– А разве нет?
– Нет.
Его рука обвилась вокруг ее запястья, и Харриет в тот же момент оказалась в амбаре. Ножницы полетели на пол. Харриет лишь успела заметить, как Чейз захлопнул широкие двери и задвинул засов. Затем Чейз прислонился к двери, и на его губах заиграла торжествующая улыбка.
– Вот ты и попалась. Причем именно там, где мне очень хотелось заполучить тебя.
Мы уезжаем на рассвете. А еще мне жаль твой новый ковер.
Девон Сент-Джон – своему брату Маркусу, маркизу Треймонту.
– Что ты собираешься делать? – воскликнула Харриет, чувствуя одновременно неуверенность и возбуждение.
– Пытаюсь создать обстановку, при которой нам никто не помешает. – Чейз еще раз проверил, хорошо ли задвинут засов, а затем направился к ней, шурша сапогами по усыпанному сеном полу.
Господи, спаси и сохрани, но у него самые красивые бедра на свете... Воспоминание об этих частях тела, раздвигавших ее бедра, заставило Харриет на мгновение зажмуриться.
Подойдя к ней, Чейз коснулся пальцем ее щеки.
– С самой первой ночи, когда твои братья и сестры пытались убедить меня, что я питаю особую склонность к амбару, мне ужасно хотелось побывать в нем вместе с тобой. – Он поймал кончик тесемки от ее шляпки, аккуратно намотал его на палец и потянул.
Харриет отклонилась назад, пытаясь удержать шляпку на месте.
– Я... я не думаю, что это так уж необходимо.
Растрепанные каштановые пряди, выбившись из-под шляпки, закрыли ее лоб, раскрасневшаяся кожа блестела от пота.
Еще ни разу в жизни Чейзу не приходилось сталкиваться с женщиной, чья работа требовала бы столько физического труда. Он потянул ленту сильнее, и Харриет неуверенно шагнула ему навстречу. Чейз невольно залюбовался ею. Где-нибудь в дорогой гостиной, в платье из белого муслина, неброская красота этой маленькой женщины скорее всего потерялась бы, но здесь, на фоне старых досок сарая, с разгоряченным телом, здоровым румянцем на щеках и озорным взглядом, она выглядела просто потрясающе, совмещая в себе смелость и женское очарование, шумный характер и живой ум.
– Ты просто потрясающая девушка, – произнес Чейз неожиданно для себя, и обоим показалось, будто время замедлило свой ход, а жаркий воздух стал густым, как сироп. Харриет нервно облизала пересохшие губы, и это невинное движение вызвало в душе Чейза настоящую бурю. Он понял, что не в силах больше терпеть...
Харриет в отчаянии озиралась по сторонам, словно в поисках спасения.
– Мы... я... то есть...
Чейз недоуменно поднял брови, и предательский румянец залил ее шею и щеки.
– Нам нужно освежиться. – Харриет повернулась спиной к Чейзу и медленно направилась к ведру с водой, висевшему на одном из столбов, подпиравших сеновал. При этом ей казалось, будто она шла на гильотину.
Сент-Джон усмехнулся:
– Пожалуй, ты права. – Он первым схватился за черпак, висевший рядом с ведром. – Позволь мне поухаживать за тобой.
– Мне не нужна помощь, я пока что в состоянии сама налить себе воды.
– Знаю. – Он опустил ковш в ведро и зачерпнул воды. Прозрачные капли медленно стекали по металлическим бокам черпака и с тихим плеском падали обратно.
Неожиданно Чейз почувствовал, как сильно его мучит жажда: непривычная и тяжелая работа на солнцепеке высушила его, словно пустыню. Казалось, что весь мир вокруг него пропитался едкой пылью, и от этого прозрачная вода в ковше выглядела особенно желанной и вкусной.
Он уже хотел поднести к губам вожделенный ковш, когда его взгляд упал на Харриет, и он не раздумывая резким движением скинул с нее шляпу.
– В чем дело?.. – Харриет непонимающе заморгала. Не дав ей договорить, Чейз поднял в воздух черпак и вылил его содержимое ей на голову. Вода, водопадом обрушившись на изумленное лицо Харриет, мгновенно смыла с него всю накопившуюся пыль, стекая холодными струями по шее и плечам и неся разгоряченной коже долгожданную прохладу.
– Да как ты посмел...
– Но разве ты не умирала от жары? – Чейз зачерпнул еще воды и, зажмурившись, вылил ее на себя. Холодные струи сразу остудили измученное жарой тело, вернув ему бодрость и свежесть.
Чейз открыл глаза и увидел, что Харриет с улыбкой наблюдает за ним. В больших карих глазах плясали веселые искры.
– Ты просто невыносим.
– Неправда, я всего лишь хотел помочь. – Он вновь наполнил черпак и протянул его Харриет. – Пей.
На долю секунды их взгляды встретились. Глаза Харриет по-прежнему смеялись. К удивлению Чейза, она ничего не сказала, а лишь, молча взяв обеими руками холодный ковш, начала пить жадно, большими глотками, торопясь и захлебываясь, не обращая внимания на тоненькие струйки, стекавшие вниз по подбородку.
Невольно руки Чейза потянулись к ней. Он так сильно хотел эту женщину, что это причиняло почти физическую боль, и ему все труднее было скрывать свое состояние.
Наконец Харриет оторвалась от ковша, но ее глаза оставались по-прежнему закрыты, словно она хотела продлить удовольствие. Чейз как завороженный смотрел на нее, чувствуя, что не в силах сдвинуться с места, а Харриет, радостно вздыхая, слизывала последние капельки жидкости с нежных, сочных губ.
Вдруг Чейз осознал, что они находятся в опасной близости, и, не в состоянии противиться охватившему его порыву, в следующую секунду уже сжимал Харриет в своих объятиях. При этом она даже не стала сопротивляться, ее податливое тело говорило «да», на губах блуждала счастливая улыбка.
Чейз сгорал от желания отведать ее губ с той же жадностью, с какой она пила воду, ощутить их вкус, впитать запах ее тела, ласкать каждый его сантиметр... Но вместо этого он осторожно вынул ковш из ладоней Харриет и потянулся к ведру с водой, висевшему за ее спиной, в то время как она с любопытством следила за его руками у себя над головой. Ковш, до краев наполненный водой, начал медленно наклоняться, и глаза Харриет расширились.
– Ты же не собираешься...
В тот же миг поток холодной воды обрушился им на головы. Прозрачные капли, словно маленькие бриллианты, повисли на густых ресницах Харриет, и она, запрокинув голову, звонко рассмеялась.
– Это было божественно. Знаешь, ты еще хуже, чем Стивен: он всегда поливает водой бедного Деррика в самый неожиданный момент. Бедняга безумно злится, потому что его драгоценные книжки тоже промокают насквозь.
– Мои братья и сестра очень похожи на твоих, – прошептал Чейз, вынимая из ее волос шпильки.
Дыхание Харриет участилось, но ей все-таки удалось задать свой вопрос:
– И за что же твои братья и сестра мучили тебя?
– Этого я никогда не скажу.
Харриет сразу поняла, что ей брошен вызов.
