, но прежде чем она успела начать, она услышала звук открывшейся двери и мужские шаги.
Пара белых шелковых чулок в черных бальных туфлях остановилась прямо перед Брайони. Она очень недолго колебалась, прежде чем протянуть руку и озорно ущипнуть элегантную лодыжку, так заманчиво подставленную ей. В одно мгновение хохочущую Брайони вытащили из ее убежища две сильные мужские руки, и она оказалась в сокрушительных объятиях.
Едва увидев своего захватчика, Брайони простонала:
– О нет! Нет! Нет!
– Да! Да! Да! – Граф Графтон с мутными не только от шампанского глазами наклонил голову, чтобы наброситься на губы Брайони.
– Так, так, так! И что у нас здесь? – Милорд Рейвенсворт стоял, прислонившись с ленивой грацией к закрытой двери библиотеки, скрестив руки на широкой груди, и наблюдал за происходящим с сардонической улыбкой. – Вы знаете, моя дорогая, – обратился он к Брайони, – что у меня есть странное чувство «дежа-вю»?
– Брумхилл-Хаус, – услужливо подсказала Брайони, высвобождаясь из страстных объятий Графтона. В одной руке она все еще сжимала перламутровую табакерку. Без тени смущения она ловко открыла крышку, взяла крошечную щепотку и изящно вложила ее в свои ноздри. – Восхитительно, – сказала она, вдохнув.
– Я думал о нашем... коттедже медового месяца, – как бы размышляя вслух, произнес Рейвенсворт, расстраивая ее преднамеренную попытку вывести его из себя.
– Я как раз собиралась поговорить с вами об этом, – прозаично сказала Брайони, проходя мимо Графтона, будто он был мраморной статуей. – Я привела его в порядок, знаете ли – коттедж, я имею в виду – новая крыша, новая мебель, новая кровать. – Она быстро взглянула на Рейвенсворта и снова отвела взгляд. – Дело в том, что ваш управляющий подходил ко мне сегодня вечером. Я превысила лимит, Рейвенсворт – бал и все остальное, ну, вы понимаете. Не могли бы вы, м-м, выдать мне немного авансом? Я с радостью выплачу вам из моего следующего квартального дохода.
К еще большему удивлению Графтона, милорд Рейвенсворт нежно улыбнулся жене.
– Моя дорогая, из ваших уст я бы не хотел услышать ничего другого – почти. Но, боюсь, мы смущаем Графтона нашей домашней болтовней.
Граф при этом напоминании об опасности для него начал бормотать бессвязные извинения, но Рейвенсворт жестом приказал ему замолчать.
– Нет нужды извиняться, старина, уверяю тебя. Это случается постоянно. Извини, что спрашиваю, но ты, ненароком, не квакер? Нет, нет, не думаю, что ты такой. Считай это просто праздным любопытством. Нет необходимости объявлять секундантов и все прочее. Уверен, ты не думаешь, что я уклоняюсь от своего долга как человека чести, но такие любезности ничего не значат для ее светлости, понимаешь. Нет, нет! Ты ведь не воспользовался моим гостеприимством. И слышать не желаю о таком. Леди Рейвенсворт постоянно попадает в такие небольшие затруднения, правда, дорогая?
Он открыл дверь библиотеки и отступил на шаг.
– Вы меня очень обяжете, если окажете мне небольшую услугу. Леди Адель ждет меня в желтом салоне, это рядом с главной гостиной в западном крыле. Вы не будете так добры передать ей мои извинения? Просто скажите, что у меня другие дела. Что? О, ничего серьезного. Я просто собираюсь надрать очаровательные ушки моей жене. – Он говорил с такой невозмутимой любезностью, что лорд Графтон был уверен, что неправильно понял его последнее замечание. Он отступал к открытой двери с таким количеством поклонов, шарканья ножкой и униженных извинений, что Рейвенсворт был вынужден сказать: – Да! Да! Мы все поняли. Убирайся же!
Положив ему руку на плечо, он вытолкал сбитого с толку графа в коридор и быстро закрыл дверь у него перед носом. После этого он запер ее и убрал ключ в карман.
– Так что же наш коттедж? – спросил Рейвенсворт, без особого успеха стараясь подавить триумфальное сияние в глазах. – Для кого вы предназначили его?
Брайони застенчиво потрогала сережку сначала в одном ухе, потом в другом.
– А для кого вы думаете? – уклончиво поинтересовалась она.
Он улыбнулся ей неторопливой улыбкой а-ля Рейвенсворт.
– Что вы за поразительная женщина! Кто бы поверил, что вы окажетесь так дальновидны? Вы были очень уверены в себе, не так ли, Брайони?
– Очень!
– Вы знали, что я вернусь?
– Конечно.
– И вы подготовили коттедж, чтобы мы могли быть вместе?
– Само собой разумеется.
– Но, моя дорогая, в этом не было никакой необходимости.
Рейвенсворт направился к ней, и Брайони, угадав его намерение, увернулась от его рук и быстро укрылась за спинкой дивана.
– Позволю себе напомнить вам, что на окнах все еще нет занавесей, – укоризненно заметила она.
– Как будто меня это хоть сколько-нибудь волнует, – фыркнул Рейвенсворт и перепрыгнул преграду, отделяющую его от его добычи. Одним легким движением он обхватил талию Брайони и резко притянул ее к себе.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она повернула голову в сторону и, задыхаясь, проговорила:
– Прежде чем мы возобновим наши отношения, Рейвенсворт, думаю, мы должны прийти к взаимопониманию.
Его руки собственнически странствовали, лаская, по всему ее телу.
– Согласен, – ответил он, его теплые губы дразняще заставляли ее открыть рот. – Безоговорочная капитуляция с обеих сторон.
– Это звучит разумно, – сумела выговорить Брайони, прежде чем упасть на пол в его медвежьих объятиях. После нескольких минут чувственных ласк она наконец пробормотала: – Мне показалось, вы собирались объяснить что-то насчет того логова беззакония.
Рейвенсворт поднял голову.
– Как бы вы ответили, любовь моя, если бы я забыл обо всех ваших объяснениях, когда вы запамятуете все, что должен растолковать вам я?
– М-м... Это звучит разумно, – простонала Брайони, едва руки Рейвенсворта коснулись чувствительного места.
– Трепет? – спросил он.
– А вы как думаете? – хрипло выдохнула она, развязывая нетерпеливыми пальцами его галстук а-ля Брайони. Она скользнула руками под его рубашку, чтобы ласкать мягкие вьющиеся волосы на его груди.
