Едва они подошли к людям Лахлана, как к ним бросился Рори.
– Сестра, ты в порядке? – с тревогой спросил он.
– Со мной все хорошо. – Флора слабо кивнула.
– Слава Богу!
Сорвав с плеч сухой плед, Рори передал его Лахлану, и тот закутал в него Флору, чтобы дать ей желанное тепло.
– Теперь, чтобы она не замерзла, надо как можно скорее отнести ее в замок. И не забудьте приготовить мою комнату.
– Послушай, Маклейн, – Рори неожиданно загородил ему дорогу, – мы заключили соглашение, и я не позволю принуждать мою сестру к браку. Будет лучше, если ты поместишь ее в другую комнату.
«Он пытается защитить меня», – сонно подумала Флора. Это проявление родственной привязанности согрело ее.
– Благодарю за внимание ко мне, Рори. Но комната лэрда отлично подойдет мне.
– Ты уверена? – Рори замер в ожидании ответа, но Флора молчала, не в силах отвести глаз от Лахлана. Глубина его чувства к ней открылась ее взору, как и сокровенное желание его сердца. Она знала, что запомнит эту минуту навсегда. Она любима, теперь в этом не было сомнений. Несмотря на то, что Лахлан манипулировал их браком, он был готов отдать за нее жизнь.
– Да, – ответила Флора тихо. – Никогда в жизни я не была так уверена.
Лахлан крепко сжал ее в объятиях и понес через толпу окруживших их людей, с жадным любопытством наблюдавших за происходящим. Теперь все окончательно поняли: Маклейн из Колла вернулся домой.
Проверив, насколько ярко горит огонь в камине, Лахлан поправил подушку и укрыл Флору пледом.
Неожиданно Флора засмеялась:
– Боюсь, из тебя вышла бы ужасная нянька. Не хмурься так сурово и перестань суетиться, я прекрасно себя чувствую.
Взгляд Лахлана проследовал по всей длине ее вольно раскинувшегося тела, и его фантазия мгновенно разыгралась. Маленькая кокетка лежит обнаженная под этими покровами, а значит…
Однако он тут же остановил себя.
– Не пытайся, это не сработает. Тебе нужен отдых.
В глазах Флоры сверкали искорки смеха. Она чуть ниже опустила плед, обнажив грудь, ее брови поднялись, демонстрируя лукавое приглашение.
– Не сработает? Ты уверен?
Сев на край кровати, Лахлан натянул плед до самого подбородка Флоры и отвел непокорный локон влажных волос с ее лица.
– Понимаешь, когда я увидел, как ты прыгнула в море…
Его голос пресекся, и он слегка повернул голову, чтобы скрыть от нее повлажневшие глаза.
Через минуту самообладание вновь вернулось к Лахлану.
– Я думал, что потерял тебя навсегда.
– Так ты боялся за меня, а не за себя? Но ведь Гектор собирался убить тебя…
– Убить? Это не так просто сделать, поверь.
Неожиданно Флора прищурилась:
– Кстати, а что с Гектором?
– Он жив и взят под стражу. Аргайл подержит его у себя, пока король не определит ему меру наказания.
Флора невольно поежилась.
– Не могу поверить, что все это сотворил мой брат.
– И все же это так.
– Увы, его ненависть к тебе как к врагу оказалась сильнее, чем чувства к сестре, которую к тому же он так мало знает. Ну а я просто попала в расставленную им ловушку. Мне вообще не следовало убегать от тебя.
Лицо Лахлана посерьезнело.
– И я думаю так же. Будет сущим кошмаром, если ты станешь убегать каждый раз, когда напугана или сердита.
Флора смущенно кивнула:
– Тут ты прав: я не научилась видеть ничего, кроме собственной обиды, и потому многого не понимала. Видишь ли, меня воспитали в убеждении, что нельзя слепо следовать чувству долга, тогда как на самом деле очень многое зависит от обстоятельств. Больше я не предприму никаких отчаянных шагов, не выслушав тебя.
Лахлан хмыкнул:
– Так я могу быть уверен, что ты не убежишь от меня снова?
– Ну, возможно, я не всегда буду принимать решения, которые ты одобришь…
Лахлан провел пальцем по ее щеке.
– Понимаю. Мне следовало дать тебе время, а вместо этого я пытался навязать тебе свое видение ситуации. Похоже, я действительно заслужил, чтобы меня назвали варваром.
Флора сжала его руку.
– Я так не считаю. Просто мне захотелось тебя уязвить. Теперь я знаю, что ты не хотел меня обидеть. Когда я впервые поняла, что за план ты придумал вместе с моим кузеном, мне показалось, что оправдались мои худшие опасения и вы оба меня использовали. Я не могла смириться с тем, что ты можешь любить меня и что-то от меня утаивать. На самом деле ты лишь исполнял то, что должен был исполнить. А вот кузена я вряд ли поблагодарю за вмешательство.
Лахлан усмехнулся:
– Ты не забыла, что, вступая в брак с тобой, я столько же старался ради себя, сколько ради брата?
– Пусть, в этом нет ничего зазорного. Важно, что я люблю тебя, а ты любишь меня, и от этого нам никуда не деться. Ты вождь, и теперь я понимаю, что иногда тебе придется в первую очередь думать о своих обязанностях, а мне – смириться с тем, что ты не принадлежишь только жене и больше никому.
– Тебе принадлежат мое сердце и моя душа, – произнес Лахлан тихо, и глаза Флоры засветились.
– Вот видишь, ты отлично можешь выразить все, когда хочешь.
– Значит, ты прощаешь меня?
Губы Флоры дрогнули.
– Возможно, ты мог бы меня убедить окончательно, но для этого тебе придется сильно постараться.
– Что ж, я готов. – Лахлан тряхнул головой. – И запомни: я люблю тебя, Флора. Если мне придется всю оставшуюся жизнь, доказывать тебе это, я все равно буду самым счастливым человеком на свете.
– Я тоже, Лахлан.
Внезапно Флора взяла что-то на столике возле кровати, затем вытянула руку и разжала ладонь. Лахлан увидел на ней старинный амулет.
Он наклонил голову, чтобы Флора смогла надеть амулет ему на шею.
– Теперь этот амулет по праву принадлежит тебе.
– Ты уверена?
Флора кивнула, в глазах ее стояли слезы счастья.
– Ты собирался отдать за меня жизнь, и теперь я по доброй воле отдаю это тебе, моему мужу и возлюбленному.
Не зная, что ответить, Лахлан нежно поцеловал Флору, после чего бережно выпустил ее из объятий.
Он уже готов был подняться и уйти, но оказалось, что она вовсе не собиралась отказываться от своих намерений. Ее руки заскользили по его груди, и от одного этого прикосновения кровь горца закипела.
– Понимаешь, я промерзла до костей, а эти одеяла не дают тепла. Неужели ты не найдешь способа согреть меня?
Лахлан замер, и тут же рука Флоры скользнула к застежке его штанов.
На этот раз Лахлан почувствовал, что больше не сможет терпеть: его желание близости с ней стало чересчур сильным, и обуздывать его было все равно что пытаться остановить молнию.
Его голос сделался глухим от напряжения:
– Ты правда уверена, что хочешь этого? На этот раз пути назад не будет. Наш брак пока еще не подтвержден официально, и, если ты захочешь его аннулировать, я, как и обещал твоему брату, не буду чинить тебе никаких препятствий.
