— Не беспокойся о Торне, Фиона, — сказала тогда Бретта. — Я сделаю все, чтобы он был счастлив. Он должен был стать моим мужем. Я помогу ему поскорее забыть тебя.
— С тобой все в порядке, Фиона? — вернул ее к действительности голос Тиры.
— Да, насколько возможно в этих обстоятельствах.
— Все это не похоже на Торна, Фиона. Я не уверена, что он вообще знает о том, что с нами случилось.
Фиона сердито пожала плечами:
— Знает, не знает, какая разница? Даже если Торн и не просил Роло избавляться от нас, к тому времени, как он обо всем узнает, будет уже поздно. И у меня вовсе нет уверенности, что он захочет найти меня.
— Хватит болтать! Сохраняйте силы! — прикрикнул на них идущий позади Pop. — Надвигается метель, и я не хочу, чтобы она застала нас в пути.
Он прекрасно видел, как тяжело идущим впереди женщинам тащить какой-то сундук, но помочь он и не подумал. Правда, и выбросить не велел. Он был добрый человек — работорговец Pop.
К вечеру они наконец добрались. Дом Рора стоял возле моста через ручей, разделявший деревню на две части. Ноги Фионы замерзли так, что ей стало казаться, будто она шагает на ледяных столбах. От дыхания меховая оторочка ее накидки покрылась толстым слоем инея.
Когда промерзшие насквозь Фиона и Тира вошли в дом, их тут же охватила волна теплого воздуха. Их встретила высокая женщина средних лет.
— Добро пожаловать, хозяин, — сказала она.
— Хорошо натоплено, Мораг, — похвалил женщину Pop, стряхивая снег со своего мехового плаща. — А это — Фиона и Тира, пара новых рабынь для Византии. Постарайся, чтобы они остались живыми и здоровыми до самого отплытия. Фиона беременна. Мне повезло — я купил мать вместе с ребенком по цене одной рабыни.
— Недурная сделка, особенно если ребенок родится здоровым.
Фиона ахнула и прикрыла рукой свой живот.
— Вы не посмеете забрать у меня моего ребенка. Pop окинул ее равнодушным взглядом:
— Тебя никто не спрашивает, раба. Иди с Мораг. Она приготовит для вас с Тирой спальню. Будешь дерзить — побью. Я умею бить хлыстом очень больно, не оставляя следов.
С этими словами Pop вышел на улицу — присоединнться к своим охранникам, уже сидящим в ближайшем погребке за кружкой доброго эля. Дверь впустила в дом дымное облако морозного воздуха и захлопнулась за Рором.
Когда Фиона попыталась возразить Рору, Мораг тронула ее за руку и негромко сказала:
— Не возражай. Я не раз попробовала его хлыста, прежде чем научилась понимать, что к чему. Поверь — это очень больно. Все будет не так уж плохо, вот увидишь. Во всяком случае, Византия не самое плохое место, даже для рабыни.
Фиона решила, что Мораг рассуждает вполне разумно. Когда Pop ушел, Фиона спокойно пошла вслед за ней в спальню, предназначенную для них с Тирой.
— И часто Pop возит рабов в Византию? — спросила она.
— Раз в год, летом. Он отвозит туда рабов, которых успевает купить за осень и зиму. А если ему удается купить христианских священников, он везет их в Багдад.
— Pop — очень богатый человек. Ест с золотых тарелок, а все стены в его доме увешаны гобеленами.
Мораг отворила дверь небольшой спальни и жестом пригласила Фиону и Тиру войти.
— Еду вам я принесу попозже, — сказала она. — Грейтесь пока. Спальня — это большая роскошь для рабов, но для своих рабынь Pop идет и на такое послабление. Правда, своих мужчин-рабов он держит всех вместе. Не боитесь, вас здесь не будут ни бить, ни морить голодом — если, конечно, вы не станете делать глупостей. Этого Pop не любит.
Тира что-то сказала Фионе по-гэльски. В ту же секунду лицо Мораг просветлело, и Фиона поняла, что та понимает этот язык.
— Вы говорите по-гэльски? — удивленно спросила Мораг. — Вы что, обе из Ирландии?
— Только я, — ответила Тира. — А Фиона с острова Мэн. Ты понимаешь, о чем мы говорим?
Лицо Мораг сделалось задумчивым.
— Да, понимаю, хотя немало лет прошло с той поры, как я в последний раз говорила на своем родном языке. Я попала сюда из Ирландии. Я была жертвой одного из самых первых набегов викингов на наше побережье. Pop оставил меня при себе как любовницу. А потом, когда я ему надоела, я стала уже слишком старой и некрасивой, чтобы на меня кто-нибудь позарился. Pop сделал меня домоправительницей. Ну все. Теперь отдыхайте, а я скоро вернусь.
Едва за Мораг закрылась дверь, пленницы оживленно заговорили:
— Может быть, нам удастся уговорить Мораг помочь нам, — с надеждой сказала Фиона. — Мне она показалась такой симпатичной…
— Она боится Рора, — возразила Тира. — Он убьет ее, если узнает, что она помогла нам бежать.
— Возможно, ты и права, — сдалась Фиона. — Но все равно, пока у нас есть время, мы будем искать возможность сбежать. И не попадем на византийский рынок, если только на то будет воля божья!
Торн и Арен вернулись в дом Роло примерно через две недели после того, как Фиона и Тира были проданы Рору. Викинги пришли одни, без своих воинов — те остались помогать Торольфу заканчивать новый дом. Да, сказать по правде, их и не слишком-то тянуло в дом Роло, где их принимали с очевидной неохотой.
Увидев пришедших, Бретта бросилась к Торну со словами приветствия, принялась снимать с него тяжелый меховой плащ. Торн почти не обращал внимания на суетящуюся возле него Бретту. Его глаза бегали по сторонам, выискивая Фиону.
Арен разделся первым и бросился на поиски Тиры, но Бретта успела остановить его.
— Посидите возле огня с мороза, — ласково предложила она, передавая плащ Торна подошедшему рабу. — А вот и горячее вино, чтобы согреться изнутри.
Она взяла у подбежавшей служанки кубки с дымящимся сладким вином и подала их гостям.
Торн принялся неторопливо прихлебывать ароматный напиток, не переставая при этом осматривать зал.
— А где Фиона? — не выдержал он наконец. Странное чувство охватило его. Что-то здесь не так.
— Забудь про Фиону, — сказала Бретта.
Ей хотелось, чтобы не она, а брат рассказал Торну историю, которую они придумали на этот случай.
Арен, бегавший на поиска Тиры, вернулся и окинул Торна диким взглядом.
— Они исчезли, Торн! Фиона и Тира исчезли! Торн непонимающе тряхнул головой:
— Как исчезли? Куда?
— Никто не знает. Или не хочет сказать.
Бретта усмехнулась про себя. Да уж, они с братом здорово пригрозили слугам и рабам. Все будут держать языки за зубами!
Торн обернулся, пронзив Бретту острым взглядом.
— Это правда, Бретта?
— Да, — ответила она, старательно изображая сочувствие. — Я пыталась остановить их, но они не пожелали прислушаться к моим словам.
— Гром и молния! Но куда? И, главное, почему они ушли? Зима в самом разгаре, а Фиона ждет ребенка.
