Сандро осторожно кашлянул.
— Я не знаток искусства.
— Я и не жду от вас мнения знатока, просто мне было бы любопытно знать, что вы думаете и чувствуете, когда смотрите на мои картины.
— Все они… полны тревоги.
Между бровями девушки пролегла морщинка.
— Мне тоже так кажется.
— Тогда зачем же вы их написали?
— Ах, мой господин, изображать лесных нимф и вазы с фруктами мне не хотелось.
— В ваших картинах отсутствуют мелкие детали, обычно тщательно выписанные известными мастерами.
— Знаю…
Художница, словно обидевшись, слегка оттопырила нижнюю губу и поднесла к ней палец.
— Я сама это поняла, когда писала картины. Но мне хотелось передать… не знаю… впечатления, чувства… Тщательно выписанные детали могли бы рассеять внимание зрителя.
— Тогда вы преуспели.
— Разве? — она склонила голову набок. — И какие же чувства посетили вас, когда вы увидели мои картины? Что вы ощутили?
Сандро захотелось ослабить ворот рубашки.
— Юность… страсть… насилие…
Лаура заложила за ухо упавшую на лицо прядь волос.
— Возможно, эти картины не дадут мне поступить в Академию!
— Или же, наоборот, вас признают великим мастером.
В глазах девушки полыхал восторг:
— Вы это серьезно?
— Да.
— Так, значит, картины вам все-таки понравились?
— Я ведь уже не раз говорил вам, — голос Стража Ночи звучал слегка настороженно, — что никогда не лгу.
Лаура помолчала, опустив голову и бросив на него взгляд исподлобья, затем с грустью в голосе произнесла:
— Мне очень жаль, что вы рассердились… из-за быка.
Сандро захлестнула прежняя обида.
— Правда? — с иронией спросил он.
Лаура вскинула голову:
— Я тоже не лгу.
Как же ей не нравилась эта холодность в его взгляде!
Девушке искренне было жаль, что господину Кавалли не понравился изображенный ею бык, хотя она подозревала, и не без основания, что бык приглянулся ему, но не понравилась надпись, сделанная под картиной.
— Мне не хотелось огорчать вас, однако я ни в чем не раскаиваюсь. Эта работа нравится мне особенно.
Несколько мгновений у Сандро был такой вид, будто он вот-вот влепит ей пощечину, но Лаура ни на миг не допускала такой возможности. Этот человек в состоянии разбить ей сердце, но он никогда не поднимет на женщину руку.
— Позвольте мне объяснить…
Молчание Сандро и его осуждающий взгляд — все это было невыносимо!
— Ну, пожалуйста, не смотрите на меня так! — взмолилась Лаура. — Я все сейчас объясню.
— Не знаю, тут нечего объяснять! — проворчал Кавалли. — Картина говорит сама за себя. Вы меня видите… старым быком!
Лаура провела рукой по траве. Ее пленила красота пейзажа. Как можно жить среди всего этого сказочного великолепия и при этом быть таким… таким, как Сандро Кавалли!
— Да, картина говорит, но что именно она говорит, вы не поняли, простите.
— О? Тогда я горю желанием узнать, что же она говорит, по вашему мнению?
Лаура внимательно посмотрела на жестокое и суровое лицо Стража Ночи. Он прикрыл ладонью глаза в ожидании ответа.
— В картине я выразила свои чувства к вам, хотя вы, разумеется, не бык.
— В таком случае я от ваших чувств в восторге! Вам удалось представить меня бесполезной старой скотиной!
— Неужели вы увидели это? — ужаснулась художница.
Сандро не ответил, и его молчание воодушевило Лауру.
— А силу, благородство, красоту… не заметили?
Кавалли откашлялся.
— Ну ладно, — примирительно сказал он, — я не прав.
Ведь на самом деле он восхищался изображенным Лаурой быком до того, как прочитал подпись!
— Видимо, что-то не так понял, — добавил Сандро. — Хорошо! Верю, у вас были самые благие намерения. Просто не каждый день видишь себя в облике животного, согласитесь!
Немедленно воспользовавшись столь необдуманно предоставленным ей поводом, Лаура поспешила предложить:
— Я бы хотела написать ваш портрет.
Она вскочила, подбежала и присела возле Стража Ночи на корточках.
— Как? Еще один портрет? — деланно удивился Сандро. Художница улыбнулась:
— Ну так вы позволите?
— А на этот раз в облике какого животного?
Лаура рассмеялась:
— На этот раз портрет будет настоящим, в человеческом облике!
— Нет, — быстро и решительно ответил Кавалли. — Я не стану вам позировать.
Лаура опустилась на землю.
— Я и не надеялась, что вы согласитесь.
Ее взгляд скользил по настороженно приподнятым плечам Стража Ночи.
— Вы хорошо умеете скрывать свои чувства, мой господин, — прошептала она.
В глазах Сандро мелькнуло удивление:
— Что вы имеете в виду?
— В вашей душе скрыты страсть, огонь, необузданность характера, но вы их так глубоко похоронили в себе, что лишь немногие догадываются, какой неотъемлемой частью вашей натуры являются эти качества.
— Да? — Сандро горько улыбнулся. — А вы, при всей вашей мудрости и жизненном опыте, сразу же, конечно, догадались?
— Да, и еще об этом догадались Аретино, Тициан и Джамал, разумеется.
— А я и не подозревал, что так много людей проникло в сокровенные тайны моей души!
— Только потому, что мы очень хотели проникнуть, — сказала Лаура, не обращая внимания на ироничность его слов.
Она придвинулась к собеседнику поближе.
Для Стража Ночи наступал самый опасный момент. Сможет ли он устоять?
У него больше не было сил смотреть, думать, сдерживаться. Он клялся себе, что тогда, в Доме Свиданий, хотел лишь преподать девушке урок, но… Сандро замер, не в силах открыто взглянуть правде в глаза.
По мельчайшим приметам Лаура догадывалась, о чем думает Сандро. В его голосе ей чудилось какое-то признание, суть которого пока оставалась для него неясна. Девушка ловила каждый взгляд собеседника. «Не скрывается ли под маской вежливости подлинное чувство, прикрытое зовом долга и привычкой следовать устоявшемуся образу жизни?» — думала она.
Лаура протянула руку и дотронулась до щеки Стража Ночи. Его кожа слегка колола ей пальцы прорастающей щетиной.
Сандро замер, но глаза тревожно вспыхнули:
— Что вы делаете?
Левая рука коснулась другой щеки. Лаура подалась к собеседнику, привлеченная отблеском заходящего солнца, полыхавшим в его глазах.
— Вы не понимаете моих картин… и меня… но, может быть, вам многое скажет поце…
Не давая ему времени воспротивиться, она приникла к его груди и поцеловала в губы.
Сандро застонал, словно обжегся, но не оттолкнул ее, наоборот, крепко сжал в объятиях и ответил на поцелуй.
Лаура ощущала на губах сладость сидра, который они пили недавно. Ее язык проник вглубь его рта. Страж Ночи не отпускал девушку, прижимая к себе еще крепче — так, что голова Лауры запрокинулась назад, а лицо оказалось приподнято, подобно цветку, устремленному к солнцу.
