– Только послушай, что ты говоришь, Джоанна! – Он заставил свою лошадь приблизиться так, что их колени соприкоснулись – оба животных беспокойно топтались на месте. – Если бы я последовал твоему образу мыслей, то кровь Этола уже давно бы пролилась, Мать и все люди из ее аббатства висели бы на столбах, а мой управляющий был бы четвертован за неисполнение своих обязанностей, если не за измену. Как тебе нравится такое правосудие?
Джоанна вздрогнула, посмотрев в его жесткие, полные гнева глаза. Его холодная ярость сейчас подействовала на нее больше, чем если бы даже он угрожал ей мечом. Она никогда не видела его в таком состоянии и в первый раз осознала, каким необычайно опасным человеком может быть Гэвин Керр.
– Я не могу сделать то, что, как ты считаешь, должна сделать.
– Ты веришь, что Мать виновна?
– Да, – ответила она без колебаний.
– Она враг?
– Злейший из врагов.
– Ты хочешь, чтобы правосудие свершилось?
– Хочу.
– Тогда ты обязана встретиться с ней лицом к лицу, – приказал он. – Ведь она нечто большее, чем вместилище старой кожи и костей, которое мы видим. Ее воля, ее дух – это источник ее силы. Ты не сможешь победить ее, если сначала не сломишь этот дух. А это совсем не легкая задача.
Джоанна долго смотрела на него, ошеломленная этими словами, и не знала, что ответить.
– Ты – последняя из Макиннесов, – подзадоривал ее Гэвин. – Если бы твой отец или любой из мужчин твоей семьи были живы, как ты думаешь, что бы они сейчас делали?
Она заставила себя говорить.
– Не заставляй меня делать это, Гэвйн! Я не могу.
– Но почему? – проворчал он. – Потому что ты женщина? Джоанна, да в тебе больше силы духа, чем у многих моих воинов. Помни, что ты законная наследница замка Айронкросс. Поэтому, поскольку ты желаешь присутствовать при моей встрече со священником, когда его найдут, или при разговорах с другими людьми, которые могут быть причастны к этим убийствам, ты должна быть рядом, когда я буду говорить с Матерью.
Джоанну охватил озноб, до ее сознания начала доходить справедливость этих слов.
– Если ты думаешь, что Мать повинна в этом чудовищном преступлении, то твоя обязанность сейчас, когда я буду задавать ей вопросы, быть рядом со мной. – Голос Гэвина зазвучал мягче, а его ладонь еще крепче сжала руку Джоанны. – Я не прошу тебя бросаться в битву без оружия. Поверь, я меньше всего хотел бы причинить тебе боль. Я должен быть там с тобой, Джоанна. Мать обязательно должна увидеть, что мы вместе. Важно дать ей понять, что мы не погибли и не исчезли только потому, что ей этого захотелось.
Джоанна в растерянности высвободила руку из его ладони, ощутив в душе страх. Все ее долго вынашиваемые планы оказались путем к правосудию, достойным лишь труса. А какими безумно смелыми казались они ей в зловещей темноте и уединенности пещер! Но здесь, при ярком солнечном свете, услышав сказанное Гэвином, Джоанна почувствовала, как ее сердце сжалось от осознания несостоятельности всех этих планов.
– Ты должна встретиться с ней лицом к лицу, Джоанна. Не бойся!
– Я и не боюсь. Вовсе не страх помогал мне выживать в эти прошедшие шесть месяцев, а только твердая воля и желание увидеть, как свершится правосудие.
– Тогда иди со мной, и мы вместе посмотрим ей в глаза, любовь моя, – подбадривал он девушку. – Докажи мне и себе, что ты жива и что ты выживешь. Дай ей понять, что она не сможет помешать тебе сделать то, что ты должна сделать!
Маргарет стояла на коленях на каменном полу, крепко уцепившись за край сутаны священника. Двое детей с испачканными физиономиями не обращали на нее никакого внимания. Ее не смущало осуждающее выражение на лице его сестры. Она даже не обратила внимания на пинок в бок, которым наградил ее капеллан, пытаясь освободиться.
– Я немедленно возвращаюсь в замок, – раздраженно закричал он, – а ты можешь отправляться хоть в ад, мне все равно.
Она громко зарыдала, приблизившись и еще сильнее вцепившись в его одежду.
– Отпусти меня, женщина, – дернулся он. – Убери от меня свои дьявольские когти.
– Ты не можешь оставить ее здесь, с нами, – завизжала сестра капеллана, озабоченная таким непредвиденным развитием событий. – Я не могу позволить, чтобы эта немая девка жила с нами. Ты вернешь ее тем, у кого взял. Ты слышишь меня, Вильям?
Капеллан еще раз резко толкнул Маргарет в бок. Она согнулась, не в силах дышать, но так и не выпустила из рук его сутану.
– Выбрось ее на улицу! – крикнул Вильям сестре через плечо. – Нечего с ней церемониться. Ее найдет брат… или какой-нибудь ночной зверь… не важно какой.
Маргарет с трудом подняла голову и посмотрела в его холодные серые глаза. Ее сердце разрывалось на части от нестерпимых душевных мук.
«Не уходи! – мысленно кричала она. – Пожалуйста, вернись».
– Помоги мне с этой юродивой, – крикнул мужчина сестре. Маргарет рванулась вперед и попыталась схватить его за ноги, но в этот момент что-то тяжелое обрушилось на ее голову. Когда в ее глазах замелькали желтые и оранжевые вспышки, она почувствовала, как силы медленно покидают ее тело. Последним, что она почувствовала, было то, что ее тащат за ноги по грязному полу хижины.
Гэвин понимал, что появление Джоанны в аббатстве дает ему уникальный шанс.
В этой ситуации его заботила не столько безопасность Джоанны, сколько реакция Матери на ее появление.
Он не был ни слепцом, ни глупцом. В течение нескольких последних дней, с тех пор как Джоанна попала из мрачного подземелья в обыденную жизнь замка Айронкросс, Гэвин не мог не заметить в ее прекрасных фиалково-синих глазах загнанное выражение. Вместо того чтобы вернуться к удовольствиям и прелестям привычной комфортной жизни, которую вела до пожара, Джоанна продолжала вести жизнь отшельницы.
Гэвин обязан был помочь ей и помешать привести в исполнение то, что занимало ее мысли: он был в склепе, и ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно она задумала.
Гэвин восхищался ее внутренней силой. Всего несколько мгновений назад она яростно сопротивлялась его попыткам привести ее сюда, а сейчас решительный вид этой благородной девушки свидетельствовал о том, что она готова к любым испытаниям. Их глаза встретились.
Они приближались к деревне, и навстречу уже мчалась собака, громким лаем возвещая об их прибытии.
– Ты никогда раньше не видел, чтобы эти люди вели себя так, не правда ли?
Гэвин бросил взгляд на окружающие поля. Действительно, он впервые увидел крестьян, работающих на полях. При том, что некоторые подняли головы и с интересом следили за ними, ни один не убежал и не спрятался, как это происходило раньше.
