— И что? — Грейс по-прежнему отказывалась смотреть на Майкла, а он стоял в нескольких шагах от нее, готовый уйти сразу, как только она попросит.
— Ховард ушел работать к брату после случившегося пожара… После того как отдал меня в приют, где Роуленд знал хозяина.
— Но почему Роуленд Мэннинг взял тебя в подмастерье через несколько лет?
— На самом деле, как я узнал позже, это была идея Ховарда. Возможно, он хотел присматривать за мной. — Майклу так трудно было говорить об этом, его хриплый голос выдавал все переживания. — Поначалу, когда меня взяли в ученики, я надеялся, что Мэннинг…
— Хорошо отнесется к тебе? — мягко сказала Грейс.
— Достаточно сказать, что вместо этого они оказали мне гораздо большую услугу, — презрительно фыркнул Майкл. — Они научили меня всему, что мне надо было знать о доверии и зависти, о безрассудной семейной преданности, и, более того, они объяснили мне, как устроен мир. Тебе нужны еще подробности?
— Майкл, между нами не должно быть больше лжи. — Грейс увеличила расстояние между ними, сделав несколько шагов и встав за высокой спинкой широкого кресла, но все-таки подняла наконец на него красивые глаза. — Я собираюсь рассказать тебе, что сделала сегодня утром, но только после того, как ты расскажешь, на этот раз искренне, почему ты скрываешься. Здесь явно есть какое-то большое недоразумение.
Майкл стоял как вкопанный, слушая, как бешено, колотится сердце в груди. О Господи, что же она сделала утром?
— Никакого недоразумения здесь нет, Грейс. Я тебе говорил, что сыщики с Боу-стрит много лет разыскивают меня. Для этого у них есть отличный стимул — пять тысяч фунтов. Можно не сомневаться, что Роуленд Мэннинг предоставит людей постарше, которые все еще работают у него, чтобы дать свидетельские показания о моей виновности.
— Но у тебя будут все привилегии титула, чтобы защитить тебя, помочь тебе. Это действительно глупо, Майкл. Палата лордов никогда не позволит одному из них отправиться на виселицу из-за несчастного случая.
— Грейс, — Майкл подошел к ней с другой стороны кресла и ухватился руками за его спинку, — дело не в моем отце и не в пожаре. — Они долго молча смотрели друг на друга, потом Майкл сжал руками виски, чтобы снять напряжение. — Когда я подрос, я стал интересоваться, почему Ховард настаивал, чтобы я прятался. Я никогда не был уверен, но думаю, что, возможно, он крал лошадей из имения.
Майкл снова положил руки на спинку кресла, заставляя себя не дотрагиваться до Грейс.
— Понимаешь, отец, хоть и занимался вечно всеми делами имения, мог и не замечать, если пропала одна-две лошади. У нас, их было огромное количество. Уоллес, в самом деле, славился своим табуном. Имение было всем для моего отца, который стал преемником многих поколений великих людей. Каждый день он сам работал до изнеможения, постоянно прибавляя, расширяя, улучшая имение. В моем отце присутствовала какая-то грусть, которую я никогда не понимал, но это то, что постоянно преследовало его, — помолчав, тихо добавил Майкл.
— Но почему он был таким несчастным?
— Не знаю. Я был слишком мал, чтобы понимать все это. Но я помню, что слышал, как иногда поздно вечером он ругался за дверью своей комнаты. Он все время звал Мору.
— И кто это?
— Я не знаю. Я же говорил тебе, мою мать звали Лавиния.
— Продолжай.
— Возможно, отец поймал Ховарда Мэннинга на краже лошадей. Возможно, это Ховард поджег конюшню. — Майкл замолчал, погрузившись в воспоминания. — Честно говоря, скорее всего я сочинил весь сценарий, чтобы избежать ответственности.
— У тебя есть доказательства? — побледнев, прошептала Грейс.
— Дело в том, что я помню: когда я выбрался из задымленных конюшен, то видел, как Ховард Мэннинг ведет несколько наших лошадей темноволосому, гибкому и крепкому мужчине. Этого человека я никогда раньше не видел. Ховард передал ему лошадей, а потом, когда все ушли, повернулся и заметил меня. Когда из огромного дома появилась дюжина слуг, он прогнал меня и успешно убедил, что я виноват. Я беспомощно наблюдал, как огонь уничтожает конюшню и движется вдоль разделительных стен к дому и постройкам, — едва слышно рассказывал Майкл. — Я отчаянно пытался прорваться к отцу, когда кто-то вытащил его безжизненное тело из руин, оставшихся от конюшни, но Мэннинг не позволил мне это сделать, он прогнал меня. Эта сцена преследует меня каждый день всю жизнь.
Грейс не сказала ни слова, но на ее лице отразилось сострадание. Майклу не хотелось рассказывать ей остальное.
— Я сказал тебе, что убил кое-кого и потом сбежал. Этим кем-то был Ховард Мэннинг, а мне было в то время пятнадцать лет. Я отказываюсь обсуждать это. Истина заключается в том, что этот человек умер от моей руки, даже если это был несчастный случай. В это Роуленд Мэннинг откажется поверить, а другие подмастерья и люди, которых он нанял на работу, слишком боятся говорить, чтобы Роуленд не выгнал их. Ховард — это вся его семья, и он не потерпит никакой правды о своем брате. Этот несчастный случай уничтожил шанс на нормальную жизнь для меня и лишил возможности узнать, что же на самом деле произошло в ту ночь пожара.
— Я верю тебе, Майкл, — в полной тишине сказала Грейс, и Майкл заметил, как смягчился ее взгляд.
Такая вера в него поразила Майкла.
— Не надо, дорогая моя. Я пытаюсь оградить тебя от негодяев.
— А мне начинает казаться, что тут ты ничего не понимаешь. Поверь мне, когда я говорю, что стала в этом деле крупным специалистом. Ты — всего лишь мелкий шалопай, который вечно попадает в неприятные ситуации, где бы ни оказался. Люк и Куин — более продвинутые экземпляры, отъявленные хулиганы, если хочешь. Ты можешь получить это звание, только если внушишь даме мысль, что в конце концов поведешь ее к алтарю. Мне ты никогда даже не намекал об этом. На самом деле все как раз наоборот. Ты всегда ясно давал понять, чтобы я не связывала с тобой свои надежды.
У Майкла дрожали руки, и он сцепил их у себя за спиной, чтобы скрыть нервозность.
— Думаю, должна предупредить тебя, поскольку совершенно очевидно, что я, пока живу и дышу, способна окружать себя лишь далекими от идеала мужчинами, исключение составлял только мой дорогой лорд Шеффилд, то вполне возможно, что с таким же успехом я могла бы перестать так упорно стараться вести респектабельную жизнь.
— Грейс, даже не думай об этом, пожалуйста. Теперь я все рассказал тебе. Всю эту отвратительную историю. Завтра, если не раньше, мне опять придется исчезнуть. Но я готов. На этой неделе я принял меры предосторожности, чтобы защитить большую часть того, что оставил мне Сэм. Мне пришла в голову мысль… Нет, я не скажу тебе, куда направлюсь. Если мне повезет, я, возможно, даже смогу тайно продать Бринлоу, не раскрывая своего места пребывания.
